Мэйсон - John Hall

своему эксгуматору. Выглядит это ужасно, но весело, учитывая, что Галя отвлеклась и ликует громким матом в отношении оппонента.

— У нас два участника. Один не подчиняется своему труповоду, второй, пусть и без руки и со слегка болтающейся головой, но относительно целый и способен к движениям. Что ж, кажется, на этом все! Давай, мистер Треники, последний удар за тобой! — смеюсь я, и вроде бы тот страх, который меня одолевал раньше, отступает в этот момент, пока я не замечаю, как Аликбек машет руками. — Интересно…

Вновь волнение и взгляд на ту часть монитора, где Батыр отплясывает что-то из разряда шаманского-упоротого в хлам.

— Наш участник выглядит очень взволнованно и хочет что-то сказать! — весело произношу я в микрофон, понимая, что ничего веселого, скорее всего, не узнаю.

В следующий миг, всего за несколько секунд до того, как я собираюсь перенастроить аппаратуру на подачу голоса в холодос и микрофоны до уровня чувствительности, что способен уловить человеческий голос в той неразберихе, Аликбек выбрасывает пульт и бросается бежать в том же направлении, куда унесся Джимми по моему приказу. Страх падает на мои плечи, и я понимаю, что здесь не просто что-то неладное, а должно произойти что-то из ряда вон выходящее.

— Уважаемые зрители. Мой вам совет… прижмитесь к стеночке, пожалуйста. Только аккуратно, без давки, — произношу я, но слишком поздно чтобы принимать какие-то меры.

Джимми снимает происходящее и то, как Батыр трясется, а мистер Треники неспешно, под выкрики Гали, подбирается к оппоненту. Потом он показывает, как к нему бежит Аликбек, без пульта и с такой скоростью, которую можно ставить в пример олимпийцам.

Джимми не прекращает снимать и застает уникальные кадры того, как Батыр превращается в пустое место, забирая с собой еще и тело мистера Треники, от которого также ничего не остается…

Арена, на которой происходила битва, при этом начинает напоминать огромную воронку из бетона. Толстенные стекла, установленные в нескольких метрах на расстоянии от земли, частично лопнули и разлетелись, некоторые растрескавшиеся остались на своих местах.

Меня раскачивает во все стороны одновременно. Я больно бьюсь локтями, головой, плечами, коленями о начинку комментаторской будки. Виной этому взрыв, что аннигилировал двух трупанов и некоторое пространство арены, сделав воронку, остановленную в бетоне.

— Вот это да… — заявляю я на тяжелом выдохе, ощущая сердцебиение всем телом.

«Надо что-то сказать! Надо что-то сделать до того момента, пока не поднялась паника… но что?!»

Паника в моей голове в ответ на это выдавливает из легких продолжительное, живое, громкое, веселое:

— Да-а-а-а-а! Вы подумайте, что только что случилось! Два противника расправились друг с другом самым невероятным и захватывающих способом, что сделал и нас с вами частью представления! Подумайте, дамы и господа! Вы не просто просидели весь день за прочным толстым стеклом, которое придется поменять, но и ощутили на своей шкуре настоящий драйв! — весело треплюсь я, а сам уже считаю убытки и затраты на судебные издержки, которые придется выплачивать всем недовольным.

«Сука… Аликбек, ты станешь частью следующей церемонии открытия, потому что таким баловаться нельзя! — думаю я, вспоминая государственное соглашение на проведение подобных чемпионатов. — А ведь если пострадает больше сотни, то мне придется прикрывать лавочку продажи билетов. И черт с ним, с залом… Восстановить его не так сложно и даже откупиться от этого можно, но от затаивших обиду… от них не получится», — думаю я, стараясь понять, каким образом двигаться дальше.

В итоге, не найдя ничего лучшего, кричу в микрофон:

— Покажите мне настоящий разнос и выбейте все стекла! — со смехом наблюдая, как бесчисленная толпа быстро спускается в сторону перегородок и весело начинает их высаживать. — И… у нас нет победителя этого круга! Поэтому я прерву шоу на рекламу, чтобы принять решение о том, в каком направлении будет развиваться наше шоу дальше! — весело заявляю публике, после чего вновь врубаю рекламный блок, а вслед за ним повторы, которые уже были переданы в рубку.

На самом деле, я уже решил, что будет дальше с битвой не-живых, а вот что делать с Аликбеком, мне ещё предстоит решить. В связи с этим я буквально бегу в холодильник, в ангар, где происходят все подготовительные работы участников. Я понимаю, что без моего плевка или чиха ничего не произойдет, и по этой причине бегу со всех ног.

Как только оказываюсь в огромном помещении, где расположены палатки и те, кто наблюдал за всем с экранов, кричу: «Где Аликбек?!» оставаясь в рамках цензуры но только потому, что хочу в лицо ему сказать все, что думаю.

Мне указывают на палатку, в которой происходит резкое движение и около которой крутится Джимми.

— Так! Некрос, Внучок, Скайрим, готовьте своих трупанеток к выходу. Будет полномасштабное дерби, из которого выйдет только один победитель, — говорю я, и они, понимая, что со мной спорить нет никакого смысла, послушно расходятся по своим подготовительным местам. Я же направляюсь к нашему иностранному другу, который собирает всю команду, оборудование и старается свалить до моего появления.

«Хуй вам!» — с этой мыслью я залетаю в подготовительный центр, где такая суета, которая может дать фору муравейнику.

— Где ваш эксгуматор? — спрашиваю, и все, тут же осознав, что со мной лучше не шутить, указывают в сторону грузовика, на котором сюда был привезен Батыр и все необходимое для участия в боях. Направляюсь туда и в кузове нахожу Алибека. Тут же, без капли стеснения, без задней мысли, практически с разбега, пяткой наношу ему удар в живот. Он сблевывает мне под ноги.

Подхожу, хватаю за волосы и натягиваю, поднимая лицо таким образом, чтобы можно было задать всего один вопрос:

— А про небольшой крайне опасный топливный боезапас, способный поднять нас всех в небеса, ты мне забыл отчитаться в комплектации своего гнилушника, так, уебок?!

— Нет… нет… это ошибка… такого не должно было случиться! — отвечает он.

— А какое должно было случиться?! — весело спрашиваю я. — Полное уничтожение всего, так?! Или что ты хотел доказать тем, что вмонтировал в своего атлета атомный заряд, который позволит ему работать тысячелетиями на одной батарее, а?! Нетленность трупана?! Или ты таким образом хотел оставить потомкам прошлого музейный экспонат в хорошем качестве?! Или что?! Ведь все прекрасно знают, что использовать можно только то и только так, чтобы уничтожать гнилушников противника, а не, сука, частную собственность и не подвергать опасности зрителей!

Я вызвал охрану, ещё пока бежал сюда, и в этот самый момент служба безопасности является на место.

Как же мне хотелось расколошматить голову этому идиоту. Взять за