Дорогие мои «книжечки». Дополненное издание двух книг с рекомендациями по чтению - Дмитрий Харьковой

нас к себе, мы поехали (конечно, с опаской), но деду очень хотелось хоть ненадолго выйти из надоевших четырех стен квартиры. У герра Брауна и его жены (коренных немцев) мы провели несколько часов, пообедали, и хозяин показал мне свою коллекцию почтовых марок. Оказалось, он был профессиональный торговец – филателист, разъезжал на своем микроавтобусе по всей Европе, торговал почтовыми марками и участвовал в выставках филателистов. Коллекция занимала целую огромную комнату в его доме. Господин Браун подарил мне несколько мини-альбомчиков с марками разных стран, я привез их в Орск и хранил их долгое время. Правда, после такого «загульного» вояжа деду пришлось отлеживаться пару дней. Сил не хватало, здоровье не восстановилось на прежнем уровне. Как шутил дед на мои «дурацкие» вопросы о здоровье: «В моем возрасте и состоянии главное не хуже».

Была у меня возможность поехать к брату деда в старинный город Бремен. Саша (так звали брата) по телефону пригласил меня на недельку погостить у него. Но дед как- то неохотно воспринял это приглашение. Чувствовал он себя относительно получше, вставал, ходил, но отпускать меня не хотел. Причину он огласил чуть позже. Оказалось, его брат любитель выпить, и дед опасался, что мы с Александром хорошо, даже очень хорошо. Проведем время в сказочном городе бременских музыкантов, споемся (или сопьемся). По телефону дед высказал Саше, что он злоупотребляет спиртными напитками. На что Александр ответил: « Не тебе, сопляку, меня учить». Дед был младше своего брата, на тот момент деду было семьдесят семь, а брату Саше восемьдесят два. Вот такой диалог у них состоялся, естественно, я никуда не поехал (а жутко хотелось).

Бывали разногласия и у нас с дедом. В замкнутом пространстве и с больным человеком это практически неизбежно. В основном я терпеливо сносил ворчание и» гундение» деда, но разок мне это надоело, я сказал несколько «ласковых» слов, оделся и выскочил на улицу. В голове мелькнула мысль: «Да пошло все к чертовой бабушке, уеду домой». С этими «веселыми» мыслями я пошел в соседний Равенсбург, на вокзал, купить билет до… Я даже не знал еще, куда мне «двинуть», главное – отсюда.

Прогулка на свежем воздухе меня несколько «остудила», бросать деда я, конечно, передумал. Тем не менее, я дошел до вокзала, внутри находился магазинчик с печатной продукцией, где я с удивлением обнаружил русские периодические издания- «Аргументы и факты», «Совершенно секретно» и «Московский комсомолец». Я немного посидел в помещении вокзала, полистал газеты, новости, как всегда, «радовали». Решил прогуляться до исторического центра Равенсбурга, зайти в кафе, посидеть, окончательно успокоиться. Идти было недалеко, буквально пару сотен метров. Подходя к старинной крепостной стене, окружающей центр города, я услышал звуки музыки. Пройдя в арку, ведущую на центральную улицу, я обомлел: внутри расположилась рождественская ярмарка, многочисленные павильоны, украшенные мишурой, украшениями, палатки и столики прямо на воздухе, несмотря на относительный холод (было где-то около плюс пять, что для Баден – Вюртемберга в это время года холодновато). Тем не менее, людей было очень много. Везде звучала музыка, смех, веселье. Продавалось огромное количество разнообразных вкусностей, попробовать все не было просто никакой физической возможности.

Тем не менее, первое, что я купил, был глювайн- по – нашему глинтвейн- волшебный рождественский напиток из смеси легкого красного вина, специй и меда, подававшийся прямо на свежем воздухе горячим в специальных кружках. Стоила такая кружка глювайна пять немецких марок, но выпив напиток и вернув кружку можно было получить назад три марки – стоимость самой кружки. С удовольствием согревшись горячим вкусным рождественским напитком, я двинулся дальше, разглядывая сувениры, новогодние и рождественские украшения, продававшиеся в бесчисленных торговых павильонах.

