Замуж за ректора, чтобы поступить в академию - Лина Радова

- Вас провожу я, - сказал он.

Я расслабленно выдохнула - видимо, мое имя намеренно не было названо, и я ничего не пропустила. Мы уже слишком устали за этот день, поэтому следовали за ректором в сонном молчании.

Гостевые оказались довольно тесными. Кроме двуспальной кровати в каждой находились еще небольшая прикроватная тумбочка и маленький шкаф. В комнаты распределяли по двое.

Когда последние девушки оказались устроены, Торнвуд молча развернулся, и я машинально пошла за ним. Я боролась со сном и не особенно смотрела по сторонам. Поэтому не сразу сообразила, что мы вернулись обратно в ректорский кабинет. Я удивленно моргнула.

- У нас десять гостевых спален, - пояснил он.

- А девушек двадцать, я помню.

- Двадцать одна.

- Двадцать одна? - переспросила, решив что мне послышалось. Ректор кивнул, не отводя взгляд.

- Верно, леди Торнвуд, - мягко подтвердил он.

- Почему вы не сказали преподавателям?

- А вы хотели бы рассказать всем, что проведете эту ночь в моей спальне? - он невесело усмехнулся.

- Что?! - сон как рукой сняло. - Вы шутите?

- Отчего же, дорогая моя жена?

- Наш брак... - напомнить о фиктивности я не успела. Торнвуд приблизился. Его руки легли мне на плечи, не давая отстраниться.

- Не нужно бросаться громкими словами, если не хотите, чтобы их услышал кто -то ещё. А вы не хотите, - горячо прошептали мне в шею.

Прикосновения были приятны и это. пугало. Прямо сейчас он имел право сделать со мной что угодно, потому что был моим супругом.

- Я не причиню вам вреда, - тихо сказал он, отстраняясь, и громче добавил, - день был сложным. Идемте спать.

Торнвуд привел меня к неприметной двери в углу кабинета, и распахнул, приглашая войти. За ней скрывалась винтовая лестница из темного дерева, которая поднималась в спальню. Широкая кровать с балдахином, платяной шкаф, да пара кресел - вот и все небогатое убранство. Зеркало напротив отразило бледное испуганное лицо. Мое.

- У меня бессонница.

- Я знаю, что вы лжете, - он мягко подтолкнул меня к кровати. - Не стесняйтесь, я дам вам рубашку.

- Я не смогу так! - решительно развернулась, готовая стоять на своем.

- Сможете. Вы показались мне сообразительной девушкой. Я обещал не прикасаться к вам, и разумеется, помню, что наш брак - формальность. Только не стоит кричать об этом на каждом углу.

- А здесь кричать можно?

- Можете попробовать. Но предупреждаю, я не выношу громких звуков.

Он распахнул шкаф и бросил одну из своих рубашек, которая пришлась бы мне до середины бедра. Сьюлин на моем месте прыгала бы от радости.

- Я лягу в платье, - с сомнением протянула я, не собираясь ложиться вовсе и желая потянуть время.

- Ни за что. Ваш наряд займет всю постель. Где прикажете спать мне? Не надо так смотреть, я вас не съем. Переодевайтесь же! - он показательно отвернулся. - Как и вам, мне рано вставать.

Я нерешительно мяла рубашку в руках, и Торнвуд обернулся:

- Если вы сейчас же не подчинитесь, я раздену вас сам.

Не подсматривайте!

Вы еще одеты.

- Потому что вы смотрите.

- Чего я там не видел?

- Что вы сказали?

- Отвернулся, говорю.

- Так и стойте!

Поглядывая в его сторону, я распустила шнуровку корсета и торопливо стянула платье. Его рубашка действительно доставала мне до середины бедра, но я все же поторопилась под одеяло, чтобы не светить голыми ногами.

- Так-то лучше, - сказал Торнвуд, оглянувшись.

Он принялся раздеваться так, словно меня не было в комнате, абсолютно не стесняясь моего присутствия. Натянув одеяло до самого носа, я наблюдала за ним из-под ресниц.

- Мне повернуться, чтобы вы рассмотрели со всех сторон? - спросил он.

- Доброй ночи, ректор Торнвуд, - пискнула я, отворачиваясь.

- Доброй ночи, леди Торнвуд.

Кровать рядом со мной бесшумно прогнулась, и я зажмурилась. Сердце бешено стучало и никак не могло успокоиться, в то время как дыхание мужчины за моей спиной оставалось ровным. Зачем же глупенький Клайв Кетран так открыто улыбался мне, если я уже Торнвуд, а вовсе не Денрон?

Волна обиды и жалости к себе накрыла с головой. Первая слеза скатилась, щекоча щеку, и это как будто сняло все запреты. Я тихонько всхлипнула, а потом еще и еще. Лицо горело от слез, но мне становилось легче.

- Когда закончите оплакивать свою судьбу, может, расскажете, что у вас с рукой? - тихо спросил Торнвуд, и я вздрогнула от звука его голоса. Мне казалось, он уже спит, и уж точно я не хотела демонстрировать ему свои слезы.

- Ожог, - прошептала, не оборачиваясь.

- Подробнее. Как это произошло?

- Мы играли в вотербол. Мне передали пас. Обожглась мячом.

- Леди Кроули не предупредила остальных, что вы играете первый раз? Дайте угадаю, кто-то из ваших сокурсников? С факультета стихийной магии?

Легкое пренебрежение в его голосе окончательно вывело меня из себя. Пожалуй, только злость позволила мне ляпнуть то, что я ляпнула:

- А вы что, ревнуете?

Тишина зазвенела. Я почти слышала напряжение в воздухе между нами.

- Нет, леди Торнвуд. Оберегаю свою репутацию.

Пользуясь тем, что в темноте он не разглядит моих покрасневших глаз, я все же повернулась к нему лицом.

- А что насчет моей репутации?

- Не буду даже спрашивать про ревность, - насмешливо фыркнул он.

- Не спрашивайте.

Мы снова замолчали, и я, наконец, провалилась в сон, в котором ректор целовал мои волосы и просил его не бояться.

К счастью, когда я проснулась, Торнвуда в постели уже не было. Пользуясь этим, я осмотрела спальню более тщательно при свете дня. Ничего принципиально нового не открыла, зато, кажется, нашла ванную. Предварительно постучав, я заглянула за узкую дверку, которую не приметила вчера. Там действительно оказалась ванная комната.

Ничего не случится, если приму душ, позаимствовав у него немного ароматной пены. Я торопливо забралась в ванную и включила воду. Хотелось смыть события последней ночи, а лучше - забыть. Точно, забыть! Совершенно ни к чему мучить себя воспоминаниями о позорных рыданиях в постели ректора...

Помывшись, поняла, что своего полотенца у меня тоже нет. Я сдернула единственное с крючка, решив что супруг вполне переживет потерю, и торопливо обернулась. Вообще всё в ванной я делала быстро, чтобы не попасть в неловкое положение. Ректор мог вернуться в любой момент!