Бригадный генерал. Плацдарм для одиночки - Макс Глебов

– Так точно, господин полковник, – вновь повторил я.

– Тогда приступим. Майор, командуйте.

Стейниц посмотрел на меня оценивающим взглядом. Я ответил ему тем же. Майор слегка приподнял бровь, хотя мне могло и показаться.

– Расходимся к противоположным сторонам площадки. Начинаем по моей команде, – распорядился инструктор, указав мне рукой, куда встать.

Между нами оказалось метров восемь. Я внимательно наблюдал за противником, пытаясь понять, в каком стиле он будет драться. Ростом Стейниц меня превосходил сантиметров на пять и явно был тяжелее килограммов на пятнадцать. Под свободно сидящей на его внушительной фигуре полевой формой перекатывались тренированные мышцы. Двигался майор плавно, но чувствовалось, что плавность эта обманчива, и неторопливые с виду движения могут в любой момент взорваться быстрым ударом или прыжком.

Все десять месяцев перед поступлением я усиленно старался привести свое тело в удобоваримое состояние. В прошлой жизни по роду деятельности я неплохо владел несколькими видами единоборств. В боевой версии, естественно. С них я и начал подготовку здесь. Оказалось, что навыки частично сохранились и в новом теле, но его возможности явно не соответствовали моим умениям. Не хватало растяжки, гибкости, да и элементарной силы мышц, не говоря уже о выносливости. Бедный организм домашнего мальчика Игоря Лаврова даже в страшном сне не мог представить, в какие злые и жестокие руки он попадет. Доставалось ему по полной программе. Из спортивного клуба, куда я немедля записался по окончании реабилитации, я выползал чуть не на четвереньках. Мама только грустно качала головой, когда я добирался до дома, но через полгода в ее взгляде стало появляться одобрение и радость за успехи сына.

Добрый доктор Силк и по этому разделу человеческой деятельности загрузил в мой мозг кое-какую информацию. В теории я теперь владел больше, чем десятком различных боевых стилей, о которых раньше, разве что, только слышал. Но в практику эти знания переносились куда медленнее, чем то, что я умел раньше сам. Поэтому я взял из них лишь то немногое, что мог за имеющееся время освоить, и что показалось мне наиболее эффективным или неожиданным для потенциального противника. И вот теперь мне предстояло опробовать весь этот арсенал в деле.

– Начали, – скомандовал майор, и я краем глаза увидел, как полковник запустил секундомер.

Тянуть время инструктор не стал, ведь задача у него стояла совершенно противоположная – выбить кандидата из боя, как можно скорее, с учетом ограничений, естественно. Все же бой предстоял учебный, и, вырубив испытуемого с первого удара, инструктор не смог бы выявить его уровень подготовки. Поэтому начал он с не очень быстрой атаки двойкой руками в голову. Я защитился уходом назад, не переходя в контратаку. Смысла сразу раскрывать свой потенциал я не видел. Рассчитывать на победу над таким подготовленным бойцом было бы опрометчиво, и если показать ему сразу свой уровень, велик шанс, что время, которое он даст мне на раскачку, сильно сократится, а время – наше все. Это наши баллы, за которые надо держаться зубами.

Вторая атака оказалась уже куда быстрее, но тоже явно не в полную силу. Пока инструктор действовал достаточно прямолинейно. Он не совершал обманных движений, а просто атаковал меня с разных дистанций. В этот раз Стейниц начал с удара ногой в бедро, с переходом в атаку руками в голову и в корпус. Свою ногу я успел из-под удара убрать, но оказался при этом вплотную к границе площадки, поэтому от ударов руками пришлось уходить в сторону с быстрым разрывом дистанции. Контратаковать я опять не стал. Не время еще. Вообще, мне показалось разумным зеркалить уровень, демонстрируемый инструктором, показывая ровно столько своих возможностей, сколько необходимо для парирования текущей угрозы.

