Посол в Париже. Воспоминания - Александр Орлов

В этих условиях Борис Ельцин взял дело в свои руки. Вместе с премьер-министром – реформатором Егором Гайдаром он провел в стране шоковую терапию: полную либерализацию экономики. Со 2 января 1992 года цены были отпущены. Любой человек, кто хотел заниматься торговлей, мог это делать. Государственная монополия внешней торговли была отменена. Государство прекратило поддерживать курс рубля. По всей стране, прежде всего в крупных городах, стихийно возникали рынки, торговые киоски и магазины, где продавали алкоголь, табачные изделия, продукты питания и одежду.

Постепенно обеспечение населения предметами первой необходимости нормализовалось. Но цена, которую пришлось заплатить за этот дикий капитализм, была чрезмерно высокой: стремительное обнищание 95 % населения. Инфляция только за 1992 год достигла рекордных 2500 %. Средняя зарплата в 1992 году была эквивалентна 22 долларам в месяц. В этих условиях нужно было прежде всего просто выжить. Квалифицированные кадры стали уходить со своих мест, чтобы попытаться заработать на торговле.

Это кровопускание не обошло стороной и МИД. Многие из моих коллег оставили дипломатическую карьеру, чтобы уйти, как тогда говорили, «в частный сектор». Надо сказать, что до сих пор, двадцать пять лет спустя, министерство испытывает нехватку этого «потерянного поколения». В итоге их оказалось очень немного, кто смог добиться успеха в этой новой жизни.

Шоковая терапия, как и ожидалось, вызвала резкий рост народного недовольства, которое трансформировалось в серьезный политический кризис, противопоставивший президента Бориса Ельцина и правительство Гайдара вице-президенту России Александру Руцкому и председателю Верховного Совета Руслану Хасбулатову. Этот кризис закончился вооруженным противостоянием 3 и 4 октября 1993 года. Здание Парламента, знаменитый Белый дом, взяли штурмом войска, верные президенту Ельцину. Хасбулатов и Руцкой были арестованы, парламент распущен. Прошли новые парламентские выборы. Погибло около 150 человек.

Я помню крайнее напряжение и беспокойство, царившие в те дни в Москве. Из окна моего кабинета на десятом этаже высотки на Смоленской площади, расположенной едва ли в километре по прямой от здания парламента, я видел черный дым, поднимавшийся из окон горящего Белого дома, а у меня в ушах до сих пор звучит сухой треск выстрелов автоматов Калашникова. В этих условиях мои сотрудники приходили на работу утром и уходили домой после работы, озираясь по сторонам, где за окном любого дома могли сидеть снайперы.

Осенью 1993 года я снова приехал в Посольство Российской Федерации во Франции, на этот раз в качестве советника-посланника, второго человека в посольстве. В то время послом России в Париже был Юрий Рыжов, академик, известный специалист в области аэронавтики и физики. До того как стать послом в Париже, он был ректором Московского авиационного института и депутатом Верховного Совета СССР, избранного на первых свободных выборах, организованных в марте 1989 года. В Верховном Совете он присоединился к так называемой межрегиональной группе, которую возглавлял Борис Ельцин. Юрий Рыжов стал заметной фигурой в российском гражданском обществе, демократом, очень близким к Борису Ельцину. Когда я приехал в Париж, Юрий Рыжов встретил меня дружелюбно, и очень быстро мы стали настоящими друзьями. Я полностью доверял ему. В первый день он сказал: «Саша, ты карьерный дипломат, ты знаешь это дело лучше, чем я. Я академик, специалист в других областях. Поручаю тебе работу посольства. Будь молодцом!» И вся работа посольства легла на мои плечи. Это был исключительный опыт, который подготовил меня к работе посла в будущем. Что касается Юрия Рыжова, то он в основном занимался общественными связями: принимал гостей из Москвы, посещал высоких французских руководителей, депутатов, сенаторов, министров. У него были хорошие отношения с президентом Жаком Шираком. Вообще, он был очень популярен и во Франции, и в России, и не зря: он был настоящим интеллигентом, в лучших традициях русской интеллигенции. И хорошо говорил по-французски.

