Бесобой. Художественный роман - Кирилл Кутузов

— Шмыг…

— Чего, Дань?

— Это не я. Это он сам, — тихо сказал Данила, не отрывая взгляда от трупа Зеленина.

— Да я видел. Вообще лютый дед, конечно.

— Зачем он это сделал?

— Ты просто не знаешь, что сосед-демон с человеческими мозгами делает. Не грузись из-за него. Если бы ты ему ствол ко лбу не приставил, он бы с крыши сиганул, или что-нибудь в этом роде, — попытался успокоить напарника Шмыг. — Давай песок соберём и свалим, пока тут от ментов всё не посинело.

— Шмыг? — Данила всё ещё смотрел на труп.

— Да чего?

— Ты точно видел, что это не я был? А то, может, палец сорвался и…

Шмыг ткнул Данилу кулаком в плечо:

— Не кисни. Я видел, что это не ты был. Ты бы его убивать не стал. Я тебя знаю. Ты скучный.

— Ну… как скажешь, — всё так же тихо ответил Данила.

— Чем ходить с постной миной, лучше найди у них кладовку уборщицы. Веником и совочком песок проще собирать, чем горстями.

Пока ехали домой, Данила молчал, а Шмыга это раздражало. Ещё понятно — в метро. Там косо смотреть будут, если начнёшь со своей курткой трепаться. Хотя, с другой стороны, было уже поздно, и те, кто ехал в вагоне, были так замордованы жизнью, что им по большому счёту было бы наплевать.

Когда они вышли из подземки, чертёнок попытался растормошить напарника:

— Дань, ты чего скис? Не переживай ты из-за этого. Он же сто процентов кучу народу порешил. Туда ему и дорога. Про то, что он Зореку помогал «Врата Ада» толкать, я вообще молчу.

— Да не в Зеленине дело… — Данила наконец-то сказал хоть что-то. — Точнее, не в нём самом, а в том, что он сказал. «Займись чем-нибудь напоследок…» Он думал, что грядёт нечто ужасное. Или не думал. Знал. Есть шанс, что демоны готовят что-то масштабное, а мы с тобой понятия не имеем, что именно.

— Дань, помнишь тех ребят, которые любят капю-шоны ещё сильнее, чем ты? Ну тех, которые тебе часики песочные подарили?

— Смутно. Мы же с ними почти не разговаривали…

— Если в Преисподней начнётся какая-то заварушка, которая будет угрожать Земле, эти ребята наверняка дадут тебе знать.

— Ну вот я пока только этим себя и успокаиваю, — честно сказал Данила.

— Пойдём, в круглосуточный зайдём, — дружелюбно предложил Шмыг. — Стресс заешь.

— Я после сегодняшнего есть особо не хочу. Когда на месте жратвы побываешь, её даже немного жалко становится.

— Меня пожалей лучше. Меня сегодня демоны не глотали, и я, в отличие от тебя, жрать хочу. Впрок ведь мы не закупаемся. Вот запас патронов — это да, этого говна у нас дома навалом, а хотя бы консервов купить ящик — это для слабаков.

— У нас сгущёнка есть.

— Есть. Но ты же мне её открывать запрещаешь, — Шмыг сощурился.

— Да, она на самый крайний случай.

— Пошли в магазин, короче. А то я посреди ночи тебя сожру. Причём не как Зорек, а с чувством, с толком, с расстановкой. Тщательно пережёвывая…

В магазине работала всё та же кассирша, только на этот раз она не бросила покупателям даже дежурного «после одиннадцати не продаём». У кассы стоял маленький чёрно-белый телевизор, по которому показывали передачу про какие-то убийства в Санкт-Петербурге, но продавщица смотрела не на него, а на свои руки.

— Извините, завесьте килограмм куриных котлет, пожалуйста, и дайте ещё литр молока и пачку «Хлопастей».

Продавщица даже не взглянула на Данилу. Пришлось повторить просьбу.

— Ой, извините. Я сегодня что-то сама не своя, в облаках витаю. Последнее что Вы сказали?

— «Хлопастей» пачку.

— Такое название смешное… — она тут же протянула Даниле упаковку готового завтрака, на котором был изображён вертолёт с глазами, у которого вместо лопастей были кукурузные хлопья. — И кто их такие только придумывает?

«Света ещё в детском садике придумывала разные фантастические миры, в которых сначала жили её мягкие игрушки, а потом она сама вместе с подругами. У неё это как-то само собой получалось. Ей казалось, что нет ничего проще — что-нибудь эдакое придумать. Трудно — это потом про это писать, там же надо буквы выводить, вспоминать, как правильно разные слова пишутся. А придумывать — да это сколько угодно можно.

В школе поначалу было трудно, потому что там не нужно было ничего придумывать, а надо было переписывать из учебника, запоминать правила, даже рисовать на ИЗО нужно было то, что скажут. Например, яблоню. А Света яблоки не любила и эту, например, яблоню, сдавала целую неделю. Изошница всё не принимала. Говорила: „У тебя, Серебрякова, яблоки почему-то на пальме растут. И на ней зачем-то павлины сидят“. Нарисуй, говорит, как положено. С тех пор Свете казалось, что за ней по пятам ходит Правильная Яблоня и следит за ней, чтобы она всё делала как положено.

Придумала Света такой цветок, у которого лепестки из зеркала сделаны, чтобы их можно было посадить на Луне, чтобы они тянулись, как цветам положено, к Солнцу, отражали его свет и чтобы ночью совсем темно не было. А Правильная Яблоня тут же стучится в окно и говорит:

— Света, прекращай глупости! Так не бывает!

Яблоня, конечно, не прямо вот говорила, у неё же рта нет. Она листьями шуршала, но всё равно всё становилось понятно.

А потом Свету в августе отправили в деревню к деду Роману. И тот сказал, что у него в огороде засохла яблоня, её надо будет срубить, корни выкорчевать, потом распилить яблоню на дрова и сжечь в бане. Дед Роман думал, что внучке такое неинтересно, хотел всё сделать сам, но Света напросилась помогать. Дед Роман даже нашёл ей маленький топорик, чтобы внучка могла им как следует размахнуться.

Света рубила яблоню со всей силы, потом вместе с дедом распиливала её ствол на полешки пилой, за которую нужно было браться с двух сторон. Свете так нравилось… И вот с тех пор Правильная Яблоня её не трогала. Света тем же летом придумала, что бывают шоколадки, которые светятся, как лампочки, но их всё равно можно кушать. С собой в город Света увезла веточку яблони, которую помогала рубить.

Потом за сказку „Как буквы с цифрами враждовали“ Свете поставили дополнительную пятёрку в журнал, и эта пятёрка оказалась решающей, чтобы за четверть тоже вышло „пять“.

Потом за рассказ „Агония XIX“ Свету отправили на конкурс „Золотые Пёрышки“, и там она получила грамоту участника. Классуха сказала, что эта грамота пойдёт в портфолио и однажды поможет при поступлении.

Потом Свете велели написать стихотворение ко