Спящая в огне - Карина де Сантис

Первая гостья, пришедшая с Юга, устроилась на кровати, вторая, пришедшая с гор, заняла место на стуле. И обе вперили любопытные глаза в целительницу. Дикий цветок отвела свой взгляд спустя секунду, разочарованно вздохнув. Буря изучала каждый шрам на чужом лице, не зная, чувствует ли она отвращение или восхищение.

Заминка, длившаяся, пока троица рассматривала друг друга, быстро прошла, когда Этна опомнилась, подходя к южанке. Та, без лишних расспросов, пожаловалась на пчелиный укус. К слову, надо отдать ей должное — стоически терпеть боль от укуса с жалом в ладони смогла бы не каждая.

Будущая целительница вновь отошла к тумбочке, вооружившись всем, чем было необходимо, прежде чем вернуться к южанке, стараясь лишний раз не смотреть на ее великолепное платье, ощущая дикое желание примерить его хоть на минуту. Устроившись рядом с пострадавшей на кровати, она взяла ее ладонь, беря в другую руку заранее обработанный пинцет, сделанный умелыми руками горных кузнецов. Предупредив о том, что будет больно, со всей аккуратностью извлекла жало из нежной кожи, отчего дикий цветок вздрогнула, сдавленно выдохнув. Продезинфицировав ранку соком одуванчика, она приложила сверху лист мать-и-мачехи, которая должна была снять отек и боль.

Оставив девушку сидеть, Этна отошла к восточной гостье, гадая, является ли та воительницей или ковальщицей. А еще гадая, знакома ли та с Андерсом и если да, то как его рана. Так много вопросов. Ни одного ответа. Стоило той показать руку с ожогом, как все стало понятно. Сердце этой девушки было чутким и чувствующим, как и ее собственное. А вот мозолистые руки ясно давали понять, что девушка работает с металлом.

С этим недугом помог справиться обычный мед. Нанеся золотую сладость на красную кожу, целительница закрепила ту повязкой. Процесс заживления будет долгим, но, по крайней мере, мед снимет болевые ощущения и уберет воспаление, не дав возможному волдырю образоваться на коже.

Следом за двумя непохожими друг на друга девушками, которые покинули комнату, вошел юноша, чья походка была неровной, а на бледной, почти что светящейся коже шее виднелись два симметричных шрама. Острые черты лица придавали ему схожесть с акулой. Светлые, почти что выцветшие волосы, беспорядочными волнами лежали на голове. Голубые глаза, светлеющие к радужке, смотрели внимательно и… древне? Он был достаточно высоким и крепким, с широкими плечами и сильными руками. И, кажется, на пару лет старше самой Этны.

Дверь закрылась, но юноша и девушка еще несколько секунд взирали друг на друга. По коже целительницы прошла дрожь, а сама она, с трудом оторвав черные глаза от гостя, показала ему рукой на кровать. Тот едва заметно кивнул, проходя, куда было указано и садясь на смятое покрывало. Тишина стала почти что звенящей.

— Что беспокоит? — почти что выдохнула Этна, чувствуя странное ощущение внутри себя, но не понимая, было ли то связано с тем, что испытание уже шло не первый час или со странным юношей.

— Небольшая царапина.

С этими словами гость снял с себя рубашку песочного оттенка с короткими рукавами, аккуратно кладя ее рядом с собой. На его шее болталась обычная веревочка, на которую были нанизаны ракушки, жемчуг и мелкие, омытые солеными водами, камушками. Под рубашкой оказалось сильное тело с проступающими мускулами и красиво очерченным прессом. Ярко выделяясь на бледной коже на плече красовалась неровная длинная и свежая царапина.

— Вы… пришли с Запада? — любопытство было сложно сдержать. Пришлось отвернуться, отходя к тумбе, зная, чем можно исправить алый изъян на идеальной коже.

Невольно вновь вспомнился Андерс. Его тело. Рельефное, высеченное усердными тренировками. Но бледное тело, представшее перед ее взором сейчас было совершенно иным, пусть и тоже сильным. Оно было похоже на тонкую работу мастера, который каждую мышцу и мускул со всей изящностью сотворил и соединил в единое искусство. Слишком невероятное для ее глаз. Чарующее.

— А разве Вам можно разговаривать не по делу во время испытания? — голубые глаза насмешливо посмотрели на нее, когда она обернулась, сминая полные губы, отчего шрамы на лице перекосились.

— Я… Простите…

— С Запада.

Незнакомец позволил себе исказить бледные губы в лукавой улыбке, следя светлыми глазами за каждым действием целительницы. Теперь стало ясно, почему у него акульи черты лица, бледная кожа, мускулистое тело и шрамы на шее. Это шрамы от жабр. Перед ней в человеческом обличье предстал русал, а как было известно, от их перевоплощений остаются шрамы. Да и в целом, насколько было известно, это был не самый приятный и легкий процесс.

— Так заметно, да?

— Есть немного.

Этна слабо улыбнулась, избегая лукавой улыбки незнакомца. Царапина не нуждалась в зашивании, поэтому, сев для удобства на кровать, она обработала порез, накладывая сверху целебную мазь, а после пряча ее под повязкой. И все это время светлые глаза, похожие на саму древность, следили за ней. За каждым аккуратным движением. За каждым вздохом. Изучали каждый шрам. Перечеркивающий губы. Едва не оставивший без правого глаза. Прошедшийся по переносице. По лбу. Щекам. Тянущийся по пальцам тонкой паутиной. Каждый шрам.

Глаза на миг сузились, губы поджались. Но лишь на миг. Она не заметила.

— Тяжелый у Вас сегодня день, а? — он взглянул на свое перемотанное плечо, поднимая взгляд на целительницу.

— А Вам разве разрешено говорить со мной не по деду во время испытания? — запоздало парировала Этна, поднимаясь с кровати и унося к тазу использованные материалы.

Русал бархатно засмеялся, а его светлые глаза сверкнули. По достоинству оценив колкий ответ, он стал одеваться, все еще тихо посмеиваясь, заставляя и саму Этну улыбаться.

— По правде говоря, нет. Просто стало жалко Вас.

— Не переживайте. Вы последний в моем испытании.

— Что ж, благодарю за помощь и искренне желаю Вам удачи.

И с этими словами русал быстрой, пусть и шаткой походкой, покинул палату.

Быстро наведя порядок в комнате, Этна покинула ее, замечая множество других людей, заполнивших проход. Старшие целители о чем-то негромко переговаривались с людьми, пришедшими специально для испытания. Их было такое множество и все выглядели по-разному, будто чудной букет полевых цветов. Заметив, как из другой комнаты вышел Валериан, дожидаясь сестру, будущая целительница поняла, что не одна она уже справилась со своей задачей.

— Ну, как все прошло? — будто порыв летнего ветра, к ней подошла Калисто, мягко приобнимая за плечи.

— Это ты мне лучше скажи, — отозвалась Этна, глядя на наставницу, зная, что той уже кое-что известно. По крайней мере, о части испытания так точно.

— Позже, — усмехнулась женщина, хитро глядя на свою ученицу, подтверждая ее догадку о своем знании, но пока не собираясь им делиться. — Топай отдыхать, после обеда будет сбор, там все и узнаешь.

И не дав задать себе ни единого вопроса, Калисто отошла от девушки. Та тихо и недовольно фыркнула. Заметив в толпе, стоящей около целителей, бледного русала, который лучезарно ей улыбнулся, Этна ответила ему той же улыбкой, стараясь не думать о том, как некрасиво исказилось ее лицо из-за шрамов и о том, что, наверное, улыбка вышла кошмарной в целом.