Месть пумы - Катя Брандис

Чтобы отвлечь его, я попросил его о помощи – он же у нас спец в технических вопросах.

– Ты знаешь, у меня проблема. Эндрю Миллинг шлёт мне по электронной почте письма с угрозами, но их нельзя распечатать – они исчезают сразу, как только я их прочитаю. Как-нибудь можно их сохранить?

Фрэнки просветлел лицом:

– Легко. Ты можешь сделать скриншот – ну, то есть снимок экрана. Я покажу, как это делается на твоём смартфоне. Только ты должен фотографировать очень быстро, иначе не успеешь.

Мы тренировались, пока я не научился делать скриншот молниеносно, практически рефлекторно.

– Ну, теперь я готов, он может присылать свои угрозы.

Фрэнки посмотрел на меня с беспокойством:

– Что этому типу от тебя нужно? Неужели нельзя просто оставить тебя в покое?

– Было бы здорово.

Мысли об Эндрю Миллинге никак не выходили у меня из головы.

А Фрэнки вновь с ужасом смотрел в сторону самолёта:

– Не знаю, стоит ли мне лететь.

– Да ладно тебе, не занудствуй, – Холли ткнула его в бок. – Ты же речку Снейк вдоль и поперёк знаешь. А скоро тебе представится возможность изучить Амазонку!

– Насколько я помню, Амазонка в Коста-Рике не протекает, – сказал Лерой.

На лице у нашего друга скунса слегка проступил чёрно-белый узор. Мы с Холли встревоженно переглянулись.

– Кстати, Холли, если ты в полёте что-нибудь украдёшь, поездка для тебя на этом закончится, – объявила мисс Кэллоуэй. – Я тебя сразу же отправлю назад.

Холли побледнела:

– Даже если я украду всего лишь мармеладного мишку?

– Что значит «всего лишь»? – с сочувствием спросил Фрэнки. – Бедный маленький медвежонок, жестоко разлучённый со своим владельцем…

– Вот именно, – обиженным тоном добавила Берта. – Если медведь из мармелада – это не значит, что его не нужно уважать.

Мисс Кэллоуэй только закатила глаза.

– Сейчас мы все вместе пройдём предполётный досмотр, – объявила мисс Кэллоуэй, и мы послушно последовали за ней.

Меня проверяли сразу вслед за нашей учительницей, и я сумел справиться с нервами. На моём теле не появилось ни малейшего намека на мех. Ну, могу же! Я выдержу этот перелёт с таким же спокойствием, с каким прежде прогуливался по сосновому бору на нашей территории.

Мы с любопытством разглядывали товары в маленьком магазинчике дьюти-фри, а наша учительница купила там флакон духов и тут же нанесла капельку на запястье. Предполагалось, наверное, что духи будут пахнуть летним лугом, но что-то не срослось. Ну, или это был луг с огромными уродливыми пластмассовыми цветами.

– Вы пользуетесь духами?! – спросила Берта с таким отвращением, как будто учительница только что прополоскала горло волчьей мочой.

– Совсем чуть-чуть, – ответила мисс Кэллоуэй. Она прекрасно знала, как чувствительны оборотни к запахам.

Но запах духов был ничто по сравнению с вонью, ударившей мне в нос, когда мы поднимались по трапу самолета. Авиационное топливо. Я невольно замедлил шаг, и Холли меня подтолкнула:

– Не сдаёмся!

Я зашипел на неё. Нехорошо. В ближайшие несколько часов мне нужно быть по максимуму человеком.

– Куда вы полетите дальше? – спросила, глядя на нашу зимнюю экипировку, улыбающаяся девушка в униформе, приветствуя нас на борту самолета.

– В Коста-Рику, – радостно сообщила ей Холли, и мы проследовали на свои места.

Стюардесса обескураженно посмотрела нам вслед.

– Надеюсь, Холли ничего не украдёт, – прошептал мне на ухо Брэндон.

Я кивнул и скривился. Если наша неугомонная белка что-нибудь натворит, из самолёта просто так не сбежишь.

На сиденье пришлось пристегнуться. Ужасное чувство – как будто тебя поймали и связали. Я ощутил лёгкий зуд, который всегда предшествует превращению. Только не это!

– Нюхай можжевельник, – посоветовал Брэндон, который сидел рядом со мной у окна. Молча кивнув, я сунул нос в пакет с душистой хвоей.

Перед нами сидели Холли и Фрэнки, а через проход расположились Генри и Сумрак. Мисс Кэллоуэй посадила тех, кто боится полёта, рядом с теми, кому высота нипочём. Хорошо придумано.

– Ну что, поехали, – сказал довольный Брэндон и принялся невозмутимо листать журнал о музыке, где рассказывалось про всякие там рок– и поп-группы.

Самолёт покатился по асфальту, а потом двигатели загудели по-настоящему. В этом шуме для меня слились грохот гигантского водопада, вой стаи волков и жужжание разворошённого улья. Кто-то невидимый вжал меня в кресло – и вот мы уже оторвались от земли. Всё, теперь под нами только воздух. Я почувствовал, как на пальцах растут когти и впиваются в подлокотники кресла. Да к тому же я прекрасно слышал, какую чушь несут дебильные волки в багажном отделении.

– У-у-у, сейчас упадём! – сострил Бо, и Джефри идиотски расхохотался. – Чёрт! Ничего не видно. Кто-нибудь может прогрызть окно в фюзеляже?

– Мы уже наверху? – тоненький голосок Миро. – Если вы прогрызёте окно, может, я смогу увидеть маму! – Не сметь! Лапы и зубы прочь от самолёта! – скомандовал Билл Зорки.

– А когда начнём вечеринку? – возбуждённо спросила Тикаани.

Наш учитель борьбы уже явно сердился:

– Все остаются сидеть в контейнерах, пока не наберём высоту, понятно?

И тут Фрэнки не выдержал. О ужас! Он спрыгнул с кресла – в обличье выдры! Бедный Фрэнки со вздыбленной шерстью, совершенно потеряв голову от страха и жалобно пища, протискивался между кресел, очевидно в поисках укромного места.

– Этого ещё не хватало! – пробормотала мисс Кэллоуэй, и мы одновременно выглянули в проход, чтобы посмотреть, где стюардессы. Они сидели в передней части салона, на специальных сиденьях за занавеской, и пока ничего не заметили. В том-то и дело, что только пока.

К счастью, все соседние ряды занимали оборотни, и они шума не поднимали. Тень среагировала мгновенно – накинула на Фрэнки покрывало. Но выдра выскользнула из-под него, словно смазанная маслом. Мало того – с немыслимой скоростью наш товарищ вкарабкался вверх по креслу и встал на задние лапы, пытаясь открыть шкафчики для ручной клади у нас над головами. Я слышал, как он в ужасе бормочет:

– В укрытие, в укрытие!