Франция и французы. О чем молчат путеводители - Стефан Кларк

Как-то Шарль де Голль спросил: «Как управлять страной, производящей 258 сортов сыра?» Ответ до крайности прост: надо выделить субсидии на 258 сортов сыра. А также на колбасы, маслины, вина и т. д., и т. д.

Возможно, кто-то сочтет несправедливым, что сорок процентов бюджета Европейского Союза, выделяемого на дотации, получают всего два процента его населения – сельхозпроизводители, – однако французы уверены, что это необходимо, иначе они останутся без традиционных продуктов питания. И это отчасти верно. Без субсидий местные производители сыра, столь натурального, что на его корке видны отпечатки пальцев крестьян, были бы проглочены международной корпорацией, массово выпускающей в пленочной упаковке то, что ее руководство совершенно незаслуженно именует чеддером.

Впрочем, не следует полагать, будто упомянутые французские производители – уж все такие невежественные крестьяне, зарабатывающие себе на жизнь тяжким трудом и живущие на ферме из одной комнатушки, где живности-то – только осел.

Во Франции имеются собственные пищевые транснациональные компании, а некоторые из встреченных мною старых paysans[97]распоряжаются своими деньгами не хуже лучшего на Уолл-стрит биржевого маклера.

Однажды мне показали в Центральной Франции ферму, принадлежащую пожилой супружеской паре. Пара была наряжена так, словно нуждалась в субсидии на одежду. На мадам было нейлоновое платье непомерной ширины, на ее муже – рабочие брюки из саржи, какие носили в Средние века, и рубашка, какой впору было только ворон пугать. Полями, похоже, никто и не думал заниматься. Среди буйно разросшегося чертополоха паслось несколько (четыре или пять) ярко-оранжевых коров (естественного, надо сказать, окраса, ибо это были настоящие французские лимузины[98]). По двору бродила пара тощих кур. В сарае же, где некогда сушили каштаны, стоял старенький «Renault». Казалось, пройдет еще несколько месяцев – и все обитатели фермы, включая хозяев, протянут ноги от голода.

Но нет, ничего подобного. Оказывается, я заблуждался. Приятель, привезший меня на ферму, пояснил, что эта чета, как и все семейства, проживающие в таких хозяйствах, преуспевает. Ежегодно они получают дотации от ЕС на выращивание новых яблонь, плату за то, что уничтожают бо льшую часть своего урожая и таким образом борются с перепроизводством. Также они получают субсидию на вырубку яблонь и снижение – в национальном масштабе – общего урожая фруктов. Скупая вокруг деревни поля, они обращаются за новыми дотациями, грозясь в противном случае засеять пустующие площади. До голодной смерти им было уж точно далеко. Не то что, скажем, в Брюсселе.

Учитывая то, что любая попытка французского правительства уменьшить размер субсидий приведет к тому, что фермеры перекроют автострады и свалят в кучи гниющие продукты перед (а иногда и внутри) правительственными учреждениями, лишить владельцев земли какого-нибудь из этих преимуществ становится нелегкой задачей.

В любом случае еда играет в жизни политиков важную роль. Президента Ширака[99]не однажды обвиняли в мошенничестве. Нет, вовсе не в том, что он набивал себе карманы. Ему вменяли в вину чрезвычайно большие frais de bouche(«расходы на рот») в его бытность мэром Парижа. Утверждали, причем без всяких на то доказательств, будто между 1987 и 1995 годами он потратил на еду, без учета официальных приемов, из городских фондов 2,13 миллиона евро. То есть 4,5 тысячи евро в неделю на завтраки, обеды и ужины для своей жены и себя. Разбиравший эти обвинения сотрудник мэрии отклонил их: здесь, видимо, тратить такие суммы на питание не считается расточительством.

Другие обвинители утверждали, будто мадам Ширак летала в 1998 году за счет государственной казны в город Брив, где приготовили самый большой в мире омлет с грибами. Да, рискнуть репутацией собственной администрации ради какого-то там омлета способен только французский политик.

Французы соблюдают, причем издавна, правила хорошего поведения за столом, так как немалую часть своей жизни они проводят за обедом и ужином. Еще кардинал Ришельё ввел среди европейцев в употребление нож с закругленным концом, заявив в 1639 году, что негоже дворянам ковырять после трапезы у себя в зубах острым кончиком.

Некоторые из приведенных ниже правил покажутся, может быть, весьма дискриминирующими женщин, но такова Франция. Однажды я поступил на работу в фирму в тот день, когда там праздновали Рождество. Мой начальник, женщина, назначила меня, одного из немногих представителей сильного пола, трудящихся под ее началом, на должность открывальщика шампанского. И тут же об этом пожалела, так как не удерживаемая мною пробка вылетела из бутылки и, отскочив от потолка, угодила ей в голову. Я и большинство сотрудников рассмеялись, но после этого случая свою первую зарплату я получил у нее только спустя три месяца.

Вот несколько самых последних правил, которым надлежит следовать в la bonne société[100].

– За столом мужчины и женщины должны сидеть через одного человека. Данное правило должно соблюдаться неукоснительно, даже если некоторые из гостей голубые.

– В ресторане сначала заказывают женщины.

– Во время трапезы на столе должны стоять бокалы для вина и воды. Бокалы для воды обязательно больше бокалов для вина. Последние, вероятно, будут наполнять чаще, однако хотя бы для приличия следует сделать вид, будто среди присутствующих имеются и трезвенники.

– Нефранцузское вино подается только в этнических ресторанах либо в том случае, когда все бутылки французского вина в ресторане разбиты и/или выпиты заезжими любителями регби.

– В ресторане официанты обычно спрашивают, кто попробует вино. Вызываться на это дело должен всегда мужчина.

– Если вы принимаете гостей дома, то первые несколько капель из только что открытой бутылки следует слить в собственный фужер (внутри могут находиться остатки пробки). После этого сначала наполняют бокалы женщин, потом – мужчин.

– Открывая шампанское, придерживайте пробку и поворачивайте бутылку. Не отпускайте пробку и не пытайтесь sabrer le champagne(ударом сабли снести горлышко бутылки), если вы не специалист в этом деле, иначе вся комната будет в шампанском и осколках стекла.