Последний страж Эвернесса - Джон Райт

– Серебряный ключ Эвернесса, разумеется, – Клаваргент. Он запирает и отпирает врата. Ты его охраняешь. Ключ, делающий воинов сна осязаемыми и отбрасывающими тень под ясным солнцем. Ключ, с помощью которого можно сделать так, что все нормальные и осязаемые вещи растают, как туманный сон. Ключ, являющийся источником всей силы Эвернесса и единственной надеждой на победу человечества. Неужели ты никогда о нем не слышал?

Гален неохотно покачал головой.

Фигура слегка обмякла. Плечи поникли. Юноша различал шрамы и пятна крови там, где железные шипы порезали руки и плечи.

– Тогда ты не страж. – Голос стал горьким от тяжести поражения.

– Н-нет. Страж – мой дедушка Лемюэль. Но ваша птица прилетела ко мне. Я слышал послание. Я пришел. Он не придет.

Негромкий смешок.

– Как мило. Мальчик, не имеющий ни силы, ни власти, выслушает мое предостережение – и окажется слишком слабым, глупым и юным, чтобы последовать ему. Услышит мой план – и будет не в силах выполнить. Какой невероятной милостью является твое внимание! Без тебя я поделился бы своим знанием с морскими птицами или ползущим льдом. С тем же успехом я мог бы говорить с ними!

Гален ощутил ярость, словно желчь в горле.

– Я здесь. Я могу что-то сделать.

– Правда? А страж не говорил тебе, почему он не придет? Нет? Ты знаешь, какая сила приказала ему не отвечать мне? И тебе никогда не рассказывали, где спрятан серебряный ключ, да?

Юноша попытался ответить с достоинством, но почувствовал, как горит лицо.

– Он… не много мне рассказывал…

– Твоя гордость уязвлена, не так ли, дитя?

Голос из темноты клетки сделался ласковее. В нем послышалась нотка доброты. Однако окровавленная рука по-прежнему сжимала цепь.

– Как будто он не доверяет мне или вроде того.

– Тебе еще нет двадцати четырех лет, и ты еще не совершеннолетний.

– Я взрослый!

– Достаточно взрослый, чтобы держать серебряный ключ, который может, если его неразумно применить, необратимо уничтожить Землю?

Гален молчал. Снизу налетел холодный ветерок, заставивший его поежиться. Он плотнее завернулся в серый меховой плащ, гадая, из каких мест прилетел ветер и что за странный запах он принес.

Он недоумевал, что это за серебряный ключ и где он спрятан.

Азраил произнес:

– Может, тебе и удастся уговорить своего деда, мой потомок, открыть тебе тайное знание Эвернесса, если ты выкажешь себя благородным, мудрым и достойным. Какое-нибудь серьезное деяние в защиту дома может вызвать его доверие.

Это было так близко к невысказанной тайной надежде Галена, что он не смел проронить ни слова. Только кивнул, удивляясь: неужели его помыслы настолько очевидны?

Юноша вздрогнул от ветра и, почти чувствуя вину, потянул завязки плаща. Он скатал теплую ткань и осторожно протянул сверток в сторону клетки.

– Вот, – произнес он. – Вы, должно быть, замерзли. Фигура в клетке не шелохнулась.

– Ну же! Возьмите! – Гален помахал свернутым плащом в сторону клетки.

– Просунь свой плащ сквозь эти жестокие прутья ко мне, и я отблагодарю тебя сторицей.

Гален колебался.

– Или ты боишься приблизиться на расстояние вытянутой руки?

– Вы и сами могли бы дотянуться, – громко ответил юноша. – В чем дело? Боитесь отпустить цепь? Вы готовы сбросить меня в бездну, но не желаете принять подарок?

Молчание.

– Прекрасно! – воскликнул Гален. – Просто замечательно! Я собирался заключить с вами сделку, чтобы вам пришлось рассказать мне и про послание, и про ваш план, и про то, кто намерен вторгнуться к нам и как его остановить, прежде чем я отдам вам плащ. Но вместо этого я буду хорошим парнем и отдам его просто так. Если же вы не хотите дать шанс своей плоти и крови… Ладно! Ладно, мне и так хорошо!

И он швырнул разматывающийся сверток в клетку.

Плащ соскользнул и упал на окровавленную руку, а концы его хлопали на ветру, повиснув по обе стороны цепи.

– Неудивительно, что никто не пришел облегчить ваши «бесконечные страдания», если вы так себя ведете… – пробурчал Гален.

Почерневшие и испещренные шрамами пальцы медленно разжались, отпуская цепь, и осторожно втянули плащ сквозь прутья внутрь. Азраил останавливался, чтобы высвободить каждый кусочек, когда ткань прокалывала игла или цеплял крюк.

– Спасибо тебе. Я не стал бы продавать мудрость за плащ, какие бы муки холода ни испытывал. Я не изменил себе и за королевство, так чего стоит одежда? Но я искренне благодарю тебя. Я раскрою тебе свои тайны, юноша.

V

Азраил говорил, и его слова плыли в холодной бескрайней ветреной тьме вокруг. Ночное небо было сверху над ними, ночное небо внизу.

– Ты помнишь, чему тебя учили? Оберон и дети Света не могли поддерживать сторожевой пост в запятнанном и грешном земном мире. Однако они не хотели, чтобы Утренняя Звезда легко завладел всем, дождавшись кончины своих смертных врагов. Но и смертным нельзя было полностью доверить оборону против врага. Некоторые люди, великие воины и рыцари, были опутаны сетями зачарованного сна, их доблесть и чистота сохранялись неизменными, чтобы проходящее время не дало бы преимущества вечному врагу мира. Другие – те, кто хранил серебряный ключ, не имели иного выбора, кроме как стоять на страже против наступления тьмы. Ибо только они могли пробудить Спящих.

– Я знаю. Нам полагается протрубить в рог и разбудить Спящих.

– Ага. Но знаешь ли, какой ценой? Спящие почивают не в этом мире, но в Келебрадоне. Когда Эвернесс разбудит Спящего короля и всех его рыцарей, Келебрадон победоносно спустится из круга Осенних Звезд. Ангелы и светлые альвы на его бастионах будут поднимать бледные знамена и петь хвалы Оберону. Оружие, хранившееся для последней битвы, выкованное в оружейнях небес, выйдет из укрытия и уничтожит слуг тьмы.

Битва грянет столь яростно, что запылают и содрогнутся небо и земля, а после победы Оберон заново создаст мир, основанный на самых прекрасных мечтах человечества – а может быть, на представлениях самого Оберона, – чтобы им правили верные ему люди. Гален кивнул.

– Да. Я слыхал об этом. Нам обещали место в этом новом мире.

– Со слугами Света обращаются лучше, чем со слугами Тьмы. Низшие рабы, которые служат черной башне Ахерона, боятся и ненавидят перспективу победы тьмы так же отчаянно, как и мы. Последняя война означает приговор для тех, кто процветал до нее, – для шпионов, лазутчиков и предателей.

– Вы имеете в виду похитителей облика.

– Я имею в виду похитителей облика. Сэлки. Они коварный народ, и они боятся и ненавидят своего хозяина Утреннюю Звезду не меньше, а то и больше, чем ты. Властитель черного Ахерона перестанет нуждаться в шпионах и сэлки, если тьма победит, а если падет, сэлки будут сожжены светом. Среди народа сэлки один знает об этом, и он обещал нам помочь.