В одной из огромных палаток-шатров я нашел себе место на деревянной лавке за столом, заказал кусок мяса с картошкой, пару рюмок шнапса, поел, почитал газеты и, полностью уже успокоившись, вышел на улицу. Решил идти домой, мириться с дедом. По дороге я обратил внимание на еще одного участника рождественской ярмарки – колоритнейшего шарманщика, огромного роста пожилого вюртембержца, одетого в красивый национальный костюм, игравшего на старинной шарманке. По обе стороны от шарманщика сидели две огромные собаки породы сенбернар. Такого невероятного, сказочного зрелища я не видел никогда, невольно залюбовался этими артистами. Собаки были выдрессированы настолько, что не обращали абсолютно никакого внимания на огромную толпу, собравшуюся поглазеть на уникальное зрелище и послушать музыку, льющуюся из волшебной шарманки.

Я вернулся домой, помирился с дедом, рассказал о своих впечатлениях и отдал ему купленные газеты, почитать о российских новостях. Вечером к нам заявились две дамы из местного благотворительного общества, принесли деду небольшой рождественский подарок и даже пару мини-бутылочек местного шипучего вина. На вкус оно оказалось очень кислым, но дареному танку. Как известно, в дуло не смотрят. Мы поблагодарили дам, поздравили их с наступающими праздниками, и они, с чувством выполненного долга, удалились.

Тем не менее, состояние здоровья деда было еще не очень хорошим. В одну из ночей он разбудил меня, чувствовал он себя очень плохо. Вызвали скорую, приехали фельдшеры – мальтийцы и забрали его в больницу. Я поехал с ним, деда положили в обычную палату, но врач сказал, что я очень вовремя вызвал скорую. У деда случился постоперационный криз, надо было долечивать в стационарных условиях. Снова я один, хожу утром и вечером в больницу. Но на этот раз его продержали там около десяти дней и выписали домой.

С этими больницами и операциями произошла интересная история. Дед боялся, что его заставят оплатить все услуги врачей и больницы, деньги у него были, но было опасение, что плата превысит его финансовые возможности. Кстати, интересно, что крупную сумму денег выплатило ему немецкое правительство после его победы в суде и признания его гражданства действительным. Ему выплатили эти деньги (около пятидесяти тысяч немецких марок) как участнику Второй мировой войны. Часть ушла на погашение услуг адвоката, на многие юридические нюансы, а все остальное лежало на его счету в банке. Их он и боялся потерять. После возвращения из больницы он получил счет, где было с немецкой педантичностью расписано все – стоимость операции, лекарства, услуги медицинских сестёр и братьев и количество завтраков, обедов и ужинов. Все услуги оценивались где-то около шести тысяч немецкий марок. Внизу была приписка – деду как пенсионеру и гражданину Германии, имевшему страховку в компании АОК, все расходы оплатили страховщики. Ему нужно было доплатить тридцать семь марок из собственного кармана – один лишний обед и вызов такси, которое отвезло нас домой в первый раз. Во второй раз нас довез племянник деда. Вот так работает страховая медицина в Германии. Все лекарства он получал бесплатно, их стоимость тоже компенсировала страховая фирма. Я вспомнил наши больницы…

Подошло время Рождества. Мы справили его достаточно просто и скромно, в Германии это семейный праздник, все проводят его в кругу семьи, дома, никаких гуляний. Зато Новый год показал, как умеют гулять немцы. Миллениум мы встречали под грохот петард и фейерверков, ракеты и шутихи запускались почти всю ночь, небо было залито огнем фейерверков. Мы с дедом выпили по бокалу хорошего шампанского, посидели перед телевизором и легли спать.

Наутро выпал снег (как сказал мне дед-редкое явление для этой местности, где розы цветут и в декабре на улице).Я пошел прогуляться по пустынным улицам городка. Центральная площадь, Лёвенплац, была завалена обертками от фейерверков и пустыми бутылками из-под водки, вина и пива. Погуляли хорошо. Жители отсыпались после бурной встречи границы тысячелетий. Чуть позже появились мини-трактора уборщиков улиц. Они сгребали мусор в контейнеры и увозили все в специальные перерабатывающие заводы. Я вернулся домой. Надо было решать проблемы.

Виза моя заканчивалась через пять дней, продлить ее уже не мог, максимально я мог находиться по гостевому приглашению в Германии не более девяноста суток.