Левиафан - Пол Остер

Изучая ее весь вечер, Мария не нашла ни одного знакомого имени — идеальная ситуация. Начать в полной темноте, никого не зная, и постепенно, одного за другим, охватить всех адресатов. Она выяснит, что они собой представляют, и тем самым приблизится к пониманию человека, потерявшего эту записную книжку. Получится такой портрет в отсутствие позирующего, ландшафт вокруг зияющей пустоты, из которой понемногу начнет проступать наш герой, весь составленный из случайных деталей. Расчет был на то, что в результате ей удастся вычислить этого мужчину, но, даже если нет, сама попытка будет ей наградой. Она разговорит незнакомых людей, которые расскажут о чудесных событиях своей жизни, об увлечениях и влюбленностях, поведают ей свои сокровенные тайны. Эти встречи растянутся на месяцы, возможно, на годы. Тысячи фотографий, сотни расшифрованных интервью, открытие целой вселенной. Так ей казалось. И двух дней не прошло, как проект лопнул.

В книжке значились только фамилии, за одним исключением. Лишь под буквой «Л» обнаружилась некая Лили — судя по всему, женское имя. Это единственное исключение, показавшееся Марии неслучайным, могло указывать на особую близость. Что, если эта Лили была подружкой незнакомца? Или его сестрой? Или матерью? Вместо того чтобы идти по алфавиту, как предполагалось, Мария решила начать с загадочной Лили. Если интуиция ее не обманула, возможно, здесь ключ к разгадке.

Прямой контакт исключался. Слишком многое было поставлено на карту, и любой ее промах мог все испортить. Прежде чем заговорить с этой Лили, следовало на нее поглядеть, выяснить ее привычки, образ жизни. Утром следующего дня Мария поехала в район Восточных 80-х стрит по указанному в записной книжке адресу. В вестибюле небольшого строения она начала изучать почтовые ящики и кнопки домофона с именами жильцов, и в это время из лифта вышла женщина. Их взгляды встретились. «Мария?» — удивилась она. После секундного замешательства Мария поняла, что перед ней Лилиан Стерн, ее подруга детства. «Глазам своим не верю, — продолжала она. — Нет, это правда ты?»

Они не виделись больше пяти лет. После того как Мария отправилась в свое необычное путешествие по Америке, их связь оборвалась, а ведь когда-то они были очень близки. Вместе ходили в массачусетскую среднюю школу, вместе отстаивали свое подростковое право быть не похожими на других и втайне мечтали вырваться из своей провинциальной дыры. В отличие от Марии, интеллектуальной тихони и дичка, у Лилиан была репутация разбитной девицы, которая спала с мальчиками, баловалась наркотиками и прогуливала уроки. При всем при том они составляли неразлучную пару, ведь то, что их связывало, было поважнее всяких различий. Мария как-то призналась мне, что Лилиан была для нее самым большим авторитетом и что только благодаря подруге она, можно сказать, обрела себя. Впрочем, влияние было взаимным. Это Мария убедила Лилиан после окончания школы вместе уехать в Нью-Йорк, где поначалу они делили клетушку с тараканами в Нижнем Ист-Сайде. Мария ходила на лекции по искусству, а Лилиан изучала актерское мастерство и подрабатывала официанткой. По ходу дела она сошлась с барабанщиком из рок-группы, и к моменту, когда началась вышеупомянутая одиссея по городам и весям, Том уже постоянно ошивался в их тесной каморке. Во время своих двухлетних странствий Мария писала открытки подруге, но той было некуда отвечать. По возвращении в Нью-Йорк она пыталась разыскать Лилиан, но на старой квартире жили другие люди, в телефонном справочнике новых координат не обнаружилось, а ее родители успели уехать из Холиоука в неизвестном направлении. Все концы обрублены. Уже не верилось, что они когда-нибудь снова увидятся.

