"Агата Кристи" выходит в море - Юлия Волкова

Наташке предложение понравилось, и она кивнула, улыбаясь. Тогда Арье снова превратился в «акулу».

— Дорогие дамы и господа, — проговорил он, стирая улыбку с лица. — Я хочу, чтобы то, что я сказал милой Наташе, поняли все. Вы согласились играть, подписали договор. Поэтому обязаны действовать по правилам. А это значит: улыбаться в камеру, изображать счастливчиков, которые выиграли круиз и скоро получат главный приз. Это касается не только взрослых, это касается и детей. Я знаю, что сегодня у трапа некоторые игнорировали вопросы нашего уважаемого ведущего. — С этими словами он в упор уставился на Настю Незванову. — Я очень надеюсь, что такого больше не повторится. Дорогие взрослые, я убедительно прошу доходчиво перевести детям на их язык мое пожелание.

В ответ на его слова Настя выдула огромный жевательный пузырь, который взорвался через секунду с громким «чпоком».

Арье улыбнулся «акульей» улыбкой и добавил, обращаясь персонально к девочке:

— Надеюсь, все меня поняли. Наши костюмеры уже ждут вас в гардеробных, где подберут вам все необходимое для съемок. Потому что ваша одежда, прошу простить, не совсем соответствует… замыслу. И не забудьте ознакомиться с графиком интервью.

— А что будет, если мы не станем подчиняться указаниям? — стараясь сохранять безразличный тон, спросила Настя у матери, когда участники игры и организаторы поднялись со своих мест, загомонили и стали расходиться. — Нас сбросят в море? Или запрут, как в «Выигрышах» Кортасара?

— Полагаю, что ничего страшного не произойдет, — ответила Анна, несколько растерянно глядя на дочь. — Но думаю, что этот господин прав. Будет гораздо лучше, если твои друзья увидят тебя на экране счастливой, вежливой, доброжелательной, а не сердитой, жующей жвачку, да еще и выражающейся, как беспризорная шпана.

— Во-первых, у трапа ты первая его отшила, — сощурив один глаз, сказала Настя. — А во-вторых, ты всегда мне говорила, что не важно, каким тебя видят другие. Важно чувствовать свою правоту и не оглядываться ни на кого.

— При этом я совсем не имела в виду, что следует хамить в камеру, — сказала Анна сухо. — И не отшивала я никого. Я просто ответила на конкретный вопрос.

— Ага, — ухмыльнулась Настя. — А я вот растерялась.

— К сожалению, — кивнула Незванова-старшая.

«Молодец, девчонка, — подумал Колька, выходя из кают-компании вслед за своей матерью и косясь на Настю Незванову. — Стоит с ней подружиться. Хотя все мы для нее — малолетки, и вообще она никого в упор не замечает. Но дядька этот напрягся, когда она жвачку выдула. А ей хоть бы что. Выдержала его наезд, как Терминатор».

— Пойдем после костюмерной судно осматривать! — раздался за спиной высокий мальчишеский голос.

Колька обернулся. Ну да, кому же еще тут быть. Их здесь двое пацанов: он и этот курчавый черноглазый мальчишка — сын маленькой женщины с короткой стрижкой.

— Ты же слышал, на сегодня свободное время отменяется, — сказал он, улыбнувшись.

— Ни фига, — произнес паренек. — С детьми интервью не будет, мама уже посмотрела график. Можно гулять. Вот только костюмчики свои заберем. Меня Ленькой зовут.

— Николай. — Колька с готовностью протянул руку. — А ты думаешь, нам дадут свободно расхаживать по судну?

— А чего такого? — усмехнулся Ленька. — Мы маленькие, на нас никто и внимания обращать не будет. Если только эту красотку взять с собой не захочешь. Ее слепой увидит.

— Почему я захочу взять ее с собой? — нахмурился Николай.

— Послушай, мы же не дети, — сказал Ленька, забыв про «маленьких», и Колька внутренне усмехнулся — паренек был моложе его года на три и выглядел как раз совершенным «дитем». — Чего тут стесняться? Я видел, как ты на нее смотрел, и я тебя понимаю. Одевается она, конечно, как Масяня, но это зола. Может быть, костюмеры ее сейчас совсем иначе оденут.

— Да нет, — сказал, подумав, Колька. — Я не в этом смысле на нее смотрел. Мне понравилось, как она относится к этому отстою.

Ленька с интересом на него уставился, а потом насмешливо проговорил:

— Ты на миллионера вроде бы не похож. И мать твоя, извини, тоже.

— При чем тут это? — насторожился Колька.

— Потому что только очень богатые мамочки и дочки могут плевать на все это дело через губу. И отстоем называть. А для нас с матерью то, что мы заработаем здесь, даже если не выиграем главный приз, очень большие бабки. А для вас?

— Запредел, — выдохнул Колька и поморщился. — Но ведь это… стыдно.

— Стыдно, если раздеваться заставят или на коленях у нового папочки сидеть, — ухмыльнулся Ленька. — Но этого в сценарии нет. Игры интересные, никакой порнухи. Я читал.

— А я и читать не стал, — махнул рукой Колька. — Тошно было. Только из-за матери согласился. Она так обрадовалась, что даже пить завязала… — Он осекся, сообразив, что слишком разоткровенничался.

— Моя мать тоже обрадовалась, — сказал Ленька, словно не расслышав последней фразы. — Правда, ее с работы не хотели отпускать, с трудом начальника уговорила. Только после того, как обещала откатать десять процентов. Откатать — знаешь, что такое?

— Знаю. Вот жлоб! — возмутился Колька. — А кем у тебя мать работает?

— Телохранителем, — потупясь, ответил Ленька.

— Чего ты смущаешься — нормальная работа, — сказал Колька. — Только для женщины трудная. А стыдиться не смей. Я, когда маленький был, тоже стыдился, что у меня мать — простая медсестра, хоть и в реанимации работает. А потом понял — западло это.

— Я не стыжусь, — осторожно сказал Ленька. — Работа у нее очень хорошая. Просто, когда я говорю, кем она работает, многие смеются: «Такая маленькая — телохранитель! Наверное, детсадовцев охраняет…» Ну, и прочую муру гонят.

— А ты им сразу в рог за это! — воскликнул Колька.

— Не могу, — улыбнулся Ленька.

— Драться не умеешь?

— Умею. Мать не разрешает. И тренер.

— Понял, — с уважением проговорил Колька. — Ты, наверное, с пеленок единоборствами занимаешься?

— Да нет… — засмущался Ленька. — Только с шести лет начал.

— А я недолго в секцию бокса походил, — сказал Колька. — Не понравилось почему-то. Когда на экскурсию-то отправимся?

— Я предлагаю после ужина, — сказал Ленька. — Начнем с машинного отделения. Но, чур, с девчонкой этой ты будешь сам договариваться.

— А мы разве про нее решили? — удивился Колька.

— Конечно, — убежденно ответил паренек.

— Слушай, — вдруг сказал Коля. — А мне показалось, что мимо нас какая-то разодетая прошла. Минуту назад. Шмыг — и все. Я только ветер почувствовал.

— Да вроде не было никого, — ответил Ленька и оглянулся.

Кроме них в этой части судна действительно никого не было.