Рихард Зорге - Вячеслав Кондрашов

Кантон был настоящим китайским городом, где почти все улицы, кроме небольшого района концессии, застроенного по стандартам западной архитектуры, были шириной не более двух-трех метров, а в узких переулках с трудом могли разойтись два человека. В маленьких одноэтажных домиках размещались многочисленные семьи. На улицах всегда было шумно, отовсюду слышались китайская музыка, крики мелких торговцев, рикш, грузчиков-кули и нищих попрошаек. Особенностью Кантона являлось также большое количество жителей, постоянно проживавших в джонках, стоящих на реке Чжуцзян вдоль берега. Там царила еще большая нищета. В городе почти не было промышленности, имелось лишь несколько десятков мелких шелкоткацких мануфактур и множество лавок различных ремесленников. При этом организованного рабочего класса, как отметил Рихард, в городе практически не было.

В то же время Кантон являлся важным политическим центром Китая. Исторически в этом городе всегда действовали оппозиционные силы, противопоставлявшие себя Северному Китаю. Считалось, что на севере страны правили реакционеры и монархисты, а на юге — конституционалисты и республиканцы. В 1920-е годы после свержения в Китае монархии в Кантоне было создано революционное республиканское правительство, которое возглавлял лидер партии Гоминьдан Сунь Ятсен. В городе проживало много представителей китайской интеллигенции, придерживавшихся левых и антиимпериалистических взглядов.

Зорге начал активно искать людей, которые могли помочь ему в разведывательной деятельности. Он познакомился с кантонцем Цзян, а затем с одной местной семьей — мужем и женой. Они придерживались прогрессивных взглядов, что позволило разведчику, намекнув на свои политические предпочтения, установить с ними дружеские отношения. В итоге его знакомые стали оказывать ему помощь в сборе информации о ситуации в южных районах Китая. Кроме того, немецкий корреспондент, активно интересовавшийся сельскохозяйственным производством в этом районе страны, регулярно посещал соевые, арахисовые и другие плантации в расположенных рядом с Кантоном провинциях Гуанси и Гуандун и видел все, что там происходило.

27 мая Центр получил первую телеграмму, подписанную псевдонимом Рамзай:

«Правительство Кантона посылает войска в северную часть Гуандуна. По моему мнению, можно ожидать новое наступление Чжан Факуя из севера».

Через несколько дней в Москву поступило новое донесение Рамзая:

«Гуансийцы на юге Хунани соединились с Чжан Факуем на севере. Часть Ли Сунчен еще в Квейлине на севере Гуанси. Часть кантонских на севере Гуандуна перешли хунанскую границу. Создание двух новых дивизий в Кантоне».

В это время в трех южнокитайских провинциях, Гуандун, Гуанси и Хунань, складывалась сложная обстановка. Несмотря на признание правительства в Нанкине, местные руководители из бывших милитаристов начали выступать против Чан Кайши. Начались вооруженные столкновения гоминьдановских войск с гуансийскими военными группировками, которых поддержал влиятельный милитарист Чжан Факуй, имевший в подчинении многотысячную группировку войск в Центральном Китае. В 1929 году между Нанкином и Гуандуном уже имел место вооруженный конфликт, который закончился поражением южных сепаратистов.

В мае — июне, как информировал Центр Зорге, в этом районе вновь возник очаг напряженности, что свидетельствовало о неустойчивости режима Чан Кайши в Китае, его неспособности контролировать всю территорию страны. Начальник агентурного отдела, докладывая в Москве эти сообщения Рамзая Берзину, обратил его внимание на эту особенность обстановки в Китае. Работа Зорге получила высокую оценку руководства военной разведки РККА, так как прежде такой информации не поступало ни от одного из других источников.

Самостоятельная деятельность потребовала от Рихарда в полной мере использовать все знания и навыки, полученные во время подготовки в IV управлении. Он лично зашифровывал готовящиеся к передаче в Центр донесения, используя в качестве ключа определенную книгу. Этот способ широко использовался в советской военной разведке из-за сложности его дешифровки контрразведывательными органами практически всех стран мира. Зорге научился преобразовывать текст телеграммы в колонки цифр, хотя это и требовало продолжительного времени.

Первоначально Рамзай сам контролировал отправку в Центр своих донесений. Радист Макс Клаузен показал ему, как с помощью своего коротковолнового радиопередатчика организует связь с Центром. Макс оказался соотечественником Зорге, он тоже воевал на фронтах Первой мировой войны, только в радиочастях германской армии в качестве радиста. После войны оказался в Советском Союзе, был отобран в военную разведку Красной армии и прошел подготовку в качестве радиста для нелегальной работы за рубежом.

Клаузен, отличный специалист своего дела, объяснил Рихарду, почему коротковолновая связь больше всего подходила для нелегальной разведдеятельности. Использование коротких волн позволяло обеспечить дальность связи до нескольких тысяч километров. При этом использовался малогабаритный передатчик, который можно было собирать на месте из свободно продаваемых радиодеталей, а запеленговать точное местоположение его работы было в те годы практически невозможно. Клаузен показал, как он устанавливает связь с объектом «Висбаден» — радиоцентром разведки Тихоокеанского флота ВМФ СССР. Оттуда донесения нелегальных разведчиков ретранслировались в Москву.

Теперь Зорге как руководитель отдельной разведывательной радиофицированной группы нес полную ответственность за работу своего небольшого коллектива, в том числе за их безопасность и конспирацию. Руководитель резидентуры в Шанхае, которому подчинялась кантонская группа, в июне проверил ее работу. Особое внимание он обратил на агентурно-разведывательную деятельность Зорге. После завершения поездки Шериф направил в Центр донесение, в котором отмечалось, что Рамзай хорошо легализовался на новом месте и к его разведывательной работе нет претензий. Он может пробыть в Кантоне не менее полугода, но группу целесообразно усилить шифровальщиком.

Шериф информировал Зорге, что Центр заинтересован в получении данных о ходе гражданской войны в Китае. Важными являются данные о влиянии на обстановку в стране различных внешних сил и о их интересах в Китае. Шериф также сказал Рихарду, что в Москве положительно оценили его работу.

После отъезда резидента в Шанхай Зорге с еще большей активностью стал вести поиск источников информации не только в Кантоне, но и в Южном Китае в целом. У него появились новые знакомые китайцы, а также европейцы из числа журналистов, коммерсантов и дипломатов. Рихард несколько раз посетил Гонконг — один из крупнейших портов Азии, захваченный Англией у Китая в результате Второй опиумной войны. Официально Лондон арендовал этот участок китайской территории на юге страны, но фактически Гонконг являлся английской колонией и управлялся британским губернатором.

В городе проживало много иностранцев, он считался крупнейшим перевалочным пунктом европейцев на Дальнем Востоке, в нем действовало много иностранных компаний, развивался крупный китайский бизнес. В Гонконге проживало около миллиона жителей, преимущественно китайцы из обеспеченных слоев общества, а также англичане, американцы, японцы, канадцы, немцы и представители стран Юго-Восточной Азии. Используя в качестве прикрытия журналистскую и научную деятельность, Зорге познакомился со многими людьми в Гонконге. Его умение привлекать и устанавливать отношения с людьми способствовало тому, что многие из них охотно делились с немецким корреспондентом информацией по различным вопросам, в том числе интересовавшими Центр. В результате у Рихарда появилась возможность получать сведения о ситуации в Индокитае, и он запросил Москву, нужны ли подобные данные. Уже через несколько дней пришел положительный ответ. В Разведывательном управлении вновь отметили активность нового сотрудника.