И вдруг эта невероятная встреча! По словам Марии, они с криком кинулись друг другу на шею и даже всплакнули. А обретя дар речи, поднялись в квартиру Лилиан, чтобы наговориться всласть. Истории сыпались как из рога изобилия, в том числе за обедом и ужином, так что до своей постели Мария добралась уже под утро.

Странные вещи происходили с Лилиан в эти пять лет, они просто не укладывались у Марии в голове. Мне об этом известно из вторых рук, но после разговора с Саксом прошлым летом у меня такое ощущение, что Мария ничего не перепутала. Она могла ошибаться во второстепенных деталях (как, кстати, и Сакс), однако общая картина верна. Что касается первоисточника, то, даже если верить Лилиан можно лишь с оговорками, учитывая ее склонность к преувеличениям, основные факты сомнений не вызывают. Последние три года перед неожиданной встречей со старой подругой она зарабатывала на жизнь проституцией — принимала клиентов у себя на Восточной 87-й стрит, и бизнес ее процветал. Тут вопросов нет. А вот как все началось — окутано туманом. Вроде бы толчком послужил ее дружок Том, но каким образом, сказать трудно. До нас дошли две версии, причем обе сходятся в том, что парень серьезно подсел на героин и в итоге был выгнан из группы. Согласно первой версии, в пересказе Марии, Лилиан любила его отчаянно, и идея спать с другими мужчинами родилась в ее голове из желания раздобыть денег на очередную «дозу». Наркотик, действуя быстро и безболезненно, погружал Тома в эйфорию, а в этом состоянии, считала она, он ее никогда не бросит. По ее словам, она была готова удержать его даже ценой собственного падения. Одиннадцатью годами позже она рассказала Саксу совсем другую историю. На панель ее выгонял Том, в случае отказа угрожая убить, и она сдалась, всерьез опасаясь за свою жизнь. Согласно этой истории, он сам находил для нее клиентов, то есть фактически был ее сутенером, не в силах избавиться от наркозависимости. По мне, не так уж важны детали. Каждый вариант по-своему омерзителен, но оба с одним исходом: через полгода все кончилось. По версии Марии, он сбежал с новой подружкой; по версии Сакса, он умер от передоза. Так или иначе, Лилиан осталась одна. Так или иначе, она продолжала отдаваться за деньги, чтобы хватало на жизнь. Марию поразило, что Лилиан об этом рассказывала как ни в чем не бывало — ни тени стыда или смущения. Работа не хуже любой другой, заявила она, и уж точно получше, чем стоять полночи за барной стойкой или носиться по залу с тяжелым подносом. Мужчин не исправишь, они всегда будут пускать слюну тебе вдогонку, поэтому, чем постоянно бить их по рукам, разумнее заставить раскошелиться — да и потрахаться никогда не бывает лишним. Одним словом, Лилиан собой гордилась. Принимая клиентов три раза в неделю, она жила в хорошем районе, в комфортабельной квартире и имела солидный счет в банке. Она снова записалась в актерскую школу, а спустя два года, на момент ветречи с Марией, ездила на прослушивания в провинциальные театры, — чем не успех, во всяком случае, так ей казалось. В будущем она рассчитывала на большие роли. Вот еще подкопит тысчонок десять-пятнадцать — и свернет эту лавочку, тогда можно всерьез подумать об актерской карьере. В конце концов, ей всего двадцать четыре, вся жизнь впереди.

В тот день у Марии была с собой камера, и она пощелкала подругу. Рассказывая мне через три года об этой встрече, она разложила передо мной веером фотографии, тридцать или сорок черно-белых снимков, запечатлевших Лилиан, то позирующую, то застигнутую врасплох, с разных точек и во всевозможных ракурсах. Собственно, этими портретами мое знакомство с Лилиан Стерн и ограничивается. Десять с лишним лет прошло, а она до сих пор у меня перед глазами. Таким сильным было впечатление.