Обещанная ему - Софи Вебер

Я ждала приема у врача больше, чем когда-либо. Хотелось, наконец, знать, что потребуется для оплодотворения и сколько времени это все займет. Я бесцельно бродила по дому и пыталась представить себя беременной. Не получалось. Я не хотела ребенка, тем более так. А ведь уже завтра мне скажут, что нужно делать, какие процедуры проходить и когда будет результат.

Вечер наступил как-то неожиданно. Я выхожу из комнаты, чтобы спустится к ужину, как вдруг снизу раздаются встревоженные незнакомые мужские голоса. Они что-то кричат и приближаются, видимо, поднимаясь по лестнице. Всего на пару минут застываю у двери, после чего быстро скрываюсь в своей комнате, решая переждать.

— Он ранен, — кричит кто-то.

— Вижу, твою мать! — произносит другой голос. — Врача вызвали уже?

— Да, едет! Он потерял много крови.

В их голосах слышится растерянность. Такое явно или впервые за их практику, или…

Мое сердце впервые за прошедшее время пропускает удар. Ахмед! Вот, кто ранен и потерял много крови. Я лихорадочно думаю, что делать. Кое-какие навыки из медицины у меня есть. Еще до болезни мамы я брала курсы медсестры. Сейчас эти навыки могут пригодиться. Я даже берусь за ручку, чтобы выйти, но в последний момент меня что-то удерживает.

Если Ахмеда не спасут, то обо мне никто и не вспомнит. Я смогу тихонько улизнуть из его дома, уехать и скрыться так, чтобы меня не нашел Стас. Кажется, я всерьез думаю об этом. Даже мечусь по комнате, чтобы собрать вещи, но что-то мне не дает. Я не могу так. Не могу просто бросить человека, ничего не сделав. Даже если брать во внимание то, что этот человек не особо ко мне расположен.

Я оставляю собранные вещи в комнате на кровати и выхожу наружу. Мимо меня проходит какой-то мужчина, даже не замечая. Я же направляюсь в комнату к Ахмеду. С той ночи воспоминания все еще теплятся внутри меня, поэтому я без труда нахожу его спальню.

Он лежит на кровати без сознания. Несколько мужчин пытаются срезать одежду с раны, делая это совсем не так, как нужно.

— Я могу помочь, — говорю громко и дрожащим голосом.

На меня тут же устремляются недоверчивые взгляды. Конечно, никто не верит в то, что какая-то девушка, появившаяся тут ниоткуда, может что-то сделать.

— Ты кто? — спрашивает один из мужчин.

Я уже хочу ответить, но в этот момент в комнату входит Марко. Он объясняет мужчинам, что я девушка Ахмеда и мне можно доверять. По его умоляющему взгляду понимаю, что он и сам не особо верит мне, но выхода нет. Как я поняла по разговорам, доктор будет самое меньшее через полчаса, а помощь Ахмеду нужна уже сейчас.

— Найдите бинты и принесите пару ремней, — командую уверенно, хотя внутренне никакой уверенности не чувствую.

Подойдя ближе, понимаю, что состояние Ахмеда не очень. Он полностью без сознания, его лицо покрыто испариной, а сам он весь побледневший. Знаю, что это плохо, но стараюсь не подать вида. Мне важно остановить кровотечение и сделать так, чтобы он остался жив до приезда помощи. Почему нужно ждать какого-то там врача, а не вызвать скорую, уточнять не решаюсь. И так все понятно.

Мне приносят все необходимое: бинты, вату, антисептики и несколько жгутов, которые находятся в доме. В комнату заходит, по меньшей мере, десять человек. Я же обвожу их взглядами и понимаю, что не смогу. Если за мной будет наблюдать минимум десять пар глаз, я сделаю что-то не так.

— Останьтесь кто-то один, — смотрю в упор на мужчин.

Они мешкают несколько секунд, после чего один за одним покидают комнату. Остается только один из них. Я вижу его впервые, но не подаю вида, приступаю к обрезке одежды с Ахмеда. Он едва дышит. У него явно нет сил и вскоре ему потребуется не только медицинская помощь, но и хороший уход.

— Ты точно знаешь, что делать?

— Знаю, — киваю. — До приезда доктора сделаю все необходимое.

Я накладываю жгут и останавливаю кровотечение, промываю рану антисептиком и, когда все сделано, поворачиваюсь к мужчине, что остался в комнате. Мои руки дрожат, а я сама едва могу говорить, но знаю, что совершенно точно должна что-то сказать.

— Он очень слаб. Вы уверены, что доктор, который приедет, сможет оказать ему должную помощь?

— Уверен, — кивает незнакомец. — Я Борис, кстати.

Я коротко киваю, после чего встаю и иду в ванную, чтобы вымыть руки. Пока с ладоней стекает розовая вода и скрывается в стоке, думаю о том, что сделала все правильно. Как бы я не хотела уйти, мне некуда, и я точно не смогла бы сделать это, перешагнув через другого человека. Ахмед ведь не заслуживает… додумать я не успеваю, потому что меня прерывают голоса.

— Я узнал, — громко говорит кто-то. — Это все Байрам. Этот щенок осмелился выстрелить.

Я закрываю рот ладонью и прикрываю веки. Стас. Это сделал Стас. Куда я собиралась бежать? Его люди наверняка ждут меня снаружи. Или же попытаются атаковать дом внутри. Он найдет. Найдет меня и заберет к себе. Уж лучше с Ахмедом рядом. Он ведь относится ко мне совершенно по-другому. Не трогает так, что хочется сбежать и сжаться в уголок, не кричит и не поднимает руку, как это делал Стас. С Ахмедом меня не окутывает страх.

— Найти его, — грубый голос разрезает тишину комнаты.

Я боюсь выйти и даже подумываю над тем, чтобы закрыть дверь и остаться здесь. Не знаю на сколько, просто выходить страшно, оставаться в своей комнате тоже. Я и не думала, что Стас настолько одержим мною, что осмелится пойти на Ахмеда. Он же не дурак? Или действительно настолько глуп, что даже не подумал о том, насколько его оппонент влиятелен.

Выйти в комнату я решаюсь далеко не сразу, а когда делаю это, здесь остается только Марко и тот мужчина, что смотрел на то, как я делаю перевязку.

— Ты ведь сводная сестра Байрама, верно? — спрашивает он. — Из-за тебя все это?

Виктория

Врач действительно приезжает через полчаса и делает все необходимые процедуры. Я не знаю, что именно, потому что меня к Ахмеду больше не пускают. Запал убежать, взять вещи и выйти из территории, пропал. Теперь я понимаю, что если я и буду в безопасности, то только здесь, рядом с Ахмедом.

Ему нужен уход и для этого нанимают двух сиделок: Тамару Петровну, женщину лет пятидесяти, с седыми уложенными волосами и добрым взглядом, и Людмилу Александровну. Ей около тридцати и выглядит она не как медсестра, а как сошедшая с подиума модель. Всегда идеально ровные волосы, макияж, неяркий правда, но без него я ее еще не видела. И костюм. Медицинский голубой, но он так обтягивает ее ровное тело, что иногда я сомневаюсь, что она приходит сюда работать.

С Тамарой Петровной мне удалось поговорить несколько минут на кухне, когда я помогала Марко, а она спускалась, чтобы пообедать. Она сказала, что состояние мужчины тяжелое, но стабильное, он уверенно идет на поправку, это заметно по показателям, но ему все еще сложно. А еще я узнаю, что он в коме. Кома звучит для меня почти как смерть, и я с ужасом думаю, что будет с мужчиной дальше. Он выберется?