Как оказалось, инструктор уже встречал на своем жизненном пути немало хитрожопых кандидатов в курсанты. Во всяком случае, следующая атака оказалась чуть не вдвое быстрее предыдущей и предварялась ложным вызовом, имитирующим атаку рукой в голову. Пришлось отбиваться уже всерьез. От демонстративного удара я слегка отклонился вправо, последовавшую подсечку пропустил под вовремя приподнятой опорной ногой, а последовавший за этим очень быстрый удар кулаком в печень мне пришлось блокировать, поскольку уйти от него я уже не успевал. После блока дистанция сократилась до минимума, и чтобы не дать майору продолжить атаку с печальными для меня последствиями, мне пришлось отвечать самому. Я провел боковой удар локтем в плечо. Такие удары эффективны против более тяжелых соперников, поскольку могут быть достаточно сильными. Моей задачей в данный момент являлось не столько ударить майора, сколько оттолкнуть его подальше и разорвать дистанцию. Такой тактики инструктор, видимо, от меня не ожидал. Удар он видел, и смягчил его, слегка сместившись в сторону, но это действие заставило его прервать атаку, чего я, собственно, и добивался.

Мы вновь разошлись на среднюю дистанцию и майор начал двигаться, совершая короткие ложные движения в разные стороны и пытаясь прижать меня к краю площадки. Он видел, что я веду себя пассивно и пытался таким способом вынудить меня на атакующие действия, чтобы потом подловить на вынужденном раскрытии встречным ударом или контратакой. Я понимал, что бесконечно отступать не получится. По моим ощущениям с начала боя прошло уже около минуты. Негромкий писк секундомера в планшете полковника подтвердил мою правоту. В принципе, минимальный норматив я выполнил, но надо мной бетонной плитой нависал штраф в тридцать баллов за астероидную горячку, которая даже после излечения, как оказалось, способна меня преследовать и мстить за свою преждевременную кончину.

Очевидно, истечение первой минуты боя окончательно развязало инструктору руки. Он все настойчивее вынуждал меня к атаке, не давая выбраться на открытое пространство. Ну что ж, ложные действия я тоже умею совершать. Быстрым коротким шагом я сократил дистанцию и слегка оторвал от земли впередистоящую ногу, имитируя удар в корпус. На самом деле бить я не собирался, и инструктор, как опытный боец, это понял. Он не стал уклоняться от фальшивого удара, а решил сработать на опережение, сам сделав шаг вперед. При этом майор слегка присел и, страхуясь правой рукой от моей левой ноги, вдруг я все же решу нанести удар, даже не в полную силу, провел быстрый прямой кулаком в район солнечного сплетения. Мастером он все-таки оказался классным. Полноценно парировать этот удар я не смог, но слегка сместиться все же успел. Кулак Стейница прошел вскользь по ребрам, не задев ничего жизненно важного. Тем не менее, бок взорвался болью и, что самое неприятное, моя ситуация оставалась критической. Уйти назад я возможности не имел – там меня ждала граница площадки. Влево уходить оказалось неудобно из-за странной стойки, в которую я сам себя загнал, пытаясь увернуться от удара инструктора. Вправо двигаться я опасался, не желая нарваться на встречный удар ногой, или рукой с разворота, который Стейницу из текущего положения выполнить ничего не стоило. Поэтому кроме контратаки на короткой дистанции мне ничего, по сути, и не осталось. Против заметно более тяжелого соперника это почти всегда проигрыш. Но ведь мы не на спортивном состязании. Здесь можно делать все, хоть и контролируя при этом силу удара. И я нанес три быстрых тычка пальцами в болевые точки на шее, ключице и в подмышечной впадине противника. В эти удары я вложил всю скорость, на которую оказался способен мой еще недостаточно тренированный организм. Майор мгновенно оценил грозу и резкими уклонами не позволил мне точно попасть в цель, но при этом устойчивость его стойки слегка нарушилась, чего я и добивался своей отчаянной атакой, и в качестве завершения комбинации я вместо ожидаемой инструктором попытки нанести четвертый тычок, выполнил обычный толчок открытой ладонью в грудь. Сделай я это сразу, мне бы просто не удалось сдвинуть тяжелого противника с места. Майор и теперь не потерял равновесия, но был вынужден отступить на шаг назад, открывая мне дорогу к свободе. Прыжок вправо с перекатом вывел меня почти на середину боевой площадки. Да, конечно, в спину мне прилетел удар ногой, но нога инструктора двигалась вдогон за моим телом, поэтому сильного удара у майора не получилось, у меня даже дыхание не сбилось. Я резко вскочил и развернулся лицом к противнику. Майор Стейниц улыбнулся, кивнул мне и развернулся лицом к комиссии.