Клуб желаний - Ким Стрикленд

— Нет, нет. Ты иди. Я могу подождать, ничего со мной не случится. Мы ведь уже купили билеты.

Угу, купили. Заплатив за них поровну, как и за обед. Отчасти это ее вина — сама предложила за себя заплатить, но несколько оскорбилась, когда он поймал ее на слове, хотя и полагала себя современной женщиной в современном мире. А может, и не стоит к нему придираться: похоже, у парня, как у самой Джил, в последние дни одно неудачное знакомство за другим. На какое-то время она даже прониклась к нему сочувствием. Ну не желает человек вкладывать деньги в свидание, из которого, скорее всего, ничего не выйдет. Можно ли его за это винить? Ему тоже несладко.

Последним парнем, с которым у Джил сложились полусерьезные отношения, был Майкл; они встречались почти полгода, прошлым летом и осенью. Неладное Джил заподозрила в самом начале осени, когда он начал заводить разговоры об «их» будущем и поглядывать на нее с новым выражением, словно она его собственность. Перемена была разительной, поскольку сперва казалось, что жена ему на дух не нужна. Майкл не был прилипчивым, это-то Джил и пленило, его не интересовало, где она проводит время без него.

Джил взбунтовалась и прибегла к испытанному средству: не сразу откликалась на его звонки, напускала туману, отвечая на его расспросы. На самом деле она пропадала в студии, но ее стараниями Майкл начал подозревать бог знает что, а она палец о палец не ударила, чтобы развеять его страхи. В ноябре он пригласил ее на обед, и все стало ясно. Он-то думал: какой я хитрюга, какой ловкач, а она все сразу поняла. Раньше они никогда не обедали вместе.

Майкл объявил, что больше не желает ее видеть, так как «их отношения не развиваются в нужном направлении». Джил не стала спорить. Как всегда в таких случаях. Сидела со скучающим видом, будто ей плевать на разрыв. Этому фокусу ее научила мама, когда отец ушел от нее в первый раз.

— Ты ж ему и слова не сказала! Отпустила — и все. — Джил была совершенно сбита с толку.

— А что, по-твоему, задело бы его сильнее: мои слезы или мое равнодушие? — парировала мама.

Майкл на стуле, с зубодробильным скрежетом ножек об пол, отъехал от стола. Нервно оглянулся: не заметил ли кто? Ведь совместный обед и был задуман как раз с целью избежать сцены.

На стол полетела новенькая стодолларовая бумажка. Майкл не стал дожидаться счета, просто вытянул купюру из золотого зажима со словами: «Этого должно хватить». Задвинул стул (на сей раз аккуратно), одарил Джил прощальной полуулыбкой, которая быстро увяла под ее бесстрастным взглядом, и не оглядываясь быстро исчез в конце длинного прохода между столами.

Джил осталась в одиночестве допивать свой мартини. План Майкла удался на славу. Сторонний наблюдатель будет уверен, что ее приятель просто-напросто отправился на работу. Но напрасно он так старался; ни надрывные сцены, ни муторные объяснения не в характере Джил. Тем более из-за Майкла. А он так этого и не понял.

Кабинка коснулась площадки, служитель парка открыл дверцу. Джил шагнула вперед, а колесо без заминки продолжило неторопливое вращение.

Джил озиралась по сторонам, высматривая Даррина, подошла к карусели у озера, где приметила его в последний раз, обошла кругом, поискала поблизости. Не сразу до нее дошло, но когда дошло, от изумления она лишилась дара речи. Подумать только: ее бросили в самый, можно сказать, разгар свидания! И кто — парень, который празднует труса при виде чертова колеса!

На воде золотыми искрами плясали огни города. Парк был полон парочек; они гуляли рука в руке или в обнимку, самозабвенно целовались или переругивались, обжигая друг друга гневными взглядами. Весь спектр отношений. Очень стараясь не обращать на них внимания, Джил решительно шагала к стоянке такси у выхода.

Пламя свечи подрагивало бордовыми сполохами в бокале вина, отражалось в пустом стакане из-под виски. Дэн уже спал, дышал глубоко и ровно. А Клаудию после секса всегда мучила жажда. Сегодня от вина язык был особенно сухим и шершавым, но вылезать из-под одеяла не хотелось.

Радиаторы перешли на ночной режим, и в спальне становилось все холоднее, у нее даже кончик носа замерз. Вот она и лежала, позволив тревожным мыслям без помех кружиться в голове. Не страшно, если пройдет год-другой, прежде чем Дэн откроет собственную фирму. Можно подождать. Но вдруг он решит, что теперь надо подождать и с ребенком? Она уже и без того заждалась. Целую вечность уговаривала его хотя бы начать попытки. А место для малыша найдется и в их квартирке, сотни людей так живут. Много ли крошке надо? С домом или большой квартирой вполне можно повременить. Появится у них второй ребенок, тогда и купят. Если, конечно, дело только в этом. В деньгах.

Клаудия повернулась на бок, спиной к Дэну, укрылась до самого носа. Скорей всего, придется подчиниться и еще на год вернуться к таблеткам. Да, но тогда у нее не будет предлога откладывать работу над книгой. Не потому ли она старается забеременеть? Чтоб был предлог? Клаудия зажмурилась.

Не о том думаешь, твердо сказала она себе. Беременная или нет, с книгой или без, она тревожится только о Дэне. Он такой талантливый, больно смотреть, как он впадает в уныние. Особенно когда начинает срывать злобу на ней. Столько лет проучиться, точнее, промучиться на архитектурном факультете, а похвастать-то и нечем. Не таким представлялось ему будущее.

В кабинете лежит внушительная стопка чертежей, «упражненьица», как он их называет. Клаудия знает, как серьезно он к ним относится, хотя сам Дэн думает, что для нее это тайна. Это чертежи домов. Его домов. Планы этажей, виды спереди, сзади, сбоку. Блестящие вещицы, его мечты. А теперь их осуществление снова придется отложить. Нет, они с самого начала знали, что потребуется время. Только с каждым разом все тяжелее видеть, что до мечты опять не дотянуться, а ведь казалось — вот она, совсем рядом.

Под одеялом стало душно. Клаудия высунула нос и открыла глаза. По-прежнему хотелось пить. Она разглядывала бокал на тумбочке, за ним подрагивал огонек.

Рядом завозился Дэн:

— Задуй свечку. Спать мешает.

Клаудия улыбнулась. Поднялась, бросила одеяло на свое место.

— Ты куда?

— В ванную, если не возражаешь. — Она хмыкнула: неужели решил, что она прямо сейчас возьмет и уйдет? Умчится в голом виде посреди ночи?

Клаудия выпила два стакана воды, а третий налила, чтоб отнести Дэну. Всего один бокал вина, а ощущение, будто она в тяжком похмелье. Клаудия потянулась к аптечке за аспирином и почувствовала исходящий от нее запах секса. По ноге поползла теплая струйка и, пока Клаудия схватила салфетку, спустилась к щиколотке.

Сегодня Дэн был другим — не грубым, нет… Просто не был нежным. Сжимал ее с такой силой, что перехватывало дыхание. Словно весь гнев и страх этого дня требовал выхода и он хватался за жену как за опору, чтобы не разлететься на тысячу частей.

Это было восхитительно.

Клаудия запила аспирин из стакана Дэна, долила воды и вернулась в спальню. Дэн спал. Клаудия задула свечу и снова нырнула под одеяло. Простыни еще не успели остыть.