Рожденный для любви - Виктория Лайт

А она интересовала его все сильнее с каждым днем. Орландо начал задумываться о том, что у такой красивой женщины не может быть возраста, и совершенно неважно, сколько ей лет — двадцать, тридцать, сорок. Она слишком очаровательна, чтобы принимать во внимание такие пустяки! И слишком несчастна…

Видя меланхоличное лицо Алисии, любой бы подумал, что эта женщина страдает, и попытался бы утешить ее. Орландо жаждал вернуть улыбку на прелестные губы Алисии, однако не мог придумать, как это сделать. Не оскорбится ли она, если он попробует как-то развлечь ее? Уместно ли ему пригласить ее в театр или ресторан? Элементарные вопросы, на которые любой его сверстник в Чикаго ответил бы, не задумываясь, ставили Орландо в тупик. Он мучительно переживал из-за своей неопытности и нерешительности.

Насколько проще все было дома! В его отношениях с Андреа все было ясно с самого начала. Они вместе учились и были скорее друзьями, чем возлюбленными. Конечно, с Андреа было очень приятно целоваться, и Орландо льстила ее слава общепризнанной красавицы, но никакого смущения или трепета он не чувствовал.

С Алисией все было по-другому. Он краснел как подросток, стоило ей лишь заговорить с ним. В каждом невинном слове ему чудилась насмешка, намек на его состояние, и Орландо старался как можно меньше разговаривать с Алисией. Зато отказать себе в удовольствии наблюдать за ней он не мог, и по вечерам он долго ворочался в постели, вспоминая ленивую усмешку на ее чувственных губах, складки платья, в которых то и дело мелькала обнаженная нога, великолепную линию груди…

Орландо бросало в жар от таких воспоминаний. Он сминал простыни, не находя себе места, и шум прибоя больше не звучал у него в ушах.

Кэролайн Паркер больше всего на свете не любила эти обязательные ежегодные визиты к Денверам. Что с того, что ее родители очень дружны с Джоном и Присциллой? У нее нет друзей в этом доме, и две недели, что ей приходилось проводить у Денверов каждый год, становились настоящим испытанием. Дети Джона и Присциллы были намного старше ее, а внуки слишком малы, чтобы составить достойную компанию, и Кэрри отчаянно скучала.

К тому же на ее долю выпадало немало насмешек со стороны старших. Особенно усердствовал Питер Беггз. Кэролайн терпеть не могла, когда ее выставляли глупой маленькой девочкой, а Питер намеренно издевался над ней. «Тебе еще рано слушать такие разговоры, Кэрри, малышка» или «не забывайте, что здесь находятся дети».

Дети! В этом году ей исполнилось двадцать, и если Питер Беггз вздумает повторить свои пошлые шуточки, ему не поздоровится!

Но как бы Кэрри ни храбрилась, ехать к Денверам ей ужасно не хотелось. Улыбайся всем подряд, делай то, что скажут, ни одной подруги, чтобы посплетничать от души, и ни одного молодого человека, чтобы пофлиртовать. Кошмарно! А если вспомнить о том, что Джон Денвер собирался праздновать в этом году юбилей, то эти две недели вполне могли растянуться на месяц-другой. О, она отлично знает эти сборища! Начнут обсуждать дела, контракты, возможности и перспективы, и никто не подумает о том, что она изнывает от скуки.

Правда, на этот раз ее поджидал небольшой сюрприз. Мама, едва пряча довольную улыбку, сообщила, что в этом году все будет иначе.

— Знаешь, Кэрри, в родительский дом вернулся старший сын Денверов, Джек!

Кэролайн хмыкнула. На одного скучного взрослого больше. Хорош сюрприз!

— И он привез с собой сына, — продолжала миссис Паркер. — Примерно твоих лет…

Слышать многозначительный тон матери было противно, но скрыть свой интерес — невозможно.

— Джек ничего не писал родителям о сыне, так что для Денверов его приезд стал полной неожиданностью.

— Наверное, это внебрачный ребенок, — спокойно предположила Кэролайн, вызвав тем самым бурю негодующих возгласов со стороны матери.

Но что бы она ни думала относительно Орландо Денвера, Кэрри не могла не почувствовать волнения, когда их автомобиль проехал кованые ворота парка Денверов. Молодой человек, рожденный на тропическом острове, должен обладать примечательной внешностью, и богатое девичье воображение Кэролайн рисовало ей один роскошный портрет за другим. Таким образом, когда она встретилась с Орландо лицом к лицу, она была достаточно подготовлена к чуду и романтически настроена.

Увидела она его впервые на следующий день после приезда. Высокий темноволосый молодой человек спускался по лестнице, явно не в духе, но самое мрачное выражение лица не могло его испортить. Кэрри почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она в жизни не видела таких красивых мужчин. Великолепно сложенный, с неожиданно светлыми глазами и непередаваемо чарующей улыбкой. Все, что она намечтала себе по дороге к Денверам, оказалось жалкой подделкой по сравнению с головокружительной реальностью…

— Привет, меня зовут Орландо, — пробормотал молодой человек, небрежно кивая Кэрри.

— Кэролайн, — прошептала она в ответ, не будучи уверена в том, что он услышал ее.

Прекрасное видение умчалось прочь. Кэрри даже решила, что грезит. Разве такая красота может существовать на самом деле? Но потом, понаблюдав за завтраком, как видение с аппетитом уплетает омлет с сыром и гренки и весело подшучивает над Рональдом, вечным козлом отпущения в этой семье, Кэрри убедилась, что это живой человек, мужчина из плоти и крови, а вовсе не плод ее больного воображения.

И зачем ему такая красота? Зачем ему эти глаза, волосы, кожа? Почему кому-то дается все, а кому-то почти ничего? Горестны были мысли Кэролайн, разглядывавшей себя в зеркале в тот день. Я вполне могла бы быть и повыше, и потоньше, иметь волосы погуще, ресницы подлиннее. Как приятно быть неотразимой красавицей. Например, такой, как миссис Блекмур. Ты заходишь — и все мужчины вокруг не замечают больше никого, ты — королева бала и хозяйка сердец, неприступная и нежная, способная убить одним взглядом или вознести на вершину блаженства.

Вместо блистательного образа, нарисованного Кэрри, из зеркала на нее смотрела невысокая девчонка с волосами того неопределенного оттенка, который мама гордо называет темно-русый, с серо-зелеными глазами (вроде тоже светлые, как у Орландо, но какая огромная разница!). Черты лица не уродливые, но и не красивые, фигура не стоит особого внимания. Мимо такой пройдешь на улице и обернуться вряд ли захочешь…

Кэрри была готова разрыдаться от жалости к самой себе. Она и раньше знала, что не относится к первым красавицам, но всегда казалась себе довольно симпатичной девушкой. Теперь, глядя на Орландо, девушка проклинала природу, не наградившую ее сверхкрасотой, которая заставляла бы мужские сердца учащенно биться. Красотой, способной вскружить голову Орландо Денверу с первого взгляда.

Кэролайн влюбилась. Впервые в жизни, навсегда и неистово. Она видела только Орландо, думала только об Орландо и говорила бы только об Орландо, если бы отважилась на это. Ей было интересно все, связанное с ним, и лишь природная скромность удерживала ее от расспросов. Первые несколько дней Кэрри ног не чуяла под собой. Величайшим счастьем для нее было перекинуться с Орландо парой слов. Собственное отражение больше не казалось ей отвратительным, и Кэролайн с замиранием сердца думала о том, что же будет дальше.