Стазис - Вадим Картушов

– По-моему, это все просто заунывный вой, – сказал князь.

– Ты почему. Такой дурак? – спросил Синклер и осекся.

«Зря. Зря. Ошибся, черт, не сдержался. Теперь он еще больше закроется и обидится», – подумал Синклер.

Князь откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. Его слегка раскосые глаза засверкали. Он сощурился и стал похож на маленького Чингисхана.

– Я не это. Имел в виду, – сказал Синклер беспомощно.

– Ничего, ничего, дружище, – сказал князь. – Я не в обиде. Ты, верно, лучше меня разбираешься в песнях этих тварей, я верю. Все лучше меня знаешь. Ты же с ними дружишь, а я просто молочу их в порошок.

Сказав это, князь поджал губы, закинул ногу на ногу и уставился в потолок.

«Пора менять тактику, – решил Синклер. – Я же давно знаю этого человека, почему я не могу его уговорить? Он властный, он любит лесть, если та по делу. Надо его похвалить».

– Я пришел. Именно к тебе. Потому что ты. Один из крупных…

– Самых крупных дураков? – с интересом спросил князь и усмехнулся.

«Конечно, тебе легко перебивать человека, который не может пять слов подряд выговорить, скотина».

– Нет же. Я говорю, что… – сказал Синклер.

Двери зала Малого совета распахнулись с громким скрипом. Гвардейцы почтительно расступились перед людьми, вошедшими в зал. Они синхронно забросили автоматы за спину и ударным жестом приложили правую руку к левому плечу. Им ответили тем же жестом, но не таким чеканным и более ленивым.

– Вот и мои лорды пожаловали, – сказал князь с облегчением. – А то мне одному с тобой страшно сидеть.

Синклер повернулся на стуле, чтобы рассмотреть лордов.

Коршуна он знал довольно хорошо. Он выглядел спокойным, как сытая кобра. И был опасным, словно кобра голодная.

Нового воеводу клана Синклер до сих пор не видел. Высокий парень лет тридцати, мощный, как шкаф, с пушистыми бакенбардами. Он напоминал борца, завершившего карьеру. Все еще высок и силен, в плечах – косая сажень, во взгляде сталь и властность. Но под кителем воеводы уже выпирает небольшое брюхо, видны залысины, лицо одутловатое от пьянства, а глаза мутные, словно еще не отошел с похмелья.

Мастер экономики ковылял позади. Пана Корчу князь выписал из западных секторов Территории много лет назад. Уже тогда пан Корча был подслеповатым, сгорбленным, острым на язык, ворчливым и немного нелепым стариком. Казалось, что он отдаст богу душу со дня на день. Но годы шли и шли, а пан Корча не менялся. Только стал видеть чуть хуже и горбиться больше. Работа мастера экономики – за бумагами, за бесконечной бухгалтерией. Удивительно, что к своим годам при такой нагрузке пан Корча не ослеп окончательно. Кажется, именно он придумал концепцию торговой блокады Распутников, а еще раньше вогнал в долги сильный субклан Гончаров, который имел неосторожность поселиться на границе владений князя. Не в силах отдать долги, весь субклан целиком встал под знамена Хлеборобов. А казнить лидера Гончаров и раскидать его бойцов по всем своим владениям князь догадался уже сам.

Лорды расселись за столом. Воевода немедленно закурил и налил себе виски. Коршун аккуратно сцепил пальцы, положил на них подбородок и принял позу гимназиста, готового слушать урок. Пан Корча охал и кутался в шаль.

– Внеочередное заседание Малого совета клана Хлеборобов объявляю открытым, – сказал князь. – Верные мне чиновники, знакомьтесь, это Синклер, бродяга. Синклер, знакомься, это верные мне чиновники.

Коршун коротко улыбнулся гостю, не меняя позы. Воевода помахал рукой, не отрываясь от бокала с выпивкой. Пан вообще не обратил на Синклера никакого внимания, он кутался и непрерывно ворчал.

Синклер привстал, склонил голову и уселся обратно.

– Наш добрый друг Синклер уверяет, господа, что скоро в сторону Красноармейска двинутся орды эмиссаров Стазиса и мы будем сметены, – сказал князь, развел руками и виновато улыбнулся. – Владимир, насколько это возможно?

– Невозможно решительно, – отозвался воевода.

Он изучал свое отражение в бокале и немного улыбался сам себе.

– Я докладывал, ваша светлость. Недавно я запустил новую и совершенно прекрасную систему мотоциклетного дозорного патрулирования на западной, на минуточку, границе. Это раз. Никто не пройдет незамеченным. Западная граница укреплена великолепными глубокими вырытыми рвами и деревянными защитными дзотами. Это два. Стены города очень крепкие, в расположениях тысячи верных вам храбрых бойцов, вооруженных оружием, бесстрашно бившихся в битвах. Это три.

– Ваше патрулирование. Дерьмо, – сказал Синклер. – Пять слонов. В ряд пройдут. Дойдут сюда. Никто не заметит.

– Я бы попросил, – сказал воевода.

Он презрительно посмотрел в сторону, не удостоив Синклера даже взглядом.

– А если эмиссаров придут прямо-таки невозможные тысячи? – спросил князь. – Владимир, на сколько существ рассчитана наша оборона?

– Про оборону лучше бы рассказал мастер обороны, решительно, – признался Владимир.

– На вас его полномочия и обязанности, пока он в отъезде, воевода.

– Совершенно верно, – сказал воевода. – Я хотел сказать, что мастер обороны лучше меня рассказал бы про стратегические моменты, но всей полноценной информацией я тоже владею. Стены выдержат очень много, прямо-таки до неприличия много существ. Откуда им взяться в таком неисчислимом количестве, ваша светлость?

– Пятьдесят тысяч. Выдержат? А сто? А откуда. Они вообще изначально. Взялись? – спросил Синклер с раздражением.

– Я прошу меня решительно извинить, княже, но ваш гость меня постоянно перебивает. Я не могу работать в такой обстановке мрачного недоверия и постоянных попыток невозмутимого и очевидного попрания моего авторитета как воеводы доблестного князя Хлеборобов, – сказал Владимир.

– Приношу извинения, воевода, – сказал Синклер.

– Извинения приняты, – ответил князь за воеводу. – Перестаньте перебивать и обижаться. Как дети малые, честное слово. Виталий Александрович, вопрос вам. Что слышно о ситуации в Москве?

– Быть может, наш гость сначала изложит свою версию? – спросил Коршун.

Он сладко улыбнулся, рассматривая свои ногти.

– И то верно, – согласился князь. – Синклер, расскажи сначала, будь добр.

Синклер тяжело вздохнул:

– Господа. Мне непросто говорить. Как видите. Дефект речи. Контузия. Наберитесь терпения.

– Мы очень внимательно слушаем вас, Синклер, – ласково сказал глава службы княжеской безопасности. – Продолжайте, мы не будем перебивать.

«Змей. Ты-то хорошо знаешь, какая у меня там контузия, сволочь», – подумал Синклер.

– Угу, – сказал воевода.

– Так в чем сыр-бор? – недовольно спросил пан Корча.