Свалка времени - Максимилиан Жирнов

кафедре. Но какая ирония судьбы: мечтать о небе, а получить подготовку командира «Осы» - зенитно-ракетного комплекса. Как говорится: сами не летаем и другим не даем. Зато твердая «пятерка» и похвала седого полковника: «Этого раздолбая хоть сейчас в бой!»

Возле кладбищенских ворот Максим заорал, пытаясь перекричать двигатель:

- Стойте! Стойте!

Водитель ударил по тормозам. Максим выскочил из клетки, спрыгнул на раскаленный асфальт и бросился к цветочной лавке. Пожилая женщина в длинном черном платье изумленно заморгала глазами:

- А мы думали, тебя…

- На расстрел везут? Не, пока пожалели. Можно две гвоздики?

Женщина назвала цену. Максим расплатился и сел на заднее сиденье «бобика».

- Ты переплатил за цветы, - заметил Шнырев. – В магазине они втрое дешевле.

- Как писали классики: торг здесь неуместен.

На перекрестке главных аллей Максим попросил сержанта остановиться:

- Давайте сделаем так: вы осматриваете кладбище слева, а капитан – справа. Глядите во все глаза, старайтесь не пропустить никого!

- А ты?

- А я пойду посередине, - Максим вздохнул и добавил: - Его унесло лунной тенью.

- Что? – воскликнули оба полицейских.

- Простите. Задумался.

Максим положил на плечо цветы и, будто робот, мерно зашагал по аллее. Краем глаза он заметил, как рабочие, которые ставили новый памятник, почему-то попятились. Усатый здоровяк споткнулся и едва не наступил в только что залитый цемент. Да что не так-то?

Деревья вдруг изогнулись и превратились в шершавые, со светлыми прожилками, стены тоннеля. В конце него, огороженный недавно выкрашенной оградой, высился украшенный живыми цветами крест. И Максим точно знал, что написано на табличке.

Он даже не пробежал, скорее, пролетел расстояние до могилы и осторожно положил на ровно подстриженный холмик две гвоздики. Алые цветы на темной траве казались огнями давно ушедшего поезда.

- Ну, привет! – раздался высокий голос. – Что, Машка наябедничала? Тоже мне, душа неприкаянная!

У могилы, положив руку на крест, стоял Иван Архипов – несчастный пацан с фотографии. Его лицо опухло от побоев, разбитый нос напоминал лепешку.

- Здравствуй, - ответил Максим. - Надеюсь, теперь ты оставишь детей в покое?

Призрак чуть приоткрыл правый глаз. Левый же совершенно заплыл и напоминал едва заметную щель.

- С чего бы это? – губы мальчика расплылись в ухмылке.

- Ну как же? Положи на могилу две гвоздики, тогда призрак обретет покой, - повторил Максим слова девочки.

- Ха! Я не такой кусочник! Нет, все куда сложнее.

- А я думал, призраки никогда не врут…

- Не врут, - подтвердил Иван. – Но могут… как бы это сказать…

- Добросовестно заблуждаться? – Максим вспомнил юридический термин.

- Угу. Это тебе Машка наплела? Знаю, Машка! Она всерьез думала от меня просто так отделаться? После всего, что со мной сделали? Нет, дурашка! От справедливого возмездия никто не уйдет!

Максим развел руками:

- Ну и ладно. Тогда пока.

Призрак несколько раз кашлянул:

- Постой! Ты что, уходишь? Вот просто так? Ты случайно не желаешь спросить, что мне нужно?

Максим отвернулся:

- Я устал. Меня и без тебя все достало. Нет, так нет. С чего я буду навьючивать на себя чужие проблемы?

Призрак вновь появился перед глазами:

- Эгоист! Думаешь, мне хочется болтаться между небом и землей? Так не пойдет! Запомни: лишь когда ты найдешь ребенка, которому хуже, чем пришлось мне, я оставлю этот мир в покое!

- Да не буду я никого искать. Не хочу. Все равно у меня ничего не получится.

- Значит, я буду убивать. Знай: твоему приятелю, Шныреву, я приготовил особую кару! Но не сейчас. Его дети – последние в моем списке!

По ушам словно ударил звон разбитого стекла. Тоннель разлетелся на осколки. Максим изумленно уставился на могилу: лишь две гвоздики алели на заросшем бурьяном холмике. Крест и ограда бесследно исчезли. А может, их никогда и не было?

По аллее бежал Шнырев.

- Я правильно понял? Ты его нашел? – крикнул он. – Ну ты даешь! Сунуться на участок безымянных могил! Здесь такое творится…

- По-моему, здесь куда безопаснее, чем в городе, - спокойно возразил Максим.

Шнырев остановился и посмотрел на него, как на сумасшедшего:

- Ты так думаешь?

- Покойники еще никому не причинили вреда.

Капитан рубанул рукой воздух:

- Кроме этого твоего призрака! Ты с ним договорился?

- Нет. Но вы не переживайте. Пока жив хоть кто-то из детей его обидчиков, вашу семью он не тронет.

- И на том спасибо! Но весь город не может жить на вулкане! Что думаешь предпринять?

Максим выразительно пожал плечами и попросил:

- Подкиньте меня… до супермаркета.

Шнырев зло сплюнул себе под ноги. Сержант хлопнул дверью, завел мотор и рванул с места. Большая черная собака выскочила из-под колес и бросилась в кусты. Плохая примета…

Полицейский УАЗ скрылся за поворотом. Максим взял с полки бутылку минералки и наполовину осушил ее тут же, в магазине. Девушка на кассе возмущенно крикнула:

- А кто платить будет? Я сейчас охрану вызову!

- Трубы горят, - серьезно бросил Максим и положил в корзинку хлеб, кетчуп и спички.

Кассир прыснула:

- У всех сейчас так. Жара-то какая. Вам пакет нужен?

- У меня есть свой. Я же советский человек.

Максим расплатился, вышел из магазина и, будто мальчишка, побежал домой. Дорога, вернее, протоптанная людьми тропинка, огибала двухэтажное здание белого кирпича – поликлинику. У дверей, не замечая никого вокруг, целовалась юная пара.Девушка, вскинув руки на широкие плечи кавалера, с явной охотой подставляла его губам лицо. И ладони парня постепенно поднимались от талии все выше…

В этой любовной идиллии Максим почувствовал фальшь. Он остановился и вдруг отчетливо увидел лежащую на полу, в луже крови, молодую женщину. Над ней склонился грязный, оборванный мужчина. В его руках темнел длинный нож.

- Стойте! Вам нельзя быть вместе! – хотел крикнуть Максим, но сумел лишь едва слышно прошептать эти слова. Он испугался одного-единственного вопроса: почему?

В самом деле, что он скажет этой счастливой сейчас паре? Ему, видите ли, дано заглянуть в будущее? Да его поднимут на смех! Максим тяжело вздохнул и медленно побрел домой.

Еще с порога Максим услышал мучительно-знакомый голос и схватился за голову: сегодня приезжает мама! Нельзя, трижды нельзя забывать такое. Теперь не миновать взбучки.

Медленно, будто за дверью ждала гильотина, Максим открыл дверь. Ольга Даниловна – как всегда, прямая и жестокая, шагнула навстречу:

-