Остров - Александр Новиков

– То есть еще семь недель?

– В лучшем случае. Реально времени нужно еще больше. Довольно часто старты «челноков» приходится переносить из-за метеоусловий или мелких неполадок.

– Плохо, – сказал S.D., – очень плохо. Фактически Соединенные Штаты располагают уникальным боевым комплексом, который способен значительно изменить представления о войне… Аналогов в мире, если я правильно понял, нет?

– Совершенно верно, – подтвердил Гном. – В Китае ведут аналогичные разработки, но они сильно отстали.

– И при этом вывод флотилии на орбиту ведется черепашьими темпами. У вас, если не ошибаюсь, есть четыре шаттла. Почему задействованы всего два?

– Все четыре и задействованы. Но один из челноков всегда стоит «под парами» в качестве аварийно-спасательного корабля, еще один находится на профилактическом обслуживании – там ведь огромное количество регламентных работ. Получается, что из четырех шаттлов реально работают только два.

– Скверно… Когда на орбите будут висеть хотя бы три-четыре платформы?

– Вторая платформа через пару суток будет, как говорится, «на ходу» – она уже на орбите и сейчас на ней заканчивают монтировать «стволы». А еще через неделю – если все пойдет штатно и погода не подкачает – над нами будут висеть четыре платформы. В рабочем состоянии.

– Через неделю, – задумчиво сказал Старик и повторил, – через неделю… Ну что ж… Благодарю вас, мистер Гусев. И – не смею вас более задерживать.

S.D. сам проводил гостя. Когда поднялись наверх, на платформе все еще было темно – Старик не отдал приказ включить освещение, вот его и не включили. Во мраке Гном увидел вдруг нечто неожиданное – вознесенный стальной стрелой деррика на высоту около тридцати метров, над морем висел «аквариум» – стеклянное сооружение размером с комнату. На фоне черного неба вода в нем как будто слегка светилась. А в воде медленно кувыркался обнаженный юноша. И звучала музыка.

– Господи! – произнес ошеломленно Гном. – Господи! Что это? Кто это?

Старик тоже посмотрел на аквариум с юношей внутри. Слегка поморщился и негромко сказал Апфелю:

– Я же просил, чтобы он воздержался.

– Но я ничего не мог поделать… Вы же знаете его характер!

Гном вновь повторил:

– Кто это?

S.D. ответил:

– Это… мой гость.

Гном с восторгом сказал:

– Он похож на молодого бога.

– Да, – сказал Старик, – он похож на бога. Юноша, похожий на молодого бога, совершил грациозный кувырок и лег на воде, глядя вверх, в звездное небо.

* * *

Начальник тюрьмы особого назначения «Залив-3» майор Малофеев проводил инструктаж вновь поступивших сотрудников. Они уже три дня как прибыли к месту службы, но у Малофеева все не хватало времени пообщаться с ними. Особенно из-за последних событий. Оба были выпускниками спецшколы «Надежда», но опыт майора показывал, что все и всегда нужно держать под личным контролем – знаем мы этих выпускников.

– Вы должны раз и навсегда запомнить, что заключенный в нашей системе – это не человек, – говорил майор, глядя в иллюминатор. Там было серое небо, серая вода Финского залива, и вдали медленно шел сухогруз. – Вы спросите: а кто? Отвечу: вообще никто. Даже имя-фамилия ему не положены. При поступлении к нам заключенный получает кличку.

Один из новичков – длинный белобрысый малый по фамилии Маскявичус – вставил:

– Желательно – обидную, унизительную. Малофеев хмыкнул:

– Это вас в «Надьке» так учили?

– Так точно, господин майор.

– Херня все это. Во-первых, на всех не напасешься кликух унизительных. А во-вторых, какая у него кликуха – унизительная или нет – зэк думает первые два часа. Или час. Потом ему становится не до этого. Его интересует только одно: как не сдохнуть в трюмах. Потому что больше полутора лет никто здесь не выдерживает… Это понятно?

– Так точно, господин майор.

– Поехали дальше… Как вести себя с заключенным? А так и вести – как с пустым местом. Зэку категорически запрещается даже смотреть на сотрудника. Он должен смотреть в пол. Руки за спиной, голова опущена низко, глаза – в пол… Всегда, при любых обстоятельствах. В «Надьке» вам объясняли, в чем тут смысл?

Маскявичус ответил:

– Так точно, господин майор. Когда зэчара стоит с низко опущенной головой, он не может ориентироваться и соответственно не может быстро и эффективно атаковать.

Малофеев усмехнулся:

– Это верно – из такого положения атаковать трудно… Но как раз в этом случае смысл состоит в том, чтобы показать зэку, что он – никто.

Малофеев собрался развить мысль, но в дверь постучали.

– Войдите, – ответил майор. Вошел дежурный, произнес: «Вам пакет, господин майор…» Малофеев ответил: «Давайте…» Дежурный вышел, вошел старший лейтенант – фельдъегерь, отдал честь, протянул опечатанный пакет и квиток с красной полосой по диагонали. Малофеев внимательно осмотрел печати, потом взял квиток, поставил время и расписался. За два с половиной года, что он прослужил начальником «тройки», это был не первый секретный пакет. И ничего хорошего он не сулил. Малофеев знал это по опыту.

Майор аккуратно вскрыл конверт и вытряхнул на стол сложенный вдвое лист бумаги. Двое новеньких внимательно следили за каждым движением майора. Малофеев развернул лист, прочитал короткий текст. Потом поднял глаза на новеньких и сказал:

– А ну-ка сходите покурите.

Они синхронно поднялись и вышли. Майор Малофеев еще раз перечитал текст, скомкал в сильной кисти бумагу и произнес два слова. Слова были такие: «Во бля!»

Малофеев выкурил сигарету и вызвал зама. Показал бумагу. Зам прочитал, помолчал и сказал:

– Двести восемьдесят семь рыл… не, вру. Ночью один помер – двести восемьдесят шесть… За трое суток?

Малофеев взял сигарету, прикурил. Потом поджег скомканный приказ. Он сидел, курил и смотрел, как огонь пожирает бумагу, а бумага судорожно корчится, скукоживается… Зам осторожно спросил:

– А… как?

– Как-как? Каком кверху.

Зам вздохнул, ничего не сказал. Спустя полминуты произнес:

– А кто делать-то будет, Олег Владимирович?

– Прикажу тебе – и ты будешь… Слабо?

Зам снова ничего не сказал, а Малофеев потушил сигарету, ответил:

– Ты вот что… Ты позови-ка сюда новенького. Ну, этого – литовца.

– Маскявичуса?

– Его!

– А чего?

– Чего, чего… Я на него посмотрел сегодня – думаю: этот сможет. Глаза у него…

– Чего глаза?

– Как из морга глаза… Короче, зови.

Зам поднялся и вышел. Спустя три минуты вернулся с Маскявичусом.