Хочу "Оскар"! - Даниэла Стил

В конце концов к трем часам Таня уснула, так и не выключивтелевизор, а в половине седьмого ее разбудил зазвонивший телефон. Спала Танямало и чувствовала себя совершенно разбитой. Надо было побыстрее привести себяв порядок, чтобы быть в форме к моменту встречи. Встреча должна была состоятьсяв «Поло Лаундж». Таня выбрала для этой встречи черные брюки и футболку,сандалии, а в последний момент, уже выходя из комнаты, прихватила еще джинсовуюкуртку. Таня оделась так, как могли одеться ее дочери, впрочем, так одевалась иона сама дома, в Россе. Интересно, а одобрили бы это ее девочки? Жаль, что онане может с ними посоветоваться. Хотя, что ей переживать, она не голливудскаязвезда, чтобы удивлять всех своими нарядами. Ее внешний вид вряд ли коговолнует. Ее дело – сценарий, значение имеет лишь то, насколько сценарий хорош,а Таня была уверена, что он очень даже неплох. Она положила распечатку вбольшую сумку от «Прада», а в последний момент надела в уши крохотныебриллиантовые сережки, которые Питер подарил ей на Рождество. Таня любила этисережки и подумала, что в Лос-Анджелесе они будут вполне кстати, хотя в Россеона не стала бы их надевать на утреннюю деловую встречу. Войдя в зал ресторана,Таня тут же поняла, что правильно сделала, надев сережки. Без них она ещебольше чувствовала бы себя провинциалкой, особенно на фоне сидящих в залепосетителей.

Ресторан был полон солидных мужчин и красивых женщин, срединих было и несколько знаменитостей. Ослепительные красавицы завтракали сподругами или небольшими компаниями. Мужчины тоже в основном сидели в обществемужчин. Пар было немного, в основном мужчины с гораздо более молодымиспутницами. Таня заметила Шарон Осборн, завтракающую в тихом уголке с молодойженщиной. Обе были в дорогих нарядах, а на пальцах и в ушах у них поблескиваликрупные бриллианты. Барбара Уолтерс сидела за столиком в компании трех мужчин.В зале главным образом были люди, имеющие отношение к индустрии развлечений. Забольшинством столиков явно происходили сугубо деловые встречи, и в залеотчетливо пахло деньгами и властью. «Поло Лаундж» выглядел очагом благополучияи успеха. Таня отчетливо почувствовала это и сразу ощутила себя нелепой инеуместной здесь в своем простеньком наряде. На Барбаре Уолтерс был бежевойльняной костюм от «Шанель» и жемчуга. Шарон Осборн была в черном платье сглубоким вырезом. Большинство присутствующих женщин явно претерпеликосметические операции и побывали в руках лучших пластических хирургов, другие– они были в меньшинстве – могли служить рекламой коллагена и ботокса. Таняподумала, что здесь она, пожалуй, единственная, которая сохранила лицо,дарованное природой. Она снова напомнила себе, что она здесь не для того, чтобыдемонстрировать себя, поэтому неважно, как выглядит. Но это все равно былообескураживающим ощущением – оказаться среди такого количества красивых,безукоризненных, холеных женщин. Таня отдавала себе отчет в том, что не в силахконкурировать с ними – не стоило даже и пытаться. Ей оставалось лишь одно: бытьсобой.

Таня сообщила метрдотелю, с кем она встречается, и он тут жепровел ее к столику в углу. Таня узнала Дугласа Уэйна, а заметив его, узнала иМакса Блама, режиссера.

Макс и Дуглас встали, приветствуя Таню, когда она подошла кстолику. Они были абсолютно не похожи друг на друга. Макс был низкорослым,полным, веселым и жизнерадостным. Ему было за шестьдесят, и за сорок лет вГолливуде он сделал блестящую карьеру. Макс был лишь немного выше Тани, и унего было лицо не то веселого монаха, не то сказочного эльфа. Он держалсясердечно, дружелюбно и непринужденно. Одет он был простецки – кроссовки, джинсыи футболка. К Бламу идеально подходило определение уютный. Это был человек тоготипа, с которым хочется усесться рядом, взять за руку и рассказать о самомважном и сокровенном.

