Сотник из будущего. Начало пути - Андрей Булычев

Были, конечно, и хорошие науки. Назывались они история, география и чудное такое название – ботаника или зоология. Как интересно было слушать про завоевания воителей древности: того же Александра Македонского или князя Святослава! И представлять потом, уже лёжа в постели, одного из этих героев.

Слушать про далёкие жаркие страны, где люди ездят на элифантах, огромных таких животных с большими ушами и хоботом. В огромных лесах-джунглях скачут стаи смешных обезьян, поедающих невиданные фрукты бананы, а за ними охотятся огромные змеи удавы, да могучие коты – пантеры!

Такие-то вот уроки хоть и всю ночь учить можно! Но тятя хитро чередовал их друг с другом. И опять приходилось Мите аккуратно выводить стилом на бересте – аз, буки, веди. Да постигать непростое лекарское искусство…

Вот, в один из этих самых вечеров, когда после ужина только было, и сели к столу для урока, вдруг по-особому зло взлаял в сарайке Волчок.

Митя и глазом-то не успел моргнуть, как переменившийся на глазах отец грозной молнией метнулся к оружейной, и уже оттуда буквально выкатился каким-то размазанным и стремительным движением в сени. Он только и расслышал его рык «Тревога»! Да разглядел в отцовских руках меч с топориком и пару метательных сулиц.

Наконец и его тело на автомате, уже сто раз отработанным движением, выдернуло из-за стола. Подхватило охотничий лук с колчаном стрел, небольшой меч на поясе, да замерло напротив входа, готовое к бою. А сознание всё тукало: «Враг, рядом враг!»

Отца в сенях не было. Снаружи не разносилось никаких посторонних звуков, кроме заливающегося лаем пса. Что там? Может, тятя бой с врагом ведёт неравный на подходе?

–Может, он ранен уже и ему нужна помощь?! А я тут дом, как обозный какой, сторожу! –горячился Митя.

Но отцовский указ на такой случай был твёрдый – держать оборону и никуда без приказа не выходить!

Вот и приходится только крепко сжимать лук с наложенной гранёной стрелой. Да вслушиваться напряжённо в ночь.

–Отбой, Митя, Отбой! –донёсся до него отдалённый и весёлый голос отца.

Уф…Ложная тревога, и тут отлегло от сердца.

Совсем уже рядом раздалось топанье ног и еще чей-то негромкий да покашливающий смешок.

Вот так да! Отец возвращался не один. За ним, с дорожными мешками за плечами да всяким хитрым инструментом в руках, выступала долгожданная плотницкая артель.

–К тебе, Андрей Иванович, уж и не подойдёшь гостем незваным! Ребята хотели было пошутить, да я вот отговорил. Знаю же, чем шутки такие с тобою заканчиваются. Дырок мало что ли в башке, так мигом прибудет, и не заметишь как,–снова, тихо кхекая, засмеялся.

–Да ты уж наговоришь, Лука, –улыбнулся отец. Я если только и укоротить что, если у кого слишком длинное отросло, да мешается! – и вся артель дружно загоготала над отцовской шуткой.

–А по части наделать дырок, так это уже можно к Митяю. Опусти лук, сынок, да подойди, поздоровайся с мужами честными и с работниками отменными.

От такой похвалы да беседы доброй у всех как-то стало легко на душе. И уже на предложение Сотника заходить в избу, согреться с дороги да поснедать, что Бог послал, все с радостью и улыбкой поспешили в сени.

–Ноги холстиной тщательно обтирайте, охламоны, чай белая изба, да и снимите все свои онучи у порога! –отдал команду артельный. И зашёл в дом, поклонившись и перекрестившись на иконы в Чистом углу.

–Мы помним, Андрей Иванович, порядки твои, и как ты за свинство и неряшность Ослопю о позапрошлом годе проучил да в яме помойной искупал!–при этом самый здоровый детина, на котором то и держалась вся ломовая работа в артели, ещё сильнее заработал ногами, счищая грязь и сопя.

