Династия любви - Барбара Картленд

С этими мыслями она прошла в классную комнату, где ее уже ждала Мэри-Ли.

Девочка была в хорошеньком светлом костюме; юбочка представляла собой широкие брюки.

«Наверное, это правильно, раз такая малышка ездит на большой лошади. Так будет удобнее и безопаснее, — пришла к заключению Тила. — Но уж соседи наверняка посмотрят на это неодобрительно и начнут судачить».

Вслух она, конечно, ничего не сказала.

Подхватила Мэри-Ли под руку, и они поспешили вниз, стараясь оставаться незамеченными.

Они вышли из дома через черный ход; от него до конюшни было небольшое расстояние.

Молодой, заспанный конюх нес лошадям огромные ведра с чистой водой.

— Беги выбирай лошадь, какая понравится, — шепнула Тила девочке.

Для себя она уже сделала выбор.

Это был жеребец, привезенный с Таттерсальской ярмарки.

Большой, темный, немного строптивый — в нем определенно была арабская кровь.

Девушка приказала конюху оседлать коня, и в эту минуту раздался голос Мэри-Ли:

— Я нашла, мне она нравится, я хочу эту, мисс Стивенс!

Быстрым шагом пройдя мимо нескольких животных, она увидела лошадь, которую облюбовала Мэри-Ли.

Ее выбор был созвучен пристрастию Роби к каштановым лошадям, а эта выделялась особенной статью.

Видя, как лошадь трется носом о ладонь девочки и как спокойно ведет себя. Тила решила, что она не буйная, и приказала оседлать ее для Мэри-Ли.

Через пять минут они уже выезжали из конюшни.

Наблюдая за девочкой. Тила поняла, Мэри-Ли нисколько не преувеличивала, когда говорила, что умеет держаться в седле.

Было очевидно, она чувствует себя на лошади уверенно и привычно, хотя конюху и пришлось максимально укоротить стремена.

— Мне нравится эта лошадь! Мне она очень, очень нравится! — восторженно кричала Мэри-Ли.

А у Типы возникли небольшие проблемы с ее жеребцом;

Он вставал на дыбы и отбрасывал копыта, пытаясь показать свою независимость.

Но вскоре ей удалось его угомонить.

Они уже выехали на равнину, раскинувшуюся за домом, когда девушке вдруг пришла в голову мысль о правомерности ее деяния: прежде чем кататься на лошадях с чужим ребенком, она должна была спросить разрешения у мистера Викхэма.

«Он вряд ли разрешил бы, — подумала она, но тут же успокоила себя, — Возможно, он меня отчитает, зато я прокачусь на лучшем скакуне».

Поначалу Тила старалась ехать медленнее, она все-таки немного боялась за Мэри-Ли, но вскоре поняла, что все ее опасения напрасны.

Девочка только и делала, что пришпоривала свою лошадь, так как Типе постоянно приходилось догонять ее.

Они скакали уже довольно долго — равнина Ставерли была очень велика.

Раньше тут простирались поля, но после разорения хозяев эти земли не обрабатывали и не засевали — все заросло сорняком.

Неожиданно им пришлось резко затормозить, потому что впереди словно ниоткуда возник высоченный забор.

— Я хочу перепрыгнуть на ту сторону! — воскликнула Мэри-Ли.

В ее тоне слышалась такая непреклонность, что стало понятно — запрещать бессмысленно.

И вместо запрета Тила сказала:

— Я думаю, было бы разумнее начать с препятствий поменьше, чтобы наши лошади привыкли прыгать и не пугались. — Ей показалось, что Мэри-Ли не желает ее слушать, поэтому тут же добавила:

— Тем более я хочу тебе что-то показать, нечто такое, что тебе должно понравиться.

— И что же это? — пристально посмотрела на нее девочка.

— Видишь там вдалеке лес? — Девушка указала рукой направление.. — Это не простой пес, а очень секретный, и я хочу, чтобы ты проехала через него.

— Секретный? А почему?

— Об этом я скажу тебе позже, — загадочно улыбнулась Тила, ! — потому что сначала ты должна будешь поведать мне, что ты чувствуешь, когда едешь по нему.

Девочка была заинтригована и нетерпеливо пришпорила лошадь.

Тила, улыбаясь, поспешила за ней.

Это был лес, куда они с Кингфишером приезжали почти каждый день.

Чаще она придумывала истории со счастливым концом, истории, ставшие частью ее самой.

Когда они въехали в Колокопьчиковый пес, Тила негромко промолвила:

— Теперь не говори ничего, просто следуй за мной, а потом расскажешь обо всем, что увидишь, услышишь и почувствуешь здесь.

Мэри-Ли вопросительно посмотрела на спутницу.

— Это что, игра?

— Особенная игра, и я расскажу тебе о ней позже. А теперь делай все так, как я тебе сказала, — таинственно прошептала Тила.

Она медленно поехала по мшистым, еле заметным в полумраке леса извилистым тропинкам. Девочка послушно следовала за ней.

Незаметно для самой себя Тила вновь окунулась в сказочный мир грез.

Деревья были ее собеседниками в течение долгих месяцев одинокой жизни в Ставерли:

Роби обитал в Лондоне, а Коблинсы разговаривали с ней как с хозяйкой и просто не поняли бы ее откровений.

Вот и делилась она своими мечтами с Кингфишером и деревьями во время долгих лесных прогулок.

Солнце ярко освещало макушки деревьев, отовсюду слышались птичьи трели.

В центре этого небольшого леса лоснилось глубокое озеро, которое никогда, даже самым жарким летом, не высыхало.

Ивы низко склонялись к воде.

Маленькие чирикающие птахи копошились в ветвях, то и дело подлетая к озеру, чтобы поймать водомерок или водяных жуков.

Тила остановилась перед этим чудом природы.

Ей казалось, будто русалки, в существовании которых она не сомневалась, смотрят на нее из темной глубины, заманивая к себе.

Так они пленили Хиласа, сказочного царя из ее детских книг.

Вслух девушка ничего не промолвила, и они поехали дальше.

Теперь они оказались в зарослях цветущих кустарников.

Потревоженные бабочки пестрым вихрем закружились над ними. Пчелы, собирающие нектар, жужжали где-то рядом.

Все вокруг воспевало земную жизнь.

Всадницы выехали из зарослей и замерли, очарованные удивительной синевой.

Огромное попе колокольчиков расстилалось перед ними.

Каждый год Тила приезжала сюда, чтобы полюбоваться этим волшебством.

Неброские полевые цветы казались ей более совершенными, нежели заботливо взращенные садовые розы.

Девушка остановила своего жеребца и оглянулась.

Мэри-Ли даже не посмотрела на нее, всецело поглощенная первозданной красотой.