Караоке на острове Бали - Светлана Богданова

— Глупый, куда ты так торопишься? За нашим бунгало есть садик, в садике столик. Я зажгла свечи, достала вино, бокалы… Ты же хотел устроить романтический вечер для нас двоих и отметить начало отпуска…

— После, — захрипел Анатолий. — После! Сейчас я хочу совсем другого… Боже, какие у тебя духи! Я с ума схожу от тебя и от этого запаха!

— Я тебя обожаю! — Ангелина обвила руками его шею. — Ты мой сумасшедший маньяк!

— Я же тебе обещал, что у нас все будет, как в первый раз! — шептал Анатолий по пути к кровати.

— Да! — эхом вторила ему Ангелина. — Как в первый раз… Как в первый раз…

Когда спустя час счастливая парочка распивала вино в райских кущах под сияющей, словно стоваттная лампочка полной луной, их любовную идиллию нарушил вылезший из кустов старик с полиэтиленовым пакетом в руках. Его тощие волосатые ноги зародили в Анатолии смутное сомнение, что это и есть то чудовище, с которым он совсем недавно пытался переспать. Внешне старик походил на Хемингуэя, с той, правда, разницей, что великий писатель имел более внушительные габариты по сравнению с худосочным аборигеном. Старик с достоинством поприветствовал гостей на английском языке и представился соседом из восьмого бунгало.

— Странно, — отозвался Анатолий. — А я посчитал, что ваше бунгало седьмое…

— Вы неправильно считали, молодой человек, — пояснил старик. — Отсчет начинается не с берега океана, а от домика администрации, то есть наоборот. В ряду четырнадцать бунгало, мое — восьмое, ваше — седьмое, в шестом живут чемпионы Германии по бобслею. А если считать со стороны океана, бунгало немцев будет девятым, ваше — восьмым, а мое соответственно седьмым.

— Не мудрено, что я чуть не заблудился, — отозвался Анатолий, не вдаваясь в подробности.

— Ничего удивительного, — растолковывал старик тонкости туземного бытия. — Балийцы — веселый народ и зачастую специально создают поводы для курьезных ситуаций, нужно приспосабливаться к местным нравам. Они — дети природы, а природа непосредственна и полна неожиданностей.

— Присаживайтесь к нам, — гостеприимно предложила Ангелина. — Хотите бокал вина? Я вижу, что вы — знаток местных обычаев. Посоветуйте, что нам следует посмотреть в первую очередь…

Старик с удовольствием присоединился к приятной компании, неторопливо продегустировал поданное Анатолием вино, кивком головы одобрил их выбор и допил бокал до дна за здоровье прекрасной дамы, чье имя ему до сих пор оставалось неизвестно.

Ангелина с Анатолием, покраснев от тактичного напоминания о церемонии знакомства, назвали свои имена. Старик пожал ладонь Анатолия и поцеловал ручку женщине с ангельским именем. Низкорослый Хемингуэй тоже был писателем, только австралийским, звали его Авраамом, и каждый год он приезжал отдыхать на Бали в бунгало под восьмым номером. Ему нравилось уединенное времяпрепровождение в тропическом саду, вдали от шумной дороги, машин и пыли. Даже при его хронической бессоннице в Австралии, здесь он спал как младенец, хотя бы полночи, а оставшиеся полночи гулял по территории пансиона, черпая в ночной природе вдохновление для будущих произведений.

— Я хочу вас предостеречь, — отеческим тоном предупредил Авраам. — Бали совсем не так прост. Он опасен, как коварная красавица, кажущаяся наивной и неискушенной. Познавая здешние прелести, вы рискуете влюбиться в этот остров и навсегда стать его невольником. Помните, как у Дефо в «Робинзоне Крузо»: двадцать восемь лет на необитаемом острове герой считал пленом. Но писатель слукавил перед читателем, эти же двадцать восемь лет были лучшими в его жизни, а возвращение в цивилизацию стало катастрофой. Поэтому Дефо умалчивает о дальнейшей судьбе героя…

— Оригинальная интерпретация. — Анатолий налил еще по бокалу вина. — Вы очень интересный собеседник. Хотя позвольте не согласиться. По-моему, Бали по существу мало чем отличается от других тропических островов.

— Даже с заткнутыми ушами я слышу, как океанские волны, набегая на песок, шепчут: «О Бали!» — продолжал свое лирическое повествование Авраам. — Этот райский уголок называют жемчужиной Индонезии, а местные жители считают его «островом богов». Как гласит древняя легенда, восхитительная природа острова настолько околдовала богов, что они избрали Бали местом, откуда стали править миром. — В подтверждение значимости своих слов Авраам поднял вверх указательный палец. — А еще это старинный центр индонезийской культуры — «остров тысячи храмов». Религия островитян — хинду — уникальное мировоззрение, возникшее в результате многовекового слияния индуизма, буддизма и древних первобытных верований. На Бали также широко распространены индуизм и буддизм, а национальная философия балийцев «Панчашила» гарантирует свободу вероисповедания.

— Кое о чем мы уже наслышаны, — признался Анатолий. — Мы уже предупреждены, например, о местных традициях и запретах относительно левой руки и ножа… А вот теперь я узнал, что местные жители еще и религиозные фанатики.

— Мне жаль, если вы так меня поняли, — обиделся за любимый остров Авраам. — В жизни простых балийцев религия, конечно, определяет практически все стороны повседневного существования. Однако ее каноны не слишком жестки, можно даже сказать, либеральны. К примеру, принадлежность к той или иной касте не утверждает место человека в обществе, и губернатор Бали в настоящий момент — выходец из низшей касты сутра. Так что чрезмерно строгих догм не существует. А некоторые правила только корректируют благостную атмосферу праздника, как запах пряностей оттеняет вкус местных блюд, ведь жизнь на острове напоминает бесконечный карнавал. Даже Новый год отмечается здесь трижды: по балийскому календарю Вуку, лунному календарю и привычному нам — григорианскому. Почитаемых на острове богов трудно перечислить. А уж праздники, посвященные им! В Ночь Шивы совершается всенощное бдение, в праздник Кунинган — омовение в святом источнике храма Тирта Эмпул. И по каждому поводу устраиваются ритуальные сражения богов. В населенных всякой нечистью святилищах Нуса Пенида собираются лекари-чудотворцы, а в храме Петилан проходит церемония с массовым погружением в транс. Во внутреннем дворе храма Хаянг Апи устраивают петушиные бои. Схватка заканчивается гибелью одного из соперников, так как на шпоры бойцов привязывают острые стальные ножи. Пролитая петушиная кровь считается священной, ею задабривают злых духов…

— Пожалуйста, не надо подробностей, — попросила вошедшего в раж Авраама побледневшая Ангелина. В ее памяти возник деревенский двор и петух с отрубленной головой, гнавшийся за ней по милости отца Константина… — Петушиной крови мне и дома было предостаточно. Расскажите лучше о балийской природе. Здесь так здорово — ни комаров, ни мошек… Мне не верилось, что так бывает! Вот уж точно говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

— Слово женщины — закон для мужчины, — улыбнулся Авраам. — На Бали отмечают праздник певчих птиц, музыкальных инструментов, день металлических предметов…

— Это как — день металлических предметов? — удивилась Ангелина.

— Я же говорил, что балийцы невероятные выдумщики. А в этот день они приносят дары всем вещам, сделанным из металла. Даже на капоты автомобилей возлагают корзиночки с цветами — подношениями «духу машины». И никто, кроме «духа ветра», не может эти подношения убрать.