Жена незнакомца - Мэгги Осборн

Она разглядывала лежавшие на индейском одеяле серебряные цепочки, пытаясь определить, какая из них понравилась бы ее дочке, и вдруг Лили словно молнией ударило. Она же совершенно не знает Роуз. За время ее тюремного заключения тетя Эдна написала ей только два письма, которые не изобиловали подробностями. Может, тетушке не хотелось причинять ей боль упоминанием о дочери. Эдна писала, как идут дела на ферме, о погоде, о женщинах, с которыми она шила стеганые одеяла, и заканчивала коротко: «Роуз здорова и растет хорошей помощницей».

Лили с трудом проглотила комок в горле. Она не знала, какого цвета у дочки волосы, густые они или не очень, какого цвета глаза: такие же голубовато-лиловые, как у нее, или темные, как у Сая? Она представления не имела, застенчивая Роуз или непосредственная, шустрая или медлительная, и смастерила ей Эдна куклу из кукурузных листьев или нет.

Когда пелена слез исчезла, Лили увидела рядом скромно одетых женщину и девочку, их шляпки от солнца явно указывали на то, что живут они в повозках для переселенцев. Девчушка не сводила с нее огромных глаз, а заметив взгляд Лили, улыбнулась и тотчас зарылась лицом в мамины юбки..

— О Господи…

При одном взгляде на дочь незнакомой женщины Лили узнала о ней больше, чем о Роуз.

Чувствуя бегущие по щекам слезы, она круто развернулась и бросилась прочь, но столкнулась с каким-то высоким, крепким мужчиной.

— П… простите…

— Лили? — Перед ней стоял Куинн. — Где, черт побери, вас носило? Мы уже больше часа вас ищем! Что случилось? Вас кто-то обидел? — Куинн обвел грозным взглядом толпу, ища виновника ее слез.

— Нет-нет, просто… Может, сядем куда-нибудь?

Куинн подвел ее к столику под деревом у входа в небольшой ресторанчик. Заказав у подскочившего официанта кофе, он внимательно посмотрел на Лили и снова нахмурился:

— Больше так не делайте. Если хотите куда-нибудь пойти, скажите мне или Полу.

— Я должна спрашивать разрешения на прогулку?

Лили достала из сумочки носовой платок и вытерла глаза.

— Мы подумали, что вы помчались нанимать карету до Миссури. Нужно было хотя бы оставить записку. Почему вы ушли одна? Думаю, вам уже известно, что женщину на прогулке должен сопровождать мужчина.

— То есть надсмотрщик! — выпалила Лили, немного пришедшая в себя.

Девочка с мамой ушли, но ведь ей будут встречаться и другие маленькие девочки. Другие, а не Роуз.

Несколько часов назад она мечтала о жизни Мириам, а теперь ей хотелось немедленно отправиться домой.

— Я хочу, чтобы вы кое-что поняли. — Лили смело встретила твердый взгляд серых глаз Куинна. — В эту минуту мне до смерти хочется домой, но я не уеду в Миссури. Я выполню данное вам обещание ради нашего с Роуз будущего.

А про себя подумала, что она не из тех, кто сбегает, наплевав на свое обещание, и Куинн не единственный, кто пойдет на все ради достижения своей цели.

— И вот еще что. Да, я не люблю никаких правил, но у меня есть несколько, по которым я живу. Если я даю слово, то никогда его не нарушаю и, значит, сделаю все от меня зависящее, чтобы убедить всех, что я ваша жена.

Официант принес кофе и, решив, что клиенты попались богатые, долго крутился возле столика, пока Куинн раздраженным взмахом руки не отослал его.

— Почему вы плакали? — спросил он, помолчав.

— А какое вам дело до слез публичной девки?

— Опасно быть уверенной в том, что умеете читать мысли других.

Лили ждала от него извинений, но увы. Она взглянула в сторону ресторанчика, откуда доносились звуки гитары. У окна стояла прижавшаяся к ухмыляющемуся ковбою хорошенькая мексиканка, которая жевала маисовую лепешку с маслом и, вытирая жирный подбородок, наблюдала за снующими по площади людьми. В отличие от мужчины, сидевшего напротив Лили, выражение лица ковбоя не составляло тайны.

— Ваши мысли для меня не секрет. Вас интересуют собственная персона и желание стать губернатором. Вы это ясно дали понять.

Куинн умудрялся держаться от Лили на расстоянии, даже находясь в тесной карете.

— Представьте, то же самое могла бы сказать и Мириам.

Куинн достал из жилетного кармана сигару, и в ту же секунду услужливый официант чиркнул спичкой.

Лили молча наблюдала за этой сценой. Как быстро и легко Куинн добился подчинения! Чем ближе она знакомилась с ним и Полом, чем свободнее чувствовала себя в их присутствии, тем быстрее забывала, что они люди богатые и властные. Черт побери, забыла она и то, что эти люди могут отправить ее в тюрьму, даже глазом не моргнув. А ей следовало бы помнить.

— Вы когда-нибудь задаете себе вопрос, где сейчас Мириам? — спросила Лили, вспомнив обещание, которое дала его жене в церкви.

— По-моему, мы это уже обсудили, — невесело усмехнулся Куинн.

— Все-таки есть что-то странное в ее исчезновении, — раздраженно сказала она. — Вы когда-нибудь думаете о ней?

— Я думаю о ней всякий раз, когда смотрю на вас. Да, вы совершенно правы. Все в моей жизни посвящено выборам. Они важны для меня, я очень хочу победить, но это не означает, что мне безразлична судьба жены. Мы с вами, Лили, чужие люди, такими и останемся. Ни у вас, ни у меня нет причин для того, чтобы посвящать друг друга в личные дела.

— Вы меня не любите, верно?

Солнце било Куинну прямо в лицо, и она видела, какие взгляды бросают на него проходящие мимо их столика женщины. Лили почувствовала ревность, хотя не желала ничего испытывать к Куинну Уэстину, не желала тонуть в его глазах цвета ртути, не желала думать о его сильном и крепком теле. Но больше всего ей не хотелось выслушивать ответ на свой глупый вопрос о том, как он к ней относится.

— Я никогда вас не узнаю, потому что вы играете роль другой женщины. Глядя на вас, я поневоле вижу Мириам. Да и актрисе не обязательно знать своего партнера. Мы с вами чужие люди, только ненадолго встретились и, когда все закончится, пойдем своей дорогой.

Лили кивнула, после чего задала вопрос, который невольно сорвался с языка:

— Вы не любите меня, потому что я — это я, или потому, что я напоминаю вам Мириам?

Куинн гордо вскинул голову, серые глаза метали холодные молнии. Похоже, она задела больное место.

— А вы как думаете, черт побери?

— Наверное, я не так спросила, — осторожно произнесла Лили, не зная, следует ли ей продолжать. — Надо было спросить, любили ли вы Мириам…

— Допивайте кофе! — резко бросил он, достал из кармана золотые часы, взглянул на циферблат. — У Пола на весь день составлен для вас график, а я должен проверить расписание экипажей, следующих до Денвера.

Теперь Лили не сомневалась, что в семейной жизни Куинна было не все гладко. Всякий раз, когда он смотрел на нее и видел перед собой Мириам, она чувствовала его ярость и негодование. Это не ее, Лили, он не любил, а воспоминания, которые она у него вызывала.