В его послужном списке было пять премий Американскойкиноакадемии. Таня совсем растерялась, когда Блам сказал, что для него будетчестью работать с ней и что ему очень нравятся работы Тани. Таня вскореубедилась, что Блам читал все, что она печатала в «Нью-йоркере», с самогоначала. Он читал большую часть ее эссе и ее сборник рассказов и пересмотрелзаписи большинства ее мыльных опер. Он хотел знать как можно больше о ееработе, ее тематике, ее стиле, ее умении рассчитать время, ее чувстве юмора, еепонимании драматургии. И пока что, сказал Блам, ему понравилось все, что онувидел. Он не сомневался, что Дуглас был абсолютно прав, решив доверить этотсценарий ей. На его взгляд, это было отличной идеей – обратиться к ней. Дуглассогласно кивал.

Он был мужчиной совершенно иного типа и напоминал красавцаГарри Купера – звезду Голливуда сороковых-шестидесятых годов – в зрелые годы.Из прессы Таня знала, что Уэйну пятьдесят четыре года. Он был высоким,поджарым, с худым лицом, проницательными голубыми глазами и седыми волосами.Его внешний вид можно было определить одним словом – «холодный». Глаза у негобыли словно сталь. У Макса были теплые карие глаза, лысая голова и борода. УДугласа были густые седые волосы, прекрасно подстриженные, одет он былбезупречно – безукоризненно отглаженные серые брюки, голубая рубашка под цветглаз и тонкий свитер. Осторожно опустив глаза, Таня заметила и его мягкиекоричневые туфли из кожи аллигатора. В Дугласе все говорило о прекрасном вкусеи деньгах, но прежде всего в глаза бросалась источаемая им сила. Всякий приодном лишь взгляде на него сразу же понял бы, что это человек значительный. Унего был такой вид, словно он в состоянии купить и продать всех присутствующихв этом зале. Когда Дуглас посмотрел на Таню, у нее возникло ощущение, будто онвидит ее насквозь. Она чувствовала себя куда более непринужденно, разговариваяс Максом, который прилагал все усилия, чтобы Таня почувствовала себя желаннойгостьей. Дуглас же смотрел на нее так, словно разбирает ее на кусочки искладывает обратно. Ощущение было не из приятных.

– У вас очень маленькая нога.

Это было первое, что сказал Тане Дуглас, когда она села застолик. Таня понятия не имела, как он мог это увидеть – разве что каким-тообразом разглядел ее ноги под столом. Ей и в голову в эту минуту не пришло, чтоДуглас внимательно изучил вопросник, который по просьбе его секретаря заполнилимуж и агент Тани, дабы купить ей подарки, способные ее порадовать. Он отметилее размер ноги в списке, прежде чем для Тани были куплены халат и тапочки от«Претези». Именно Дуглас решил, что они должны быть розовыми. Дуглас Уэйнединолично принимал все окончательные решения, даже те, которые касались самыхнезначительных деталей и самых банальных вещей. Для Дугласа не существоваломелочей. Он одобрил и атласную ночную рубашку, и легкий халат, тоже розовые. Онраспорядился подобрать для Тани что-нибудь красивое, но не сексуальное. Он зналот ее агента, что Таня замужем и у нее уже взрослые дети, а Уолт в конце концовпризнался Дугласу, что она едва не упустила представившуюся ей возможность радитого, чтобы остаться дома и заботиться о своих дочерях-двойняшках. Уолтупомянул, что именно ее муж Питер помог Тане принять решение, но это былонелегко. Да, это явно была не та женщина, которой можно послать сексуальнуюночную рубашку. С этой женщиной следовало обращаться с уважением и тактом.