Евреи. Христианство. Россия: От пророков до генсеков - Александр Кац

Декрет в греческих городах Малой Азии от 9 г. до н. э. о введении юлианского летоисчисления возвещал, что день рождения императора Августа 23 ноября 63 г. до н. э. был для мира «началом евангелия», как бы началом новой эры блаженства. Другая греческая запись сообщала о приезде императора в город, как о его «евангелии».

Еврейский эквивалент слова «евангелие» встречается в кумранских текстах, найденных на берегу Мертвого моря, где говорится об «Учителе праведности»: «и он принесет благую весть». Вообще, благовествование издавна присуще еврейским пророкам и, в частности, второму Исайе: «Дух Иеговы на мне, ибо Иегова помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам открытие темницы, проповедовать лето Господне благоприятное и день мщения Бога нашего, утешить всех сетующих…» (Ис. 61:1).

Появлению евангелий предшествовали устные предания о жизни Иисуса, его нравоучениях, Тайной Вечере и Страстях Господних. Символические, наиболее важные части биографии Иисуса заучивались наизусть и передавались в виде маленьких рассказов. В евионитском тексте 135 г. Апостол Петр говорит: «Около полуночи я всегда просыпаюсь и сон не возвращается ко мне, вследствие приобретенной привычки повторять про себя слышанные мною слова моего Господа, для того чтобы точно их запомнить». Устная традиция господствовала целых 30–40 лет, прежде чем появились письменные евангелия. Многочисленные, но безвестные сторонники новой веры проповедовали в иудейских синагогах, где возникали группы приверженцев Иисуса. Учение Христа в виде подлинных, а, может быть, мнимых изречений в сочетании с драматическими событиями Его жизни расцвечивалось красками народной фантазии и передавалось устно, как притчи, становилось фольклором.

Возникает вопрос: почему ученики и последователи Иисуса не спешили в течение столь долгого времени записать историю жизни своего обожаемого Учителя? Существует несколько причин этого. Во-первых, необходимо учитывать настроение непрерывного ожидания Иисуса, сказавшего: «Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем» (Мф. 16:28). Назореи находились в состоянии религиозной экзальтации, порожденной верой в скорое возвращение Учителя и восстановление царства справедливости и мира.

Во-вторых, ученики и родные Иисуса являлись правоверными иудеями, не помышляющими о том, чтобы заменять или дополнять Закон Моисея новым писанием. Их вполне удовлетворяли устные рассказы о жизни Иисуса, предназначенные для проповеди, апологии, обращения евреев. Ученики Иисуса и Братья Господни скорее всего ответили бы усмешкой на замечание о том, что рассказы о Христе должны иметь форму освященных книжек. Следует иметь в виду также, что ученики, в том состоянии, в котором их нашел Иисус, были людьми весьма простыми, не книжными, не владеющими грамотой.

И, наконец, среди народов Востока и Средиземноморья именно устная традиция всегда являлась показателем мудрости человека. Слава ученого зависела от цитирования на память возможно большего числа казуистических фрагментов. Память человека заменяла книгу. Тренировка памяти считалась главным элементом обучения человека. Запоминались и передавались устно весьма значительные по объему художественные и религиозные тексты и разговоры, при которых рассказчик мог и не присутствовать. Начало Парменидов Платона звучит так: «Клазомениане слышали, как Антифон, имевший сношения с неким Пифадором, другом Зенона, вспоминал беседы Сократа с Зеноном и Парменидом, так как он слышал, как их передовали Пифадору. Антифон знал их наизусть и повторял всем желающим».

Евангелист Лука в начале своего повествования ссылается на многих предшественников, писавших об Иисусе. Известно около пятидесяти евангелий: Евангелие евреев, Евангелие назореев, Евангелие евионитов, Евангелие Петра, Никодима, Иакова, псевдо-Матфея, Евангелие от Филиппа, от Фомы и др. Все они, за исключением четырех Евангелий: от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна, получили название «апокрифических», т. е. тайных, сокровенных. Впоследствии греческое слово «апокриф» в церковной литературе приобрело значение сочинения, происхождение которого неизвестно, т. е. неподлинного произведения.

Евангелие от Матфея, Евангелие от Марка, Евангелие от Луки и Евангелие от Иоанна были признаны церковью боговдохновенными, а тексты — каноническими. Апокрифические Евангелия были написаны на палестинском диалекте арамейского языка, на котором говорил Спаситель и Апостолы. Впоследствии эти Евангелия переводились на греческий, коптский, сирийский и др. языки. Канонические Евангелия были написаны на греческом языке.

6.2. Еврейское Евангелие

Наиболее древним следует считать, по-видимому, Еврейское Евангелие, не сохранившееся до наших дней. Доказательством существования Еврейского Евангелия служат тексты Папия, Гегезиппа, Оригена, приведенные Евсевием Кесарийским (260–340 гг.), первым историком христианской церкви, а также труды Св. Иеронима, Св. Августина, Иоанна Златоуста и других отцов церкви, у которых имеются ссылки на Еврейское Евангелие. Оно не носило имени какого-либо автора и не имело четкого заголовка, хотя, возможно, и называлось Евангелием Двенадцати Апостолов для придания ему высокого авторитета всего апостольского состава. Как и другие тексты, Еврейское Евангелие черпало свою душу из великого резервуара, которым являлось живое предание. Видимо, оно было создано в Пелле и Кокабе в провинции Ватанея, где укрылись остатки Иерусалимской церкви во главе с братьями Иисуса.

Еврейское Евангелие составлялось людьми, являвшимися очевидцами волнующих событий, а, может быть, и участниками. Его стиль, очаровывавший души, был стилем поэтизированного детского рассказа, напоминающего наиболее светлые страницы древних еврейских книг. Все отцы церкви находили Еврейское Евангелие весьма сходным с греческим Евангелием от Св. Матфея и приходили к заключению, что это последнее является переводом с еврейского. Сейчас признано, что это не так и что Евангелие от Матфея прошло в своем становлении весьма сложный путь.

Неизвестные авторы Еврейского Евангелия создали его в виде агады, притчи, с неустановившимися контурами народной поэмы, которой не нужна хронология, но нужны легкие переходы, беззаботность по отношению к действительности. Это был никем не редактированный литературный шедевр, в котором сами погрешности являлись красотой, а неопределенность залогом успеха. Еврейская агада через греческие Евангелия покорила тяжеловесные европейские народы и стала тем, что она есть — старой семейной книгой, листы которой орошены слезами и истерты пальцами многих поколений. Литературным успехом Евангелие обязано, прежде всего, личности самого Иисуса и несравненной внутренней красоте.

Еврейское Евангелие, виденное Св. Иеронимом, по размерам было средним между Евангелиями от Марка и от Матфея. Из-за отсутствия ортодоксии оно непрерывно переделывалось и дополнялось. В нем отсутствовало непорочное зачатие Иисуса, но зато помещались в разных вариантах генеалогические списки. Фантазия назарян заставляла гореть реку Иордан во время крещения Иисуса. Эпизод с блудницей в Евангелии от Иоанна попал туда, видимо, из Еврейского Евангелия.