–Но теперь-то Ослопя сам чистюля, не в жизнь не врюхается в грязь!–и все опять рассмеялись.

–Ну и ладушки.

–Митрий! Тебе баню затопить да воду в неё наносить из кадки огородной. Темно, конечно, на дворе, ну да ничего, ты справишься.

Вы же, гости дорогие, с дороги устали поди, так что рассаживайтесь тут пока по лавкам, да и ноги вытягивайте, отдыхайте. Сейчас я вам ужин в печь поставлю, благо топленая она. Вы в баньке попаритесь, покушаете, а там и медовухи с устатку отопьёте ну и расскажите, что в мире нашем делается нонче.

Артель Луки Тесло, вернее её профессиональное ядро, состояло из пяти человек, было ещё в ней двое, но они были с Руссы да Торжка, и ушли уже на зиму к себе. Тут же была большая Новгородская её часть.

Сам Лука Тесло–мужчина где то 45 лет от роду. Невысокий. С небольшой рыжей бородёнкой клинышком и говорком въедливым да кхекающим. Про таких в народе говорят–невидный. Но если взглянуть в глаза, да присмотреться к нему самому повнимательней, то сразу становится понятно, что это прирождённый лидер. Взгляд прямой, уверенный, с прищуром. Походка твёрдая и цепкая. Да и характер такой же. Спуску он своим не давал! Как говорится, «держал хвост пистолетом» и всех «в ежовых рукавицах». От того в артели его был всегда порядок и взаимопонимание, да достаток разумеется. Что не скажешь про другие склочные ватаги. Нет, тут был свой лидер! И его уважали! Да и было за что. За свои 35 лет плотницкой работы, где только и что ему не пришлось строить. От резных княжьих теремов и церквей с колокольнями до крепостей и острогов на дальнем с емью и свеями порубежье. А уж про избы да всякие там хозяйские постройки–тут и говорить нечего!

Братья близнецы Первуша и Вторуша, им примерно лет по 25. Как их там по старшинству появления родители окрестили непонятно, ибо были они похожи друг на друга как две капли воды. И характером, и по сложению. Да и вообще по всему как видно. Обое невысокие, широкие как кадка, а уж как брёвна катали, да топором работали, так просто на загляденье. И всё это с шуткой простецкой да улыбкой на широком и конопатом лице.

Гудым. Лет под 40. Полная противоположность близнецам. Худой и жилистый, с вытянутым сероватым лицом. Волосы чёрные, с проседью. Видать, хлебнул лихого в жизни. Сам молчун, слова-то от него не услышишь порой за целый день. Но зато отделочник отменный и по тонкой работе ему замены нет. Ценит его Лука, значит, и человек он надёжный. Лука плохого возле себя держать не будет.

Ну и, собственно, Ослопя, лет тому 22-23 от роду. Этот детинушка был силой наделён огромной. Сам он на голову был выше всех. Характер же имел как ребёнок–простой и доверчивый, любил посмеяться от души и послушать как бают другие. Был очень дружелюбен. Делал беспрекословно всю и любую тяжёлую работу артели. Его огромные руки казались брёвнами по сравнению с руками того же Гудыма или Луки. Голова же с огромным носом картошкой и большими ушами, словно пельмени или пирожки, очень комично смотрелась на его широченных плечах.

Намывшаяся да напарившаяся в баньке артель, разместившись за столом, вкушала всё, запивая духмяной, настоянной на травах хозяйской медовухой.      Каждый ел посвоему разумению и привычке. Близнецы метали ложки с разваренной пшеничной кашей из большого горшка наперегонки с Ослопей. Гудым же с Лукой снедали степенно и неторопливо, ведя при этом беседу с хозяином, что тоже сидел тут на лавке, да потягивали медовуху с настоем мяты.