Пират. Капитан - Командор - Андрей Посняков

— Как жаворонок красиво поет! А?

— Красиво, — погладив любимого по груди, мягко улыбнулась Бьянка. — Только это не жаворонок, а малиновка. А вот, слышишь, пеночка… А вон там, за кустиками — коростель, тут болота кругом, а он влагу любит.

— Расслабились мы что-то, — Громов погладил девушку по волосам, снова поцеловал в губы и шепотом, на ушко, спросил:

— Ну так что? Пойдем, поищем?

— Пойдем, — баронесса накинула блузку. — Поищем. Только вначале выкупаемся, я употела вся.

Андрей потянулся в траве:

— И я б не прочь искупаться. Только вот — где?

— Так здесь же рядом река, не помнишь?

— Как же не помню! Южный Форк. Правда, можно ли в ней купаться?

— А почему ж нельзя? — девушка громко расхохоталась и, протянув Громову руку, крикнула:

— Ну вставай же. Идем!

Субтропический климат Южной Каролины, конечно, способствовал купанию даже в конце октября, и вода в реке наверняка еще была теплой, только вот Андрея беспокоили те двухголовые рыбки, про которых рассказывал Майк. Плутониевый завод недалеко… а с радиацией шутки плохи!

— А мы с Линой купались уже, пока вас не было! — перекинув джинсы через плечо, похвалилась Бьянка. — Да там все купаются — небольшой такой пляж. Мы даже там с ребятишками в мяч играли!

— В бейсбол, что ли? — удивился молодой человек.

— Не… в этот… как его… в волейбол, во!

— Ну раз уж, говоришь, купалась уже… Тогда идем.

— Ага. Пошли уж.

Речка и в самом деле обнаружилась совсем рядом, за кустами рододендронов и зарослями ив. Прозрачная, кристально чистая вода с играющими серебристыми рыбками, мягкий песочек, солнышко. Идиллия!

Сбросив блузку, Бьянка вошла в воду и обернулась:

— А ну, кто быстрей до того берега?!

— Давай-давай, плыви.

Купались, впрочем, недолго — водичка оказалась не очень-то теплой, скорее, холодноватой, бодрящей, по мысли Андрея — как раз то, что нужно.

Освежившись, молодые люди быстро оделись и зашагали прямо через заросли к лугу, за которым виднелся густой лес из южных хвойных пород — сосны, туи и прочее. Где-то здесь, совсем рядом, параллельно реке и проходила автодорога Эйкен — Бамберг — Сент-Джордж. Где-то здесь… здесь же… или — вон там?

— А ну-ка, постоим, послушаем, — остановившись, Громов приложил палец к губам. — Шум двигателей, сигналы… Ничего такого не слышишь?

— Не-ет.

— И я — нет.

— Это потому что тут — глушь, — неожиданно заявила девушка. — Так Лина сказала.

— Для Лины все, что меньше Чарлстона — глушь, — молодой человек засмеялся и махнул рукой. — Ладно, пойдем дальше.

— Главное — дорогу не пройти.

— Да не пройдем. Уж никак не минуем.

Однако поиски шоссе неожиданно оказались весьма трудной задачей — по прикидкам Андрея, они с Бьянкой прошагали уже километра три или даже пять — а дороги все не было. Может, не в ту сторону шли?

— Может, мы не в той стороне ищем? — озвучила мысли Громова баронесса. — Заблудились. А что — местность-то кругом незнакомая. Давай вернемся к реке и оттуда снова начнем. Тем более — я что-то пить захотела.

— И я б попил, — внимательно оглядываясь вокруг, молодой человек рассеянно кивнул и, вдруг заметив растущую невдалеке раскидистую кривую сосну, азартно, совсем как Лина, хлопнул в ладоши. — Милая, ты меня пока здесь обожди немножко.

Не прошло и полминуты, как Андрей вскарабкался почти на самую вершину дерева, внимательно осмотрелся вокруг, однако никакого шоссе не увидел, даже речку — и ту едва заметил — блеснуло что-то такое за деревьями.

— Ну тут и заросли, — спустившись, разочарованно доложил Громов. — Честно сказать — ни черта не видно! Ладно, пойдем обратно к реке.

Немного отдохнув и напившись, молодые люди вновь повторили рейд, увы, все с тем же результатом, вернее — с его отсутствием. Кругом расстилались почти непроходимые заросли ив и ракитника, в лесу густо росли рододендроны и туя, никакой дорогой и близко не пахло, не было далее тропинок, не говоря об асфальтированном шоссе.

— Национальный парк! — после очередной неудачи Андрей уселся близ воды на корягу и хватил себя по лбу ладонью. — Вон нас куда занесло. И как же я раньше-то не догадался!

— Что такое, милый? — присев рядом, озабоченно поинтересовалась Бьянка.

— Говорю, мы здесь долго можем бродить.

— Так что же, Лина с Майком нас не ищут?

— Думаю, что ищут. Ты пей водичку-то, пей.

Молодой человек успокоительно погладил девушку по плечу и задумался. Если эта река — Южный Форк, то и шоссе должно быть где-то совсем рядом, рано или поздно оно обнаружилось бы, чай, не иголка… А вот если эта речка вовсе не Южный Форк? Ведь кто знает, как они с Бьянкой тут очутились? Может, и в самом деле, вечером в баре траванулись каким-нибудь пойлом, вышли подышать, прогуляться… вот и зашли черт те куда. А утром, придя в себя, почему-то решили, что эта речушка — именно Южный Форк. А вот — не факт! Тем более если учесть вдруг постигшую обоих амнезию.

— Милая, ты точно больше ничего с ночи не помнишь?

— Кроме того мужика с колымагой — ничего!

— И в бар мы никакой не заезжали?

— Да не помню я!

— И я не помню… Вот так погуляли! Слушай! — Громов покусал губу, стараясь прогнать нахлынувшие вдруг в голову мысли… скорее, даже намек на них, но намек не то чтоб неприятный — ужаснейший! — А ты вспышку помнишь? Ну словно солнце… ночью.

— Вот вспышку — помню! — охотно кивнула Бьянка. — А после нее — ничего.

Андрей похолодел. Нет! Быть такого не может! Ведь он сам — живое доказательство того, что никакой Третьей мировой не было… однако…

— Я пойду, — девушка поднялась на ноги. — Туда… недалеко. Ну мне надо.

Пописай, пописай…

Махнув рукой, молодой человек отвернулся и стал смотреть на воду, на бурное, местами даже с пенными завихрениями течение, на желтую отмель и черное спокойствие омута с нависшими ивами и ракитой.

От созерцания его отвлек громкий крик Бьянки.

— Что такое?!

Едва не упав в воду, Андрей стремглав бросился на зов… что ж такое могло случиться? Не дай бог, укусила змея!

— Эй, милая! Ты как?

Да нет… судя по всему — не змея. Юная баронесса, как ни в чем ни бывало стоявшая посреди небольшой поляны, обернувшись на зов, показала рукой на опушку:

— Смотри-ка, хижина! Пойдем, глянем.

— Идем!

Радостно переведя дух, Громов обогнал девушку, подбежав к хижине первым. Горбыль, маленькое — без всякого стекла — оконце, крытая соломою крыша, грубо сколоченная дверь с деревянной — из коряги — ручкою.