Люцифер. Перерождение души - Алена Юрьевна Зозуля

ударил Риламиссу по спине. Она даже не пошевелилась. Парень размахнулся, и ударил её с большей силой. Реакции не было. Она также смотрела в стену, не сводя взгляд с одной точки. «Ну ладно, на третий раз ты точно вздрогнешь» – подумал Антон. Ярость охватила его, он никогда не видел, чтобы игнорировались его самые жестокие удары. Безразличие суккуба било по его самолюбию, он размахнулся. Опуская кнут на попку Риламиссы, он включил всю свою ярость в этот удар, он рассек ей кожу, кровь несколькими струйками устремилась вниз, свернувшись на полпути, оставила чёрные полосы. Суккуб выдохнула от боли.

– Ну вот, а ты говорила, не смогу, – подогретый её реакцией, отметил Антон, – Сколько раз для тебя будет достаточно?

Риламисса молчала, а Антон злорадствовал, размахнувшись:

– Или может переключиться а твою подругу? – кнут рассекая воздух, снова опустился на попку суккуба, которая продолжала молчать, только шумно выдохнув воздух. Леакаша наблюдала всё это с округлёнными глазами. Сама она раньше не один раз хлестала разных существ, воспитываемых ей. Но её никто ни разу не порол в качестве наказания. Она, конечно, знала, что это, но только в качестве учебного пособия, чтобы знать, что может ощущать жертва. Как можно доставить наслаждение, а какими ударами можно наказать так, чтобы свести с ума от боли.

Антон снова ударил, что есть сил, Риламиссу. Он попал на свежую рану. Впившись глубже, кнут заставил её прогнуться. Парень это заметил, и решил, чтобы дать ей чуть-чуть опомниться и не скучала вторая, переключиться на Леакашу. Он подошёл к ней, погладил её попу, затем резко ударил. Она дёрнулась, но не произнесла ни звука.

– Хм, а подруга твоя более чувствительна, чем ты. С ней мне даже интереснее, – злорадствовал Антон. После чего снова ударил её. Кровь потекла из раны. После третьего удара парень подумал, что неплохо было бы пороть обеих одновременно. На двери он нашел плеть, в кожаные ленточки которой были вшиты металлические шарики. «То, что надо» – подумал он.

Антон встал между двумя суккубуми так, что левой рукой он мог пороть Леакашу, а правой Риламиссу. Он одновременно раскрутил кнут и плётку, и обрушивал удар за ударом на их на попки. Они прогибались, извивались, но издавали ни звука. Антона это категорически не устраивало. Он продолжал всё сильнее, он выпускал на волю ярость демонической силы. Через несколько ударов орудия в его руках стали гореть кроваво-красным огнём. Он продолжал стегать их, от адского огня суккубы наконец-то начали издавать звуки. Сначала это были стоны, но когда огонь оставался гореть на их телах, выжигая раны, они кричали и вопили. Но ни одна из них не попросила остановки или передышки. Антон ускорял свои удары, и теперь пламя и их кровь смешались воедино. Наконец суккубы начали просить пощады. Они предлагали ему невероятное удовольствие, какое он только может себе представить, они обещали ему покорность, верность и много чего ещё, только бы он на минуту остановился. Парень уже и сам возбудился, он почувствовал, что сломил их, что теперь они ощутили всю его силу и мощь. Теперь он для них Хозяин и Властелин. Антон остановился, суккубы тяжело дышали, кровь их всё ещё сгорала, оставляя помимо ран ожоги. Риламисса сказала:

– Мы преклонились перед тобой, награди нас своим желанием.

– Ты будешь последней, кого я соизволю трахнуть, – властно ответил Антон, – желай меня и жди своей очереди. И если я подойду к тебе, а ты будешь не готова меня принять, я тебя одну выпорю так, как порол сейчас вас двоих. Тебе ясно?

– Да, – кротко ответила суккуб.

Антон молча подошёл к Леакаше и грубо вставил свой необычно огромный член в её тугую попку. Она стиснула зубы, но не издала ни звука. Сделав несколько грубых и резких движений, он нагнулся к лицу суккуба и, схватив за подбородок, спросил в полголоса:

– Тебе нравится то, что я с тобой делаю?

– Да, – немного протяжно ответила Леакаша. Антон засунул пальцы ей в рот и, прижав язык, продолжил грубо её трахать. Затем, чувствуя, что Суккуб начала расслабляться и получать удовольствие, он вышел из её попки и вошел во влагалище. Его обволокло мягкой и шелковистой плотью, с каждым толчком он ощущал некоторую колкость сквозь мягкие стенки. Он понял, что это шипы, которые суккуб сдерживает. «Вот почему они такие ненасытные» – подумал он. «Они не могут расслабиться, иначе шипы вонзятся в партнера и он либо останется без члена, либо больше не сможет продолжать».

– Попробуй расслабиться, – предложил Антон Леакаше, – мне нужно, чтобы ты от меня понесла, а ты сдержана и закрыта.

– Тогда ты можешь остаться без своего полового признака, – предупредила она.

– Попробуй, – Антон начал поглаживать её попку и спину между крыльев. По телу демоницы пробежала сладостная дрожь. Проведя рукой от затылка вниз, он вонзил палей ей в анал. Суккуб прогнулась, издав стон наслаждения. Парень тут же почувствовал, как шипы впились ему в член. Резкая боль током прошла по его телу от конца члена до кончиков пальцев. Но боль была настолько мгновенной и не сильной – как от инъекционной иглы – что это только обострило его ощущения.

– Да, давай также, – поддразнил ее Антон и больно шлепнул по попке.

Суккуб прогнулась еще раз, на этот раз от внезапного шлепка, вновь выпустив свои шипы на волю. Боль стала более сильной. С каждым новым толчком парень проникал всё глубже, и всё глубже вонзались в него шипы, которые сразу же втягивались обратно, снова обволакивая шелковистым теплом, затягивая ранки. Леакаша начала неподдельно стонать от удовольствия, затем она перешла на рык, Антон почти вынул член, затем сильно и глубоко вонзился в неё, спустив внутрь сперму. Суккуб издала истошный вопль, и шипы вошли в член настолько глубоко, что Антону даже на миг показалось, что они пронзили его насквозь. Парень стиснул зубы и ждал, когда он сможет освободиться. Леакаша билась в судорогах. Вязкая жидкость заполнила её нутро, для неё это было новым невыносимым и противным ощущением. Она то кричала, переходя на визг, то рычала, тяжело дыша, содрогаясь в конвульсиях, чуть не разорвав сдерживающие её цепи. Наконец она успокоилась и протянула:

– Вынимай…

Она втянула все свои иголки в себя, морщась и кривясь. Антон резко вышел из неё. Леакаша выдохнула и повисла на кресте почти безжизненным телом.

Всё это время Риламисса наблюдала за происходящим с широко раскрытыми глазами. Она никогда раньше не видела, чтобы человек смог довести суккуба до исступления. Обычно происходило всё наоборот, и это её пугало. Ведь с