Похищение Софи - Сара Гэбриел

– Не думайте, что без веревки вам удастся сбежать, миссис Макферсон, – весело крикнул Коннор ей вслед.

– Мистер Макферсон! Это не мое имя. Коннор невольно усмехнулся про себя.

Они прошли еще милю, и шум водопада стал громче. Теперь в воздухе явственно ощущалась влага. Коннор взял жену за руку, чтобы помочь ей перейти через груду камней. Их взгляды невольно встретились. В лунном свете он увидел незабываемую чарующую улыбку Кэтрин. Такой же мимолетной улыбкой она одарила Эндрю за несколько диких цветов, сорванных на холмах.

Коннор подозревал, что на этот раз оживленный блеск в ее глазах вызван не столько его присутствием, сколько содержимым фляги. Кэтрин опустошила где-то треть, хотя всякий раз кашляла, когда делала глоток.

Коннор тоже пару раз прикладывался к фляжке, чтобы согреться и набраться сил, но не слишком усердствовал. Виски расслабляло его. Он начинал думать о том, как ему хочется поцеловать Кэтрин, прикоснуться к ней, а нужно было думать только о том, как поскорее доставить ее в безопасное место.

Девушка споткнулась и тяжело вздохнула.

– Я очень устала. Не очень-то близко этот ваш разбойничий притон.

– Осталось совсем немного, обещаю.

– А вы всегда держите свои обещания? Если мой брат потребовал, чтобы вы сдержали слово, я требую от вас того же. И лучше бы мы действительно поскорее пришли.

– Доверьтесь мне. Осторожно, Кэтрин. – Он протянул руку и помог ей перейти через небольшой ручей по скользким камням.

– Не обращайтесь ко мне так. Никто меня так не зовет. Нас обвенчали этой ночью, но мы не настолько хорошо знакомы, чтобы обращаться друг к другу запросто, по имени.

– Тогда «миссис Макферсон», или даже «миссис Маккарран», по шотландскому обычаю.

– Мисс Маккарран, – спокойно возразила она. – Женщины в Шотландии часто сохраняют девичьи имена и после замужества. К тому же, – робко добавила она, – я не знаю, как долго мы с вами останемся женаты.

– Если вы ждете, что родня поможет вам скоро овдоветь, уверяю вас, этого не случится.

– У моих кузенов есть все основания гневаться на вас, но я не настолько жестока, чтобы желать вам смерти. Даже, несмотря на все, что случилось этой ночью… и то, что вы собираетесь сделать со мной.

Коннор остановился и окинул свою спутницу внимательным взглядом.

– И что же, как вы думаете, я собираюсь сделать с вами? – поинтересовался он убийственно-спокойным тоном. – Она не ответила, но в выражении ее глаз трудно было ошибиться. Он медленно привлек ее к себе. Дыхание девушки участилось, ночные тени отчетливо обрисовали ее грудь. – Похоже, вы думаете, что в моей голове водятся дурные мысли.

На горле Кэтрин затрепетала жилка.

– Я знаю, что произойдет сегодня ночью. – Она надменно вздернула подбородок.

Никогда еще Коннору не доводилось видеть такого прелестного создания. Меньше всего ему хотелось испугать ее, хотя, возможно, думать об этом следовало раньше. Искушение крепко сжать ее в своих объятиях было так велико, что он просто не мог ему противиться.

– Если бы я был таким испорченным, как вы думаете, мадам, – мягко прошептал он, – я бы уже совершил свое черное дело, воспользовавшись зарослями вереска вместо кровати. Зачем же мне было так долго тащить вас в свой дьявольский вертеп? Сами рассудите…

Она не отшатнулась, не вздрогнула. Только смотрела на него, не отводя глаз. Ее губы пылали, грудь вздымалась и опадала. Казалось, в этом хрупком теле живут отчаянная храбрость и стальная воля.

Коннор провел рукой по ее разметавшимся волосам. Его пальцы скользнули по щеке девушки, задержались на подбородке и погрузились в прохладную густую массу ее волос, таких нежных и шелковистых, что он с трудом перевел дух.

– Скажите мне, что, по-вашему, случится сегодня ночью? – шепнул он, гладя ее по щеке. – И чего бы вы хотели?

Она склонила голову ему на ладонь, закрыла глаза и замолчала. Коннор знал, о чем она думает, словно мог читать ее мысли. Он почувствовал, как бьется ее сердце, вторя биению его собственного.

Веки ее дрогнули.

– Если бы вы поцеловали меня еще разок, – пробормотала она, – возможно, мне стало бы понятно… что случится.

Словно волна, сметающая все на своем пути, его захлестнуло желание. Он обхватил ее за плечи, склонился над ней и поцеловал. Сердце бешено колотилось у него в груди, а все тело пылало огнем.

Он целовал ее снова и снова, не в силах остановиться, оторваться от ее губ. И с каждым поцелуем огонь в его груди все разрастался. Жажда душила его. Он ненасытно втягивал в себя вкус Кэтрин – аромат цветов, смешанный с горным воздухом и легким привкусом виски. Она тяжело дышала, все теснее прижимаясь к нему. И Коннор забыл обо всем на свете. Ему захотелось одного – целовать ее. Их больше ничто не разделяло. Не было ни неловкости, ни опасности, ни сомнений. Они больше не были чужими друг другу, не были незнакомцами, чьи судьбы случайно переплелись этой ночью.

Она запрокинула голову и обвила руками его шею. Из груди ее вырвался вздох. Губы раскрылись навстречу его губам, и Коннор ощутил их упоительную теплую влажность. Все его тело напряглось, наполняясь желанием продлить это восхитительное чувство, изведать его остроту.

Неистовый огонь сжигал Коннора изнутри. Теперь он уже не мог довольствоваться одними поцелуями. Ему хотелось большего. Он провел дрожащей рукой по шее девушки, коснулся гладкой округлости плеча. Скользнув пальцами вниз, к нежному полукружию, ее груди в вырезе платья, он нащупал жесткую ткань корсажа. Тонкую гибкую талию стягивали планки корсета и атлас. Пылая как в лихорадке, он просунул руку под плащ Кэтрин и нашел прореху на платье там, где еще совсем недавно сам надрезал ткань, пытаясь ослабить шнуровку.

Коннор не понимал, что с ним происходит. Неужели он пытается овладеть Кэтрин здесь, на камнях, словно грубое животное, которым она его считает? Нет, он не позволит вожделению взять над ним верх, ослепить его и лишить разума.

Коннор задыхался, кровь бешено стучала в висках. Губы девушки дрогнули и доверчиво потянулись к его губам, требуя новой ласки. Коннор призвал на помощь всю свою волю и прервал поцелуй.

Обхватив девушку за талию, он прижался пылающим лбом к ее лбу и замер, стремясь выровнять дыхание. Кэтрин нежно коснулась его щеки. Прикосновение ее пальцев напоминало легкий трепет крыльев бабочки. Оно несло в себе горечь и дарило прощение. Коннор зажмурился. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди.

Он не заслуживал прощения, благодарности, недостоин был целовать ее. И все же только что он это сделал.

– Я даже не знаю вас, Коннор Макферсон, – мягко шепнула она. – Вам, конечно, не следовало бы вообще прикасаться ко мне… но когда вы это делаете, у меня возникает странное чувство… что именно так и должно быть.

Он невесело рассмеялся. Внутренний голос подсказывал ему, что Кэтрин права. Он представил, как, должно быть, упоительно любить ее, баюкать в своих объятиях. Какое острое наслаждение способна она дарить! Каждый раз, целуя ее, он ощущал, как в ее теле разгорается ответная страсть.