Хрустящие печенюшки - Милдред Эбботт

мне нельзя их не готовить? Обещаю, что от моих булочек никто не умрет.

В комнате стало тихо, мы переглянулись, и затем Лео, откинув голову назад, громко засмеялся, отчего Ватсон даже отпрыгнул от него.

Кэти не удержалась и тоже засмеялась, захохотала и я, схватив полотенце и прижав его к лицу.

Мы смеялись до слез, меня даже согнуло пополам. И, поставив руки на колени, я наклонилась – не могла отдышаться.

Спустя несколько секунд – впервые с момента знакомства Ватсона с Лео – песик посмотрел на нас осуждающим взглядом, оставил Лео с его обнимашками, побежал под ближайший стол и спрятался там. От этого мы все лишь сильнее рассмеялись.

Потом все-таки мне удалось отдышаться, и я вытерла глаза:

– Теперь я могу официально заявить, что мы ужасные люди. Вы же понимаете это, да?

Лео кивнул, но смеяться не перестал.

– Может, и так, но в таком случае мы будем хорошо накормлеными ужасными людьми, – улыбнулась Кэти, шмыгнув носом, и показала на две миски с готовым тестом: – Готовлю по новому рецепту лучшие в мире булочки. Абсолютно простые в приготовлении даже для новичков. Я сделаю их без всего и просто покрою сахарной глазурью после того, как они будут готовы. Но вы можете выбрать дополнительные ингредиенты. Если хотите, я их добавлю в тесто.

– Хоть ты и печешь булочки на заказ, они, в отличие от тех, что продаются в других места, приготовлены как для себя, с душой…

Я не особо беспокоилась за свои слова. В пекарне никого не было, так что подслушать нас никто бы не мог.

– Так что? – Кэти подняла брови. – Ты не хочешь свою булочку с шоколадом, пеканом и карамелью?

– Можешь записывать меня в список самых ужасных людей на свете. – Я ударила ладонью по мраморной поверхности прилавка. – Уговорила на шоколад.

Лео встал и поднял руку.

– А этому ужасному человеку, пожалуйста, булочку с белым шоколадом, сушеной вишней… и не забудь посыпать сахарной пудрой.

– Вас так легко подкупить, – подмигнула Кэти и, принявшись за работу, насыпала в одну из мисок огромное количество шоколадной крошки.

Неудивительно, что я так любила свою лучшую подругу.

Через пару секунд Лео присоединился к ней за прилавком и сам добавил нужные ему ингредиенты в тесто.

– Девчонки, а вы, кстати, уже нашли себе ассистента? – спросил он.

Я опешила, меня очень удивило, что Кэти еще не просветила своего приятеля по этому вопросу. Возможно, у них все-таки не было никакого романа.

– Нет. Никто не показался нам подходящим на эту должность. – Кэти, вздохнув, добавила поджаренные пеканы в мою часть теста. – Но я вообще не уверена, что меня кто-нибудь устроит. Да, в какой-то момент у нас с Сэмми начались конфликты, но мне кажется, что заменять ее кем-то – это неправильно.

У меня, в отличие от Кэти, было другое мнение, но мне тоже не понравился ни один из претендентов.

– Ну, вскоре нам все равно придется взять помощника. Мы не сможем долго работать в прежнем составе. Сезон вот-вот начнется, и наш городок оккупируют толпы туристов. Однако готова поспорить, что в ближайшие две недели бизнес Карлы пойдет в гору, так что у нас будет небольшая передышка.

– Это пойдет Карле на пользу. Я рада за нее. – Кэти покачала головой, ее лицо помрачнело. – Люди – такие странные создания, да? Ты думаешь, что из-за того, что кто-то умер, подавившись твоей булочкой, они будут обходить тебя стороной, но нет, им подавай драму. Прямо как после гибели Сэмми… и после всего остального тоже…

Когда после смерти Сэмми открылась вся правда про жизнь Кэти, наша и без того популярная пекарня несколько недель была до отказа забита посетителями. Кэти в те дни одолевали весьма смешанные чувства: она и радовалась, и страдала. Наконец-то моя подруга перестала скрывать свое прошлое, жители нашего городка ее приняли такой, какая она была, но в то же время Кэти стала кем-то вроде фрика, на которого приходили поглазеть. Но когда шум утих, она стала спокойнее и счастливее прежнего. А учитывая то, что Кэти была на редкость жизнерадостным человеком, можно сказать, сейчас она просто светилась. На Кэти было приятно смотреть.

Лео перенял ее настроение, хотя и не знал, что ответить.

Я тоже не могла найти подходящие слова и решила просто сменить тему.

– Я еще не успела рассказать вам, как я побеседовала с Афиной. Было довольно интересно. Она очень проницательная дама.

Кэти ухватилась за эту тему, принявшись раскатывать тесто для новой партии булочек:

– Я часто замечала, что она тусуется с Поли. А это уже говорит о ней как о человеке, у которого есть стержень.

И это правда. Хотя бы потому, что Афина как-то выдерживала компанию двух его сумасшедших корги.

– Она начала разговор с того, что сообщила, что ненавидела Юстаса. И что она рада, что он умер.

Кэти и Лео, замерев, одновременно посмотрели на меня, первым заговорил Лео:

– Ты думаешь, что она как-то причастна к его гибели?

– Я не уверена… Вообще-то нет, не думаю. – Я потянулась к тесту, отщипнула от него маленький кусочек и положила в рот. Я знала, что так делать не рекомендуется, но не могла удержаться. У Кэти была такая же привычка, поэтому она никогда не ругала меня. Тесто для булочек было не настолько восхитительным, как тесто для печенья, но тоже вкусное. – Но если это все-таки сделала Афина, то она могла использовать такое заявление с целью сбить меня с толку.

– Ты все же думаешь, что его убили? – В голосе Лео не было насмешки, и я высоко оценила это.

– Не могу избавиться от этого чувства. Брэнсон сказал, что он отправит булочку на экспертизу, если полиция еще сохранила ее как улику.

– Тогда скоро мы обо всем узнаем. – Кэти вернулась к тесту и начала нарезать его формочкой на кусочки. – Не представляю, как бы Афина могла все провернуть. Я имею в виду, они с Поли были на месте еще до нашего прихода, но как ей удалось незаметно подойти к булочкам и пропитать одну из них ядом?

– Я тоже думала об этом. К тому же как бы Афина узнала, какую булочку выберет Юстас. – Вдруг у меня промелькнула одна мысль, и если бы я была с кем-то другим, то придержала бы ее при себе. Но от Кэти с Лео мне было нечего скрывать. – Афина упомянула, что Юстас был просто невыносимым свекром…

И снова Кэти и Лео одновременно посмотрели на меня, и снова первым заговорил Лео.

– Она думает,