Медовый месяц для любовницы - Луиза Фуллер

Открыв уже рот, чтобы заспорить, Адди не выдержала и улыбнулась.

– Ты меня обманул, сказал, что она обожает готовить, но умолчал об истинном размахе.

– Обожает. Но это не мешает ей оставаться профессиональным поваром из «Кордон бле» и «создавать блюда, сочетающие в себе колониальное и карибское влияние». Во всяком случае, именно так говорилось в ее резюме. – Он задумчиво посмотрел на нечто золотистое. – Что это?

Адди заглянула в меню:

– Темпура с кокосом и креветками. Они восхитительны. – Адди вздохнула. – Думаю, я уже штук сорок съела.

Малаши пробежался взглядом по стройным рядам тарелок и блюд и слегка поморщился.

– Порой мне кажется, что Леонда считает, что ем я, только наведываясь сюда, поэтому всегда готовит на целую роту солдат.

Аккуратно сложив вилку и нож, Адди улыбнулась. Если бы она могла управлять своими чувствами с той же легкостью, что и столовыми приборами… До этого, когда ей в голову приходили мысли о Малаши, все было просто. Был секс, и было все остальное. Она отлично понимала, что станет наслаждаться той частью, где дело касалось секса, но как-то она не подумала, что даже разговаривать с ним будет так непросто…

И сейчас, сидя напротив человека, до сих пор остававшегося ее мужем, Адди не только в очередной раз поражалась его красоте, но и тому, каким отличным собеседником мог быть этот мужчина. Остроумный и начитанный, он мог служить бесконечным кладезем захватывающих и скабрезных историй, но, пусть она уже и не ненавидела его с той силой, что раньше, ей все равно нужны были какие-то четкие границы. Секс, даже как часть сделки, подразумевал определенную степень близости, возможно даже нежности. Но та часть, где они просто находились рядом, требовала от нее лишь обычной вежливости. Собственно говоря, наверное, ей прямо сейчас следует перевести обед из сугубо личного в более деловой тон.

Глотнув воды, она собралась с духом.

– Спасибо.

В серых глазах ясно мелькнуло удивление.

– За что?

– Что привез меня сюда. Здесь замечательно. – Она в сотый раз глянула на лагуну. – А как ты вообще нашел это место?

– В общем-то совершенно случайно. – Малаши пожал плечами. – Я всего лишь собирался купить яхту.

Обычно таким тоном рассказывают, как покупали пакет молока. Да и кем вообще нужно быть, чтобы вместо яхты случайно купить остров?

Что ж, вот оно, очередное напоминание о том, как несхожи их миры.

Адди покачала головой:

– И что же случилось?

– Я решил поплавать.

Она удивленно прищурилась. Не мог же он уплыть так далеко в открытый океан?

Уловив ее смятение, Малаши уточнил:

– Не здесь, в отеле в Вегасе.

– И при чем тут тогда остров?

Он насмешливо улыбнулся:

– Я играл в покер с Тедди Чалмером, помнишь Тедди?

Она действительно помнила техасского миллиардера средних лет, которого пару раз встречала на светских вечерах, куда ее водил Малаши.

– Тедди поспорил со мной на этот остров, что, прыгнув в бассейн, я никак не достану до дна.

– Но это же бред. Это под силу любому. Или было что-то еще?

– Акулы.

– Акулы?! Настоящие? С зубами?

– Акулы настоящие, – рассмеялся Малаши, – так что, думаю, зубы у них тоже были настоящие.

Адди уставилась на него с открытым ртом.

Все еще улыбаясь, Малаши потянулся за бутылкой вина и освежил бокал.

– Не переживай ты так, дорогая, я выиграл.

– А что, если бы они тебя растерзали?

– Тронут, что тебя это волнует.

– Не волнует, просто не могу поверить, что ты был готов рискнуть жизнью ради какого-то дурацкого пари.

– Люблю выигрывать.

– Победа это еще далеко не все. Да и что бы ты потерял, если бы просто ушел?

Он лишь плечами пожал:

– Гордость! Слушай, это были всего лишь маленькие аквариумные акулы-няньки в отеле. Не думаю, что я вообще подвергался серьезному риску, так что мне нужно было просто сосредоточиться на победе.

Значит, Тедди Чалмер оказался еще глупей, чем она думала. Малаши был самым очаровательным мужчиной, которого ей только доводилось встречать, да при этом еще и самым упорным. И он никогда не смирился бы с поражением.

Она поймала на себе пристальный взгляд.

– Только не думай, что я каждый день совершаю подобные глупости. Мне было всего двадцать четыре, и я почти год беспрерывно играл в покер, а с игроками все и всегда сводится к пари.

Он задумчиво покрутил в пальцах бокал вина.

– Когда же я наконец-то сюда добрался, это место мгновенно меня захватило. И дело даже не в бесконечных пляжах и пальмах, а в умиротворении… – Малаши поморщился. – Есть в звуках прибоя, ветре и пении птиц нечто невероятно чистое…

Он вдруг заговорил таким тоном, что Адди невольно задержала дыхание. Пение птиц? С каких это пор он стал обращать внимание на подобные мелочи? И если все это правда, то о чем он еще умалчивал? Только имеет ли она право в чем-то его винить? Она же и сама не была с ним открыта и честна, лишь очень избирательно делясь подробностями катастрофы и домашней жизни.

Глядя сквозь Малаши, она вдруг поняла, что они никогда по-настоящему друг друга не знали. Не было для этого между ними доверия. Только вот теперь, когда все это уже по большому счету не имеет никакого значения, им уже нет нужды ничего скрывать.

Она снова сосредоточилась на его лице.

– Сама я не очень люблю тишину и покой, но здесь они действительно хороши.

– Хороши? А чем могут быть плохи тишина и покой?

Адди натянуто улыбнулась. Как же легко было бы поверить, что его действительно интересует ее мнение… И не знай она его так хорошо, могла бы даже понадеяться, что его к ней тянет не только физическое влечение… Что она действительно для него что-то значит. Вот только она на собственном опыте убедилась, что любой акт доверия он расценивает как слабость, которой непременно нужно воспользоваться. Только ей-то он уже в любом случае хуже не сделает…

Адди пожала плечами:

– Наверное, в данном случае «плохи» значит «скучны». – Секунду помолчав, она нахмурилась и неожиданно добавила: – Как и я сама сейчас.

В ответ Малаши удивленно на нее посмотрел и осторожно убрал упавшую ей на лицо рыжую прядку.

– Дорогая, ты можешь быть очень разной. И весьма непростой. Но уж точно не скучной.

– Так я еще толком ничего и не сказала.

– Тогда продолжай. Мне уже интересно.

Адди улыбнулась: