Группа особого назначения - Михаил Нестеров

Как же он влип!..

И выхода нет. Разумом понимал, что единственный приемлемый вариант — явка с повинной. Но на суде будут присутствовать десятки знакомых, и самое обидное то, что все они будут улыбаться.

Иногда Зубков напивался, в таком состоянии он был готов встретить серьезных людей, которые набьют ему рожу; отчасти в нем просыпался трагик, который пьяно гремел: «Людей! Хочу серьезных людей немедля!»

Но они что-то мешкали. Может, дают вкусить ему все прелести его теперешнего состояния? Нет, они, конечно, люди серьезные, но далеко не дураки. И снова пьяно звал он серьезных недураков побыстрее явиться к нему. Когда они заберут «дипломат» с деньгами, он крикнет: «И Дашу, Дашу заберите с собой!»

Он начал потихоньку сходить с ума. Чертовы деньги! Чертовы преступники — довести милицию до такого состояния!..

И Даша стала совершенно ненормальная. Слава пьяный, а она подсовывает ему учебник: «Правоохранительные органы. Вопросы и ответы»! Учись, мол, Слава, скоро тебе сдавать экзамен, не забыл, что ты учишься на юрфаке? Действительно — стерва! Ничего святого за душой. А родители хорошие. Хотя кто это сказал? Может, такие же, видел-то он их всего один раз. Но приветы передают через дочь регулярно, спрашивают, почему он не заходит.

— А ты возьми и скажи, почему я не прихожу!

— Не психуй, все еще образумится.

— Пошла к черту! Ты мне надоела!

— Все?

— Все.

— Бери учебник и занимайся.

Нет, надо было пристрелить ее, привезти в гараж, заставить вытащить из собственного тела пулю и выкопать себе могилу. Так, когда я с ней познакомился? Слава, вспоминая, подошел к настенному календарю и жирно заштриховал дату — четвертое сентября этого года. Демонстративно повернулся к девушке: глаза шальные, блестят, волосы всклокочены, шариковая ручка в руках подрагивает. Даша сидит перед открытым «дипломатом», тонкие пальцы перебирают деньги. Она поднимает глаза: в них все, включая любовь к деньгам и Славе — в самом прямом смысле слова.

Грузчик в грязном полинявшем халате, надетом поверх телогрейки, катил тележку по проходу рынка, монотонно выкрикивая: «Дорогу!» Рядом семенил Санька, поддерживая коробки. Они развезли товар по секциям, и рабочий, поделившись с мальчиком деньгами, загнал тележку на склад.

На выходе Саньку уже поджидали два пацана лет четырнадцати. Один из них ухватил его за отвороты куртки.

— Ты опять здесь крутишься? — угрожающе произнес он. — Тебе сколько раз говорить, чтоб ты исчез отсюда? Опять хочешь по соплям получить?

— Смотри, как он вырядился, — добавил второй и наступил грязным ботинком Саньке на ногу. — Откуда такие шмотки? Брат с Севера приехал?

Санька побледнел, поняв, что сегодня ему снова быть битым, но смело сказал:

— Да, брат приехал. Убери ногу.

— Чего?!

— Что за шум? — проходя мимо, осведомился парень лет двадцати, в работу которого входило обходить прилавки и собирать с продавцов дань. Паренек был из местной братвы.

— Да вот, — ответил один подросток, заискивающе глядя на братка, — крутится тут мелочь всякая. Никак до него не дойдет, что тут все занято.

— Точно, — авторитетно подтвердил парень, останавливаясь, — территорию надо делить, а то порядка не будет. — Его никогда не привлекали к «большим» разборкам в бригаде — слишком мелок для этого, по сути, «шестерка», одни только разговоры, и ему интересно было посмотреть на разборки маленькие.

— Понял, ты?.. — Подросток сделал ложный замах рукой, вторая готова была сорваться с места.

Санька невольно зажмурился...

Но никто его не ударил. Он услышал стон и открыл глаза.

Перед ними стоял высокий человек в короткой куртке, без шарфа и головного убора. Взгляд его был холоден. Такой запросто мог приехать с Севера. Он крепко держал подростка за руку.

— Нечестно — трое на одного, — произнес он, отпуская руку.

— А ты кто? — встрял браток. Но внутренне напрягся. Это не его дело — следить за порядком на рынке, но сорвалось маленькое представление.

— Я — самая большая неприятность в твоей жизни, — стандартно пояснил Кавлис. Он взял дрожащего Саньку за руку. — Ты можешь еще пару секунд посмотреть на меня, — добавил он. — Третья окажется для тебя роковой.

Самоуверенность незнакомца «сборщику податей» не понравилась, он действительно мог найти приключений на свою задницу. Крутых на рынке — как семечек в стакане. Он быстро вспомнил свои обязанности и резко отвалил.

Пацаны тоже посчитали за благо удалиться. Но один из них издали показал Саньке кулак.

— Ну что, пошли? — спросил Николай, улыбаясь мальчику.

«Вот и все, — подумал Санька, — снова в приемник».

Этот мужик был похож на милиционера. Один раз его «взяли» подобным образом на автовокзале. Подошел мужик в штатском, подмигнув, ухватил за руку и поволок в дежурную часть при вокзале. А мальчик просто смотрел, как пацаны играли на игровых автоматах. Потом компанию ему составили еще пять беглецов. Дальше — уже знакомая дорога в спецприемник.

Санька сделал попытку вырваться, но незнакомец держал его крепко.

— Я все равно убегу, — твердо пообещал мальчик.

— От меня не убежишь, — успокоил его Кавлис.

— Я убегу, — снова заверил беспризорник. — И не от таких убегал.

Николай рассмеялся.

— Может, я особенный.

— Особенными бывают только плавленые сырки и майонез, — объяснил Санька.

Кавлис покачал головой:

— Да, брат, ты за словом в карман не лезешь.

— Я вообще по карманам не лазию.

— О... — покачал головой Николай. — В школе по русскому у тебя была двойка.

— Ну вы такой проницательный, сил нет! Давайте, ведите меня, мне быстрее убежать надо. На Пятигорскую повезете?

— На Большую Песчаную, — последовал странный ответ незнакомца.

Санька нахмурился.

— Что-то я не слышал, чтобы там приемник был.

— Там, брат Санек, все есть: и приемник, и телевизор.

— И решетки на окнах, — добавил мальчик, стараясь идти в ногу с остроумным незнакомцем.

— А вот решеток нет, брат.

— Что вы все — брат да брат... — недовольно пробурчал мальчик. — Нет у меня никаких братьев. А такой, как вы... лучше вообще одному.

— Как это нет? Я слышал, как ты говорил про брата, который одежду тебе привез.

— Это мне сеструха подогнала. Можете у нее спросить.