Иммунный - Владимир Анатольевич Тимофеев

— Ваша милость! Поверьте! Это не я. Всеми богами клянусь, я ни в чём не виновен. Я никого не трогал. Меня заставили…

Я не стал ничего говорить ему. Я просто показал.

Но сначала опять присел перед лежащим около моего рюкзака псом, заглянул в стекленеющие глаза, погладил загривок… Бузун с трудом приподнял голову и лизнул мне руку. Его язык был сухим и шершавым. Пёс умирал, вылечить его я не мог, и мы это оба знали.

«Покажи, — попросил я, кивнув на стоящего на коленях старосту. — И этому тоже».

По телу собаки пробежала короткая судорога, и перед моими глазами вновь, как в замедленной съёмке, потекли страшные кадры того, что случилось на хуторе…

* * *

— Спрашиваю в последний раз. Куда он ушёл?

Человек, одетый в чёрный камзол, сидел на походном стуле и, заложив ногу на ногу, небрежно покачивал сапогом. На его лице застыло скучающее выражение.

— Он сказал… к степнякам, на юг…

Женщина уронила голову и, если бы её не поддерживали с боков двое стражников, наверняка бы упала.

Дознаватель повернулся к Мадиру.

— Врёт она всё, господин экзекутор! — завопил тот. — Спрятала его где-нибудь и молчит.

Маг-экзекутор кивнул и вновь обратил взгляд на женщину.

— Ты говорила, он родственник твоего погибшего мужа, так?

Один из стражников ухватил допрашиваемую за волосы и вздёрнул ей голову, чтобы она смотрела на дознавателя. Её губы были разбиты, на лице красовался огромный кровоподтёк, платье разорвано, сломанная рука висела безжизненной плетью, но ответить она всё же сумела:

— Да, господин… экзекутор.

Дознаватель поморщился. Эти придурки, Мадир и Клео, явно перестарались, избивая допрашиваемую. В результате чего ему теперь приходилось тратить личные силы не только на то, чтобы понять, обманывает она или нет, но и удерживать её от потери сознания.

— Это его вещи? — указал он валяющиеся рядом берцы и пятнистые «тактические» штаны.

— Да, — прохрипела женщина.

— Точно такие же вещи были на том, кто неделю назад осквернил невесту Ашкарти, — сообщил дознаватель.

— Я… не знала… Я ничего… не знала…. Он просто пришёл… с севера… и ушёл… на юг.

— Как он себя называл? — рявкнул маг.

— Ленни́р, — прошептала допрашиваемая и потеряла сознание.

Экзекутор мысленно сплюнул. Допрашивать дальше стало бессмысленно. На его практике, после первого интенсивного магического допроса достоверность получаемых сведений в аналогичных последующих падала почти до нуля. Допрашиваемые просто переставали адекватно реагировать на новые стимулирующие воздействия и говорили лишь то, что ждали от них дознаватели. Удобно, когда надо вынести обвинительный приговор. И совершенно неподходяще для установления истины.

— Что будем с ней делать, господин экзекутор? — кивнул на обмякшую женщину старший стражник.

Маг встал со стула, оправил камзол и поднял правую руку:

— Во имя Империи и Императора! Я, маг-экзекутор 2-ого уровня Лигу́р, по праву, данному мне главой магического совета священного города Шаонар магом разума 5-го уровня Ру́гусом, за государственную измену и предуготовления против жизни и чести особы императорской крови приговариваю чародейку Алму из Шептунов, бытового мага без ранга, к казни через сожжение. Смягчить её участь, отправив в священный огонь недвижимой и бесчувственной, дозволяется главе указанного поселения старосте Даршу.

Когда приговор прозвучал, старосту вытолкнули вперёд и сунули ему в руки длинный и узкий кинжал.

— Давай, дядька! Не дрейфь! Прикончи эту мерзкую ведьму, — подбодрил его старший стражник.

Втянувший голову в плечи староста подошёл к удерживаемой стражниками племяннице и суетливо оглянулся на мага. Тот благосклонно кивнул.

Первый достаточно неумелый удар Дарш нанёс женщине в нижнюю часть грудины. Кинжал скользнул по ребру, Алма очнулась и простонала.

— Сильнее и ниже! — скомандовал маг.

Дарш снова ударил. Теперь уже «лучше». Затем ещё… и ещё. А потом, словно бы обезумев, принялся с силой лупить кинжалом по обвисшему в руках стражников телу.

— Достаточно! — приказал экзекутор, когда счёт ударам пошёл на третий десяток.

Старосту оттащили от приговорённой. Убитую Алму бросили наземь.

— Всё приготовили? — указал Лигур на оставшийся без хозяйки хутор.

— Да, господин экзекутор.

— Плесните ещё сюда, — кивнул он на мёртвую женщину.

Стражники подхватили бидон и облили её «земляным маслом».

Маг снова поднял правую руку. Миг, и из неё в сторону забора и дома полетели огнешары. Ещё один миг, и с ладони Лигура сорвался ещё один огнешар, ударивший в погибшую чародейку.

Постройки заполыхали ярчайшим пламенем.

Тело хозяйки хутора растворилось во взвившемся в небо огне…

— Господин экзекутор! Не изволите ли сегодня отужинать в нашем трактире? — нарисовался сбоку от мага Мадир. — С утра как раз свеженькой дичи охотники принесли, и вино из столицы прибыло.

— Отчего ж не изволить? Изволю, — усмехнулся Лигур. — Торопиться нам некуда…

* * *

Нет, я не стал кромсать старосту так же, как он — племянницу. Я просто воткнул ему в брюхо тесак и с силой протянул лезвие от паха до рёбер. Выпучивший глаза Дарш сначала застыл, затем попытался засунуть назад вывалившиеся наружу кишки, потом упал на бок и, пару раз дёрнувшись, застыл окончательно.

Когда я вернулся к псу, Бузун уже не дышал.

Я похоронил его рядом с тем местом, где погибла его хозяйка.

Затем закинул за плечи рюкзак и двинулся по тропинке к ближайшему лесу.

На душе у меня была пустота…

Глава 7

— Сиятельная, не могли бы вы повторить для всех то, что поведали мне в приватной беседе?

Одетый в белую мантию маг поощрительно улыбнулся сидящей по его правую руку Астии.

— Конечно, мессир, — вернула улыбку женщина. — Именно для этого я и просила созвать Конклав. Вопрос: готовы ли выслушать мою речь собравшиеся?

Все присутствующие на заседании маги поочерёдно кивнули. Традиция, которой придерживались уже третье столетие. Всякий важный вопрос, вынесенный на заседание Имперского магического совета, озвучивал лично верховный маг Ризен, неформальный глава Конклава (формальным являлся сам император). Если же он передавал это право кому-то другому, чтобы его подтвердить, требовалось согласие всех членов совета.

На нынешнем заседании возражений против выступления Астии не последовало. Хотя, как минимум, двое — мессир Меноний и магистр Лух — в любое другое время обязательно заветировали бы речь представительницы рода Стаур. Просто по той причине, что издавна находились в прямой оппозиции к этому древнему роду. Однако сегодня проявления старинной вражды выглядели попросту глупо. Сегодня все члены Конклава желали узнать, что случилось, из первых рук, а не в пересказе. Слишком уж важной казалась полученная предварительно информация. А её настоящая ценность таилась, как обычно, в деталях, которые в пересказах терялись в первую очередь.

— Спасибо, уважаемые высшие и верховные, — Астия, привстав, поклонилась расположившимся за круглым столом