Троллий пик - Уна Харт

Вивиан попала в точку. Лора никогда не тратила денег на украшения. Она и одежду обычно занашивала до дыр, а после находила магазин, который брал старые вещи на переработку. Лора никогда в жизни не купила бы себе серебряную цепочку, как ни за что не надела бы шубу из натурального меха. Но откуда тетка могла об этом знать?

– Можешь мне поверить на слово, – уверенно ответила Вивиан.

Грейс нахмурилась и побарабанила пальцами по столу.

– Может, мой отец?

Вивиан подняла брови удивленно и озадаченно.

– Я могу рассказать о дне похорон, – внезапно предложила Грейс. – Не знаю почему, но я прокручиваю его в голове снова и снова, как «гифку».

– Тогда я сделаю еще кофе. Но цепочку точно подарил не твой отец.

Пока Грейс рассказывала, Вивиан молчала. Она была плохой слушательницей: не переспрашивала, не удивлялась, вообще не подавала признаков заинтересованности. Только по сосредоточенному взгляду единственного глаза можно было понять, что она не отвлекается. Но когда Грейс взялась описывать странного мужчину с мальчишкой-подростком, опекунша наморщила лоб и подалась вперед, опираясь на стол.

– Он ее обнял? Первый? Этот мужчина взял и обнял Лору? – настойчиво переспросила Вивиан.

– Или она его, сложно сказать, – растерялась Грейс. Она сбилась – так всегда бывает, когда задумываешься. Даже если секунду назад ты не сомневалась, но стоит кому-то попытаться «поймать» тебя, вмиг теряешь всю уверенность. – Лора в тот день была сама не своя, очень горевала из-за матери.

– Да, да, любимая маменькина дочка, – отмахнулась тетка. – Можешь еще раз описать этого типа с пионами?

– Высокий, выше меня на голову, – осторожно начала Грейс, пробуя слова на язык, как канатоходец ощупывает ступней веревку перед тем, как наступить всем весом. – Мне показалось, что немного моложе мамы. Волосы темные, длина примерно до кончиков ушей, глаза зеленые. Очень красивый.

Грейс почувствовала, как заливается краской, но тетка на это, кажется, даже не обратила внимания. Или из деликатности сделала вид, что не обратила, хотя раньше за ней Грейс особой тактичности не замечала.

– Он вам кого-то напоминает? – спросила Грейс.

Вивиан несколько раз качнула головой, но «нет» так и не сказала. Вместо этого она предложила:

– Пойдем-ка, я кое-что покажу тебе.

Тетка резко встала – ножки стула издали отвратительный скрежет, – вышла из кухни и уверенно направилась к обитой железом двери. Грейс последовала за ней, не очень понимая, чем им сейчас может помочь ювелирная мастерская.

Она ждала, что Вивиан достанет магнитный ключ или наберет код, но тетка просто приложила большой палец к небольшому экрану на уровне глаз, и внутри щелкнул замок. Предостерегающе мигнул драконий глазок камеры над их головами. Опекунша шагнула внутрь темной комнаты, и тут же зажегся белый яркий свет – сработали сенсоры. Ну да, если она устанавливает электронный замок, почему бы не добавить к нему датчики движения?

Грейс огляделась, но была разочарована. Она думала, что в ювелирной мастерской все должно переливаться и блестеть: кольца на бархатных подставках, россыпи бриллиантов, серьги, покачивающиеся на пластиковых руках, подвески на шеях манекенов… Вместо этого посреди комнаты стоял стол с микроскопом, вокруг которого были разложены инструменты. Одни будто попали сюда из кабинета стоматолога, другие – из набора автомеханика или слесаря, а большие, похожие на принтеры, – из обычного офиса. И ни одного бриллианта в зоне видимости!

Вивиан дала знак племяннице подойти к столу с микроскопом.

– Не тяжело работать с одним глазом? – поинтересовалась Грейс и тут же устыдилась бестактности своего вопроса.

– Не особенно, – невозмутимо ответила Вивиан. – А что ты мне предлагаешь? Коробочки склеивать?

Она включила яркую настольную лампу и кивнула на микроскоп:

– Клади под линзу.

Грейс послушно положила цепочку туда, куда указывала тетка, и стала ждать, пока та настроит увеличение. Наконец Вивиан замерла. Движения ее пальцев стали медленнее и аккуратнее, пока рука окончательно не замерла над регулятором.

– Вот! – торжествующе сказала она, выпрямилась и жестом предложила Грейс взглянуть.

Грейс склонилась над микроскопом. Несколько секунд глаза привыкали к необычному ракурсу, а потом она увидела то, что так поразило тетку.

Звенья цепочки были не просто соединенными кольцами – между собой переплетались крошечные листочки и усики, словно кто-то сделал венок из серебряной лозы. Но дело было не только в причудливом узоре. Листочки выглядели как настоящие, Грейс могла разглядеть даже прожилки. Листья отличались друг от друга по цвету: одни почти белые, словно покрытые инеем, другие – с темным рисунком. Но ни один не походил на другой. Казалось, кто-то очень маленький просто набрал листьев в саду и нанизал на нитку.

Грейс медленно выпрямилась. Перед глазами рябило от напряжения.

– Я так понимаю, что это очень тонкая работа. Поэтому вы решили, что это не просто покупка, а подарок. Возможно, сделанный на заказ?

Грейс забрала цепочку из-под микроскопа и снова надела, с трудом защелкнув замок влажными пальцами. Интересно, как одноглазой Вивиан удалось разглядеть такую мелочь, если даже Грейс, видя эту цепочку каждый день, ничего не заметила?

– Скажем так: я бы не смогла повторить такую работу. А я не худший ювелир, – без обиняков ответила Вивиан. – Разумеется, это не массовое производство.

– Тогда, может, на цепочке есть клеймо мастера или что-то подобное?

Грейс сама не знала, почему именно сейчас это стало таким важным. Вивиан обдумала ее слова.

– Может быть. Я посмотрю позже. Хотя не уверена, что клеймо нам что-то даст. Лора говорила, что носила ее с детства?

– Да.

– Но я не помню этой цепочки.

Грейс покатала звенья между пальцами. Теперь, когда она видела узор под увеличением, дотрагиваться до украшения стало боязно – вдруг порвется?

– Сколько вам было лет, когда вы уехали? – Грейс попыталась, чтобы вопрос прозвучал легко, но напряжение все равно скапливалось в воздухе.

– Восемь. Твоей матери, соответственно, пятнадцать.

– Единственный вывод, который напрашивается: цепочка оказалась у нее уже после отъезда.

Вивиан подняла брови:

– Ты могла бы быть настоящим сыщиком. Действительно, как же я сама не подумала? Большое облегчение, что хотя бы эту тайну мы разгадали.

Грейс почувствовала, как горят уши. Она просто хотела озвучить все, что они выяснили. Когда ты привык цепляться за каждую мелочь, свои идеи непременно нужно произносить или даже записывать – от этого они делаются более вещественными, более настоящими. Все это можно было бы объяснить, но даже в голове Грейс собственные мысли звучали как оправдание. А если начать конфликт, это может затянуться. Можно, конечно, эффектно хлопнуть дверью в собственную комнату, но проблема в том, что здесь у нее не было ничего своего.