Чеченский народ в Российской империи. Адаптационный период - Зарема Хасановна Ибрагимова

столько отражение реальной истории (отнюдь не такой однозначной), сколько результат заимствования мусульманами официозных русских представлений о них, в свою очередь, в большей мере является следствием политического манипулирования социальной памятью мусульманских народов со стороны как их собственных лидеров, так и российских политиков. В результате в наши дни в «мусульманской» историографии можно встретить как точку зрения, что мусульманам всегда лучше жилось в России (по сравнению с их единоверцами в других мусульманских странах), так и точку зрения (воспроизводящую один из аспектов советской историографии), что мусульман при царе угнетали, но им хорошо жилось при советской власти. Эти подходы, как следует из анализа научной литературы, распространяются всё больше[163].

Несомненным достижением современного этапа исследований российско-горских взаимоотношений после завершения Кавказской войны является стремление к новому концептуальному освещению проблем, уже рассматривавшихся прежними поколениями историков; к расширению тематики исторических исследований. К числу новых тем, которые привлекли внимание современных авторов и имеют отношение к цели данного исследования, можно отнести вопрос о степени влияния этно-конфессиональных, психо-ментальных особенностей горских народов на интеграционные возможности вновь присоединённого региона, на уровень конфликтогенности в нём[164]. В.О. Бобровников, исследуя происхождение права в среде мусульман Северного Кавказа и его эволюцию под воздействием российского влияния, указал на один из факторов. По мнению исследователя, территориальные споры возникли с введением системы военно-народного управления, игнорировавшей местные адаты (системы права)[165]. В.О. Бобровников обратил внимание на то, что опыт Российской империи по использованию обычного права для управления своими подданными имел любопытные параллели за рубежом. Системы, подобные военно-народному управлению, существовали в XIX веке в английских и французских колониях в Индии, на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Архивные источники свидетельствуют, что при подготовке судебно-административной реформы 60-х годов российские чиновники тщательно изучали опыт Англии и Франции[166]. Гатагова Л.С. считает, что конфликтогенность региона Большого Кавказа априорно была обусловлена комплексом факторов, среди которых был и психоментальный (чрезмерная пассионарность отдельных этносов, в значительной степени связанная с особенностями социо — и этногенеза)[167].

АЛ.Першиц, Я.С. Смирнова, З.Х.Мисроков обосновывают в своих работах идею о сознательном поддержании властями «юридического плюрализма» на Северном Кавказе после его включения в состав империи[168]. З.Х.Мисроков считает, что это был основной способ безболезненного внедрения российского имперского права среди местных народов[169].

Отойдя от простой констатации принятых решений по организации системы управления горскими народами, современные исследователи стремятся провести их всесторонний анализ, выявить степень учёта интересов властей и местного населения в рамках военно-народной системы, определить её сильные и слабые стороны. В.В. Дегоев рассматривает «военно-народную систему» управления как особую «региональную стратегию», свидетельство приспособительной политики центра по отношению к «периферийным» реалиям[170].

И.М. Сигаури утверждает, что управлявшая чеченцами государственная система полностью противоречила их народным традициям, препятствовала быстрой адаптации чеченцев в экономическую и культурную жизнь России[171].

В последние годы появились работы, в которых анализируется политика российского государства второй половины XIX — начала XX века по отношению к исламской религии и мусульманскому духовенству в России[172]. Так, основной целью докторской диссертации

С.М. Исхакова являлось обобщение и переосмысление накопленного фактического материала о позиции российских мусульман в ходе революции 1917 года в России и определение значения данного фактора в быстро изменявшихся общественно-политических условиях. Автор не только выявил этническую специфику жизни мусульман в России, но и охарактеризовал общие черты сознания и психологии мусульманских народов[173]. Несмотря на общероссийский контекст, основные положения приведенных работ учитывались при написании соответствующего раздела данного исследования. Обращают на себя внимание существенные сдвиги, произошедшие в историографии, смысл которых заключается в том, что критериями профессионального исследования всё более становятся достоверность и доказательность, приближение к реальной, а не идеологически предписанной исторической картине. Увлечённость ранее не доступными материалами, обращение к новым для российских историков темам отразилось на уровне внимания историков — кавказоведов к тому, что одновременно делалось их коллегами в смежных областях, особенно в модусе так называемой локальной истории. Именно региональные исследования позволили заново рассмотреть и осмыслить социально-экономическую политику в Российской империи в целом, а также изучить такие «рутинные» стороны, как школьное строительство и судебная практика. На современном этапе обозначился интерес исследователей к изучению роли конкретных персоналей кавказской администрации в управлении краем[174]. Монография Д.И. Исмаил-Заде посвящена истории жизни и деятельности графа Иллариона Ивановича Воронцова-Дашкова, крупного государственного деятеля 2-й пол. XIX — начала XX века. Последние годы жизни он провёл на ответственнейшем посту Наместника Е.И.В. на Кавказе. Преобразовательная программа И.И. Воронцова-Дашкова охватывала широкий спектр реформ — практически во всех основных сферах деятельности народов Кавказа. Платформа национально-религиозной политики наместника на Кавказе И.И.Воронцова-Дашкова была следующей: «…Все народности Кавказа одинаково близки и дороги правительству. Необходимы свобода вероисповедания и покровительство духовной иерархии. Туземное происхождение само по себе ни в коем случае не может служить препятствием к приёму и успешному происхождению государственной и общественной службы». Данная программа существенно отличалась от взглядов других кавказских чиновников[175].

К числу новых сюжетов управленческой проблематики Кавказского региона в имперский период относятся предпринятые в последние годы попытки специального исследования деятельности высших государственных органов по управлению Кавказом[176]. Для нашей работы представляет интерес исследование В.А. Матвеева, который пытается оценить эффективность российской политики на Северном Кавказе с точки зрения достигнутого к 1917 году степени интеграции горских народов в число верноподданных российского императора. По мнению В.А. Матвеева, интеграция охватила значительную часть населения региона, но не достигла полноты и завершения. Ряд горских обществ сохранял предрасположенность к сепаратизму и иногда, при отсутствии продуманных многоплановых мер, намечалась даже тенденция расширения границ этого явления[177].

Как известно, родной язык, устное народное творчество, мифология, символика, искусство, семейные традиции, обычаи, обряды, народные игры и другие средства являются могучим пластом для развития духовной культуры народа. Национальные духовно-нравственные ценности формируют качества патриота и гражданина, что прослеживается на тысячелетней истории чеченцев — народа древнейшей культуры. К сожалению, духовное наследие чеченцев слабо изучено и ещё менее используется в формировании мировоззрения, обогащении духовно-нравственной жизни населения республики[178].

В последние годы издана целая серия работ иностранных авторов северокавказского происхождения: «Черкесская интеллигенция в эмиграции» Иззета Айдемира (1991 г.) и две книги Сефера Берзега «Писатели в кавказской диаспоре» (Самсун, 1995 г.) и «Выдающиеся деятели кавказской эмиграции» (Стамбул, 1996 г.); рассказывающие о сложном и неоднозначном процессе мухаджирства кавказских горцев. К сожалению, все они носят библиографический характер и мало дают исторических фактов[179]. Благодаря исследованиям Ф.Бадерхана, С. — Э.С. Бадаева историография мухаджирства обогатилась характеристикой трудов арабских и