Дни Турбиных - Михаил Булгаков

М а к с и м. Татары, прямо татары... (Исчезает.)

М ы ш л а е в с к и й (издали). Алеша! Зажег я цейхгауз! Будет Петлюра шиш иметь вместо шинелей!

А л е к с е й. Ты, Бога ради, не задерживайся. Беги домой.

М ы ш л а е в с к и й. Дело маленькое. Сейчас вкачу еще две бомбы в сено – и ходу. Ты-то чего сидишь?

А л е к с е й. Пока застава не прибежит, не могу.

М ы ш л а е в с к и й. Алеша, надо ли? А?

А л е к с е й. Ну что ты говоришь, капитан!

М ы ш л а е в с к и й. Я тогда с тобой останусь.

А л е к с е й. На что ты мне нужен, Виктор? Я приказываю: к Елене сейчас же! Карауль ее! Я следом за вами. Да что вы, взбесились все, что ли? Будете ли вы слушать или нет?

М ы ш л а е в с к и й. Ладно, Алеша. Бегу к Ленке!

А л е к с е й. Николка, погляди, ушел ли. Гони его в шею, ради Бога.

М ы ш л а е в с к и й. Ладно! Алеша, смотри не рискуй!

А л е к с е й. Учи ученого!

Мышлаевский исчезает.

Серьезно. «Серьезно и весьма»... И когда по белой лестнице... поведут нас в синий край... Застава бы не засыпалась...

Н и к о л к а (появляется наверху, крадется). Алеша!

А л е к с е й. Ты что же, шутки со мной вздумал шутить, что ли?! Сию минуту домой, снять погоны! Вон!

Н и к о л к а. Я без тебя, полковник, не пойду.

А л е к с е й. Что?! (Вынул револьвер.)

Н и к о л к а. Стреляй, стреляй в родного брата!

А л е к с е й. Болван.

Н и к о л к а. Ругай, ругай родного брата. Я знаю, чего ты сидишь! Знаю, ты командир, смерти от позора ждешь, вот что! Ну, так я тебя буду караулить. Ленка меня убьет.

А л е к с е й. Эй, кто-нибудь! Взять юнкера Турбина! Капитан Мышлаевский!

Н и к о л к а. Все уже ушли!

А л е к с е й. Ну погоди, мерзавец, я с тобой дома поговорю!

Шум и топот. Вбегают юнкера, бывшие в заставе.

Ю н к е р а(пробегая). Конница Петлюры следом!..

А л е к с е й. Юнкера! Слушать команду! Подвальным ходом на Подол! Я вас прикрою. Срывайте погоны по дороге!

За сценой приближающийся лихой свист, глухо звучит гармоника: «И шумит, и гудит...»

Бегите, бегите! Я вас прикрою! (Бросается к окну наверху.) Беги, я тебя умоляю. Ленку пожалей!

Близкий разрыв снаряда. Стекла лопнули. Алексей падает.

Н и к о л к а. Господин полковник! Алешка! Алешка, что ты наделал?!

А л е к с е й. Унтер-офицер Турбин, брось геройство к чертям! (Смолкает.)

Н и к о л к а. Господин полковник... этого быть не может! Алеша, поднимись!

Топот и гул. Вбегают гайдамаки.

У р а г а н. Тю! Бачь! Бачь! Тримай его, хлопцы! Тримай!

Кирпатый стреляет в Николку.

Г а л а н ь б а (вбегая). Живьем! Живьем возьмить его, хлопцы!

Николка отползает вверх по лестнице, оскалился.

К и р п а т ы й. Ишь, волчонок! Ах сукино отродье!

У р а г а н. Не уйдешь! Не уйдешь!

Появляются гайдамаки.

Н и к о л к а. Висельники, не дамся! Не дамся, бандиты! (Бросается с перил и исчезает.)

К и р п а т ы й. Ах циркач! (Стреляет.) Нема больше никого.

Г а л а н ь б а. Что ж вы выпустили его, хлопцы? Эх, шляпа!..

Гармоника: «И шумит, и гудит...» За сценой крик: «Слава, слава!» Трубы за сценой. Болботун, за ним – гайдамаки со штандартами.

Знамена плывут вверх по лестнице. Оглушительный марш.

Квартира Турбиных. Рассвет. Электричества нет. Горит свеча на ломберном столе.

Л а р и о с и к. Елена Васильевна, дорогая! Располагайте мной, как вам угодно! Хотите, я оденусь и отправлюсь их искать?

Е л е н а. Ах, нет, нет! Что вы, Лариосик! Вас убьют на улице. Будем ждать. Боже мой, еще зарево. Какой ужасный рассвет! Что там делается? Я только хотела бы одно знать: где они?

Л а р и о с и к. Боже мой, как ужасна гражданская война!

Е л е н а. Знаете что: я женщина, меня не тронут. Я пойду посмотрю, что делается на улице.

Л а р и о с и к. Елена Васильевна, я вас не пущу! Да я... я вас просто не пущу!.. Что мне скажет Алексей Васильевич! Он велел ни в коем случае не выпускать вас на улицу, и я ему дал слово.

Е л е н а. Я близко...

Л а р и о с и к. Елена Васильевна!

Е л е н а. Хотя бы узнать, в чем дело...

Л а р и о с и к. Я сам пойду...

Е л е н а. Оставьте это... Будем ждать...

Л а р и о с и к. Ваш супруг очень хорошо сделал, что отбыл. Это очень мудрый поступок. Он переживет теперь в Берлине эту ужасную кутерьму и вернется.

Е л е н а. Мой супруг? Мой супруг?.. Имени моего супруга больше в доме не упоминайте. Слышите?

Л а р и о с и к. Хорошо, Елена Васильевна... Всегда я найду, что сказать вовремя... Может быть, вы чаю хотите? Я бы поставил самоварчик...

Е л е н а. Нет, не надо...

Стук.

Л а р и о с и к. Постойте, постойте, не открывайте, надо спросить, кто там. Кто там?

Ш е р в и н с к и й. Это я! Я... Шервинский...

Е л е н а. Слава Богу! (Открывает.) Что это значит? Катастрофа?

Ш е р в и н с к и й. Петлюра город взял.

Л а р и о с и к. Взял? Боже, какой ужас!

Е л е н а. Где они? В бою?

Ш е р в и н с к и й. Не волнуйтесь, Елена Васильевна! Я предупредил Алексея Васильевича несколько часов тому назад. Все обстоит совершенно благополучно.

Е л е н а. Как же все благополучно? А гетман? Войска?

Ш е р в и н с к и й. Гетман сегодня ночью бежал.

Е л е н а. Бежал? Бросил армию?

Ш е р в и н с к и й. Точно так. И князь Белоруков. (Снимает пальто.)

Е л е н а. Подлецы!

Ш е р в и н с к и й. Неописуемые прохвосты!

Л а р и о с и к. А почему свет не горит?

Ш е р в и н с к и й. Обстреляли станцию.

Л а р и о с и к. Ай-ай-ай...

Ш е р в и н с к и й. Елена Васильевна, можно у вас спрятаться? Сейчас офицеров будут искать.

Е л е н а. Ну конечно!

Ш е р в и н с к и й. Елена Васильевна, если бы вы знали, как я счастлив, что вы живы и здоровы.