Поэтому не случайно именно Юрий Рыжов первым начал наводить мосты с кругами «белой эмиграции» в Париже. Именно он организовал в своей резиденции на улице Гренель во время визита Бориса Ельцина в Париж в феврале 1992 года первую встречу президента современной России с представителями российской эмиграции, изгнанными с родины большевиками в 1920 году. Это было началом исторического процесса национального примирения, который теперь завершился. Нет больше ни «белых», ни «красных»: есть просто русские, один и тот же народ, носитель великой тысячелетней цивилизации.

Эти контакты были продолжены моим предшественником Александром Авдеевым, а затем мной. Я регулярно собирал в своей резиденции представителей известных российских семей Шереметева, Шаховского, Лобанова-Ростовского, Трубникова, Капниста, Трубецкого, чтобы обсуждать с ними текущие вопросы, как международные, так и касающиеся внутренней жизни России. В ходе этих встреч родился ряд интересных инициатив, но об этом я расскажу дальше. По моему предложению Юрий Рыжов впервые в сентябре 1994 года открыл двери своей резиденции на улице Гренель для посещения парижанами во время Дней исторического наследия. Ежегодно в течение двух дней до шести тысяч человек посещали резиденцию, многие из которых оставляли слова благодарности в «Золотой книге» посольства, специально предназначенной для посетителей. Жаль, что эта традиция прекратилась с моим преемником, который отказался открывать двери своей резиденции во время Дней исторического наследия. В 2018 году впервые за двадцать пять лет двери резиденции остались закрытыми.

В 1996 году, чтобы отметить столетие первого визита во Францию императора Николая II, я с моим другом Сирилем Буле, большим специалистом по истории России, организовал в резиденции во время Дней исторического наследия выставку, которая пользовалась большим успехом. Впервые некоторые предметы интерьера, находившиеся в резиденции до 1924 года, когда правительство Эдуарда Эррио признало в октябре Советскую Россию, вернулись на свое прежнее место. Это портреты императоров и императриц, подлинный трон императора, на котором он сидел в октябре 1896 года и который, как и большая часть экспонатов, хранится сегодня в Русском старческом доме в Сент-Женевьев де Буа у моих друзей Жана и Николая де Буайю.

Борис Ельцин не забыл своего друга Рыжова. Последний рассказывал мне, что дважды, в 1992 и 1993 годах, Борис Ельцин предлагал ему занять пост премьер-министра, чтобы заменить Егора Гайдара, а затем Виктора Черномырдина. Но каждый раз посол отказывался от этих лестных предложений под тем предлогом, что это не его. Таким был Рыжов. Больше всего на свете он ценил свободу.

До сих пор помню одну уникальную в своем роде историю. Как-то посол пригласил меня в свой кабинет, чтобы сообщить, что жена Бориса Ельцина Наина собирается приехать в Париж, чтобы провести там несколько дней, и что ее будет сопровождать ее дочь Татьяна. Он попросил меня подумать над программой для дочери президента. Я сказал послу, что у президента Жака Ширака тоже есть дочь Клод, примерно того же возраста, и предложил организовать встречу между двумя девушками. Эта идея понравилась послу, и встречу организовали. Она проходила в одном из салонов Елисейского дворца. На беседе присутствовали только я и переводчик. Татьяна и Клод, никогда ранее не видевшие друг друга, стали жаловаться на трудное существование дочерей президента, когда приходится все время осторожно относиться к тому, что делаешь, и избегать фотографов. Татьяна сказала, что многим в России не нравится, что дочь президента Ельцина всегда сопровождает своего отца. И тогда Клод ответила, что она нашла решение этой проблемы: ее отец официально оформил ее в качестве своего советника по связям с общественностью. Татьяна сразу поняла, что надо делать, и, после ее возвращения в Москву, отец назначил ее на такую же должность. Таким образом, встречи дочерей президентов иногда могут быть полезными, и я стал свидетелем начала политической карьеры Татьяны Дьяченко, которая впоследствии играла активную роль в российской политике, в частности, во время президентской кампании 1996 года.