Леди Фантазия - Ширл Хенке

— Достаточно будет сказать, что Грейс Уинстон стала для меня матерью, которой я не знала в детстве.

Перебрасываться репликами на столь опасную тему, тем более с таким умным человеком, было настоящим безумием, поэтому, когда экипаж остановился перед особняком Баррингтона, — элегантным строением из красного кирпича, — Амбер испытала большое облегчение.

— Мы приехали, милорд. Я с вами прощаюсь, а Габриелл будет ждать вас в полночь.

Роб собирался поблагодарить ее за спасение, когда вдруг до него дошел смысл сказанного. Как мог он забыть о Габриелл? Воспоминания о ее страстных поцелуях и тихих стонах удовольствия заставили его сердце забиться чаще. Боже! Как он был разочарован, когда Габриелл прервала их свидание. Странно, что обычный разговор с этой почти незнакомой дамой так отвлек его!

— Я чрезвычайно благодарен вам за прогулку и коньяк. Вы очень любезны, — произнес Роберт, выходя из экипажа и беря свою лошадь.

Слегка поклонившись, он простился со своей спутницей.

Глядя вслед отъезжающему экипажу, он думал о даме в полумраке экипажа и о женщине во мраке будуара… к кому бы он предпочел отправиться сегодня ночью?

Но ни одна из них больше не леди, подумал он с грустью. Каким-то образом он понимал, что не по своей вине они лишились былого статуса.

Вздохнув, Роберт поднялся по ступеням и вошел в холл своего холостяцкого дома.

Как обычно, в тот же день, не поздним еще вечером, хорошо знающий свое дело Клайд Дайер предоставил Амбер затребованную информацию. Баронесса Оберли действительно была вдовой. Ее супруг Чарлз скончался годом ранее от воспаления легких, оставив ее одну с ребенком на руках и расстроенными финансовыми делами. Может, она охотница за состоянием и в конце концов разобьет графу сердце?

— Это не моя забота, — пробормотала Амбер сердито.

Скомкав отчет, она бросила его на секретер.

Но будущее графа почему-то заботило ее, и очень сильно. Может, стоит взять на себя смелость и предупредить Баррингтона о возможном меркантильном интересе баронессы? Нет, она оставила эту безумную мысль, едва та возникла в голове. Хозяйка борделя самонадеянно вмешивается в личную жизнь пэра Англии, пусть даже из лучших побуждений!.. Да он тотчас уйдет из «Дома грез» и никогда не вернется.

Амбер почувствовала, что напряжена, словно натянутая тетива. Что она может сделать?

Бросив взгляд на позолоченные часы на камине, она увидела, что скоро наступит полночь — Леди Фантазия превратится в другую женщину.

Роберт вошел в спальню, ощущая сегодня большую уверенность, чем в предыдущую ночь. Быстро раздевшись, он погасил свет и вытянулся на большой кровати. Он лежал один в темноте, и все мысли о даме в экипаже исчезли, как тонкий дымок горящей свечи.

Скоро нежный аромат духов Габриелл будет щекотать его ноздри, а легкие прикосновения воспламенят его плоть. Крылья бабочки! Крылья бабочки! Роб собрал все свое самообладание, готовясь к предстоящей ночи.

К тому моменту, когда раздался тихий звук открывающейся двери, он был спокоен и расслаблен. Его дыхание было почти ровным. И тут маленькая прохладная рука коснулась его лица, ласково провела по бровям и отвела волосы назад.

— Mon commandant рад, что я вернулась?

— Мы продолжим с того места, на котором остановились прошлой ночью? — спросил он хрипло.

— Гм… — Габриелл, похоже, раздумывала, присев рядом с ним. — Женщина — это ведь не… с чем бы можно сравнить… не кофемолка. Оставил ее с наполовину перемолотыми кофейными зернами, затем просто поворачиваешь ручку — и, пожалуйста, — она начинает с того места, где ты остановился.

— Тогда расскажите мне, как устроена женщина? — попросил Роб.

— Мы начнем с того, что вы поцелуете меня в запястье… потом в плечо…

— Потом в шею…

Голос Роберта звучал приглушенно, но вот он взял ее руку в свою, повернул ладонью вверху и… затрепетали крылья бабочки.

Он лишь надеялся, что усвоил предыдущий урок достаточно хорошо, чтобы этой ночью продвинуться дальше поцелуев.

Угадывая в темноте ее силуэт, Роберт продолжал целовать ее ладонь и кончики пальцев. Затем он покрыл поцелуями ее плечо и прижался губами к шее, ощутив сумасшедшее биение пульса на крошечной впадине внизу. Габриеля была так же возбуждена, как и он! Роберта накрыла волна чистой радости, и он, повинуясь импульсивному желанию, запустил руки в волосы Габриелл, и она, призывно откинув голову, тихо застонала.

— Они, как шелк, чистый шелк, — прошептал Роберт, нежно перебирая длинные пряди. — Мне хотелось бы знать, какого они цвета.

Не желая лгать, но и не осмеливаясь сказать правду, Габриелл изогнула шею, отвлекая его своим приглашением. Забыв обо всем, Роберт целовал ее шею, подбородок, щеки, и вот его губы прильнули к ее губам. Она ждала этого и страстно ответила на его поцелуй.

Неожиданно Роберт замер.

— В чем дело, дорогой?

Роб вспомнил, как всего несколько часов назад они выпивали с Леди Фантазией.

— Я недавно пил коньяк. Это тебя не побеспокоит? — спросил он.

— Единственное, что меня беспокоит, mon commandant, это то, что ты остановился. Я бы не отказалась попробовать вкус твоего коньяка… чтобы убедиться, что он из прекрасного виноградника, — прошептала Габриелл. — Нас, французов, можно назвать настоящими знатоками этого вопроса.

Роб обвел контуры ее губ кончиком языка, и когда она приоткрыла их, он осторожно скользнул внутрь. Их языки переплелись, сначала нежно, потом со все возрастающей страстью. Он почувствовал, как Габриелл запустила пальцы ему в волосы и слегка потянула их. Она с такой радостной страстью отвечала на его поцелуи, что когда Роберт почувствовал, что ее грудь коснулась его груди, привлек ее к себе еще сильнее.

Габриелл почти запаниковала. Баррингтон был крупным, сильным мужчиной, и в его объятиях она с восторгом ощущала эту первозданную силу, но одновременно он был добрым и нежным. Она прервала поцелуй и прошептала:

— Давай попробуем что-нибудь новое… s'il vous plait[8]!

Она положила руки ему на грудь и слегка отстранила его. Как и раньше, он тотчас отпустил ее, хотя ему совсем не хотелось этого делать.

Хриплым от страсти голосом он спросил:

— Что именно новое?..

Кончиками пальцев он рисовал замысловатые узоры на ее руках, не столько для того, чтобы отвлечься, сколько для того, чтобы доставить ей удовольствие. Возбуждение Роберта было настолько сильным, что он чувствовал, что готов выплеснуть свое семя — даже если Габриелл так и не коснется его плоти.

— Опустись на колени лицом ко мне, — велела она.