Стаут (ЛП) - Джорджия Кейтс

скрывать свое лицо от него.

- Есть ли во мне что-то из этого?

- Для меня да.

И многое другое.

- Ты заставляешь меня смеяться. Улыбаться. Чувствовать. Мне нравится быть с тобой. Мне нравится, кем я становлюсь, когда мы вместе. Ты мне нравишься.

Признавать чувства – страшно. Но Оливер сделал это, не зная, какую реакцию он получит от меня. Он доверяет мне. Это напоминает мне о прыжке, который мы сделали, когда открыли свои секреты друг другу.

Неужели он действительно думает, что неинтересен мне?

У меня те же чувства к нему. Он заставляет меня смеяться, улыбаться. Чувствовать. Мне нравится быть с ним. Мне нравится, кем я становлюсь рядом с ним. Мне нравится он.

Но признаться в своих чувствах может быть куда сложнее, чем раскрывать секреты.

- Ты мне тоже нравишься.

- У меня замечательная семья, прекрасные друзья, успешный бизнес. Но моя личная жизнь - пустая оболочка. Я бы хотел всё изменить, но слишком много всего произошло. Я боюсь, что больше не способен дать то, что требуют отношения.

Эта улыбка…на этот раз она медленно расплывается по его лицу, но он по-прежнему очарователен.

Как будто он залез в мою голову и достал эти слова оттуда.

- Мы нравимся друг другу. Нам нравится быть вместе. Может нам просто стоит сходить на свидание и ни о чем не беспокоиться?

- Я бы хотел этого. Ты работаешь в субботу вечером?

У меня редко выдается свободная суббота. Это цена успешного агентства.

- Я буду занята. С моей работой я обычно занята с позднего вечера пятницы до воскресенья. Иногда и больше.

- В любом случае я не хочу ждать неделю. Давай сделаем это завтра вечером.

Так скоро. И именно то, чего я хочу.

- Давай.

- Все, что захочешь, я в деле. Только скажи.

Нормальное первое свидание, как правило, предполагает ужин в ресторане. Может поход в кино или театр. Скукота.

Не думаю, что «нормально» подходит для нас с Оливером. Наш печальный жизненный опыт доказал это.

- У меня есть идея, но я не знаю, как ты к этому отнесешься.

- Я открыт для всего, чего ты хочешь.

- Морис выступает в клубе по воскресеньям.

Оливер хмурится.

- Каком клубе?

- Именно то, о чем ты подумал.

- О. Что за выступления?

- Он поет. В образах, например, Уитни Хьюстон.

Оливер говорил, что Лоуренс неординарна, поэтому он привык к этому. О Морис…Морис. Я подозреваю, что такого он никогда не видел.

- Это очень необычно. Платье с блестками. Парик. Яркий макияж. Накладная грудь. Но он невероятен. Это пот-ря-са-ющее шоу.

Оливер смотрит на меня с сомнением. Или с ужасом. Я не пойму. Мадам Драгонфлю может быть перебором для первого свидания. Я не хочу толкать его на то, отчего он будет чувствовать себя неловко, но я такой человек, это часть меня. Поддержка – мой самый большой сторонник.

- Я понимаю, как это должно быть неловко для тебя. Мы не обязаны туда идти.

Оливер глубоко вздыхает.

- Морис - важная часть твоей жизни. Он твой друг, так что да. Давай сделаем это.

Он удивляет меня.

- Правда?

Он не хочет. Я вижу это по его напряженной позе. Но он все равно хочет сделать это. Для меня.

- Абсолютно. Уверен, это будет круто.

- Шоу начинается в девять.

Думаю, я могу сделать Морису сюрприз, не сказав, с кем я приду на шоу.

- Хочешь, можем сначала поужинать у меня? Я могу сделать пиццу.

- Только, если ты позволишь мне помочь.

Готовим вместе. Это должно быть весело.

- Только, если ты принесешь пиво.

- Думаю, что смогу справиться с этим. Покрепче или нет?

- Не крепкое. Мне нравится тонкий вкус.

- Мне тоже. Красный или белый соус?

- Зависит от моего настроения.

- Мне нравятся оба.

- Я делаю по-настоящему хорошую маргариту с красным соусом или жареными артишоками, а на белом соусе шпинат. Иногда, я добавляю куриное филе, - почему мы должны выбирать? – Мы можем приготовить обе.

Люди думаю, что пицца сложна в приготовлении, но на самом деле все очень просто.

- Я за две. Ты знаешь, как я люблю поесть.

- Конечно.

- Если я не буду осторожен, то прибавлю несколько футов со всеми этими вкусностями.

Это правда.

- Когда я начала заниматься выпечкой, я набрала десять фунтов. Понадобилось четыре месяца, чтобы их скинуть. Выпечка - это один из самых худших видов терапии. И почему я только не выбрала другой метод.

- Это проще, чем распускать кулаки.

Оливер рассказывал мне о случившимся с его отцом, но он не говорил, что это было его постоянной проблемой. Огромный красный флаг.

- Физическое насилие – это твоя отдушина?

- Нет, Аделин. Нет. Мне жаль. Это не то, что я имел в виду. Я тренируюсь с тренером по боксу. Всю агрессию я вымещаю на боксерскую грушу. Но не на женщине, никогда.

Он сказал, что хотел бы пустить в ход кулаки. Это его слова.

- Посмотри на меня.

Он поднимает мой подбородок, направляя лицо так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза.

- Никогда. Я никогда не обижал женщину. Скажи мне, что веришь.

Это важно. Я не могу позволить себе снова ошибиться. Я не могу позволить себе поверить в ложь. Я не могу позволить себе влюбиться в человека, который меня обидит.

Но он не станет. Я чувствую это.

- Я верю тебе.

Песня заканчивается, но он продолжает держать мое лицо.

Палец скользит по моей нижней губе.

- Единственная причина, почему эти губы должны быть припухшими, потому что их долго и сильно целовали.

Я инстинктивно облизываю губы.

Целовали долго и сильно.

От этих слов все внутри трепещет.

- Я могу пойти на это.

И на много чего другого.

- Извини, что прерываю, Аделин, но Мишель нужна твоя помощь.

Проклятье.

Я вздыхаю, собираясь с силами, прежде чем ответить.

- Сейчас буду.

Оливер отпускает меня.

- Долг зовет.

- Долг зовет в самое неподходящее время.

- Ничего страшного. Мы закончим это, когда у нас будет все время в мире.

Обязательно.

Глава 7