Персональный апокалипсис - Татьяна Коган

Чувствуя себя незаслуженно обиженной, она нажала код домофона и впорхнула внутрь подъезда.

Легкое опьянение от выпитого глинтвейна еще не выветрилось; Софочка прыгнула на кровать, включила старую песню «My bad is too big, Too big without you, baby» и какое-то время задумчиво изучала потолок, вспоминая сегодняшний вечер. Пожалуй, самый странный из всех вечеров.

Она резко села, подтянула к себе ноутбук и набрала в поисковике слово «Мармеладова» и принялась изучать высветившиеся сайты.

Оживший телефон оторвал ее от этого занятия, звонила приятельница Жанна, зазывала на vip-вечеринку.

– Ты должна быть! Такие гости ожидаются, мама не горюй! – Из трубки донесся громкий смех. Жанна всегда хохотала и всегда по одному ей ведомому поводу.

Софочка открыла было рот, чтобы узнать детали, во сколько и куда ехать, но вдруг сообразила, что веселиться в шумном клубе совсем не хочет.

– Живот болит, – соврала она. – Давай в следующий раз.

– Не глупи! Выпей таблетку и дуй сюда, – не сдавалась Жанна.

– Нет, правда. Не сегодня. Извини, – Софья поспешно нажала на «отбой», понимая, что еще минута – и она поддастся на уговоры: ей плохо удавалось сопротивляться чужому напору.

Жанна перезвонила, но она накрыла телефон подушкой и продолжила копаться в Интернете, подпевая группе «Blue System». Старые ансамбли впечатляли ее гораздо сильнее, чем современные.

Софья взглянула на часы. Было еще не поздно. Она поспешно отложила ноутбук в сторону и побежала в прихожую, на ходу хватая сумочку.

– К книжному магазину на Арбате, пожалуйста, – попросила таксиста.

Долго бродила между рядов «Современной прозы», борясь с подступающей паникой. Наконец не выдержала, обратилась к консультанту. Парень, по виду ботаник ботаником, смерил ее косым взглядом:

– Достоевский? Вам в отдел «Русская классическая литература XIX века».

Софочка с укором поглядела на умника: откуда ж ей знать такие нюансы? Неприятный осадок развеялся, когда после долгих мытарств она вытащила с полки толстый томик «Преступления и наказания». Оплатила покупку. Кассирша криво растянула рот в подобие улыбки. Они что, сговорились?

Немов повернул ключ зажигания, машина нервно дернулась.

Как она сказала? Поиграть в бога? Интересная гипотеза. Согласился бы с ней психолог, которого полгода назад он отважился посетить? Нелепый получился визит. Тогда ему безумно хотелось выговориться, поделиться с кем-нибудь. Ему порекомендовали исключительного специалиста, и Андрей даже сейчас мог по памяти воспроизвести его визитку (он любовался ею несколько дней, прежде чем позвонил) – зеленая, с красивым рубленым шрифтом, очень лаконичная: «Кравцов Иван Сергеевич, психотерапевт» и номер телефона.

– Чего вы ждете от нашей встречи? – допытывался врач, косивший под рубаху-парня.

– Разобраться, почему возникло это желание, – утомленный необходимостью объяснять очевидное, пробормотал Андрей. Ему не терпелось поскорее перейти к делу, а они тратили драгоценное время на прелюдию.

– Расскажите немного о себе.

Андрей скудно делился информацией, наблюдая за реакцией собеседника, чей облик совсем не вязался с распространенным образом психолога – сухопарого старика в очочках и непременно с козлиной бородкой. Его по-мужски красивое лицо и проступающая под костюмом спортивная фигура скорее подошли бы для голливудского актера, уставшего от амплуа героя-любовника и мечтающего о серьезных ролях.

Вполне возможно, что в шкафу в кабинете лежал череп бедного Йорика, с которым доктор отрабатывал небезызвестный гамлетовский монолог.

На вопросы Андрей отвечал отрывисто и неохотно, мысленно проклиная свой наивный порыв обратиться к специалисту. И все же определенная доля любопытства не позволяла ему остановить сеанс и уйти. В конце концов, он заплатил приличную сумму и жаждал увидеть хоть какой-нибудь результат.

Психолог предложил чай и, передавая ему кружку, якобы случайно выплеснул часть ее содержимого на колено клиента.

– Это вы намеренно, да? – не смутился Андрей. – Чтобы выдавить из меня эмоции?

– Чтобы вывести собеседника из уравновешенного состояния, обычно я использую неожиданный звонок мобильного или будильника, но с вами это вряд ли сработало бы, – охотно отозвался Кравцов.

– Горячий чай тоже не помог, – Немов вытер брюки салфеткой, скомкал ее и кинул на низенький столик. – Вообще-то за такие выкрутасы на вас однажды кто-нибудь пожалуется. Не боитесь лицензию потерять?

– Я решил рискнуть.

– И проиграли.

– Отнюдь, – Кравцов улыбнулся. – Как видите, мы начали диалог.

– Разве вы не должны терпеливо и доброжелательно ждать, когда клиент решит открыться? – предположил Андрей.

– Мне показалось, что вы из тех, кто вполне способен промолчать весь сеанс и уйти, так и не проронив ни слова, – ответил доктор, скользнув по нему быстрым взглядом.

«А он, похоже, действительно соображает», – вынужденно признал Андрей, чувствуя, как враждебное равнодушие постепенно отступает. Ему даже захотелось поделиться некоторыми предположениями и рассказать тот случай из детства, который с течением времени не утратил своей пугающей яркости. Он начал говорить и удивился тому, с какой легкостью обретало словесную форму давно подавляемое прошлое.

– …и мальчик смотрел, как один взрослый убивает другого… И ему было страшно.

– Кому ему?

– Ребенку.

– Почему вы говорите о себе в третьем лице? – Кравцов смотрел на него выжидающе, почти расслабленно, но стало не по себе. На долю секунды Андрею почудилось, что в его располагающей манере держаться крылась тщательно маскируемая порочность.

Он замешкался с ответом, заставляя себя сосредоточиться на сеансе.

– Не знаю. Я вижу событие со стороны. Как будто отделяю себя от него.

– А вы себя любите? – огорошил его психолог.

– Если бы не любил, то не стремился бы потакать собственным желаниям…

– Не всегда так.

– Объясните, – Андрей начинал получать удовольствие от разговора. Собеседник ему импонировал, хотя однозначного мнения о нем не складывалось. Рассказывая доктору о намерении убить человека, он рассчитывал на удивление, брезгливость, может, даже испуг. Но в глазах Кравцова светилось понимание, словно он сам испытывал нечто похожее. А впрочем, может, и не было никакого понимания – а лишь обыкновенная профессиональная доброжелательность…

– Для начала попробуйте вспомнить себя тем ребенком, – предложил доктор.

– Зачем?

– Вы сказали, что хотите разобраться в причинах своего желания. Получается, что вы хотите убить человека, но боитесь взглянуть на убийство своими же глазами. – Психолог сложил пальцы в замок, уперев локти в колени, и слегка наклонился вперед.