Нетороплив наш тлен - Брайан Смит

Солнце припекало все сильнее. Через пару часов Ной заметил вдалеке силуэты высоких зданий — центральную часть Ноксвилла. Поначалу они были лишь пятнами на горизонте, но становились все четче с каждым пройденным шагом. Дорожные знаки указывали на близкий съезд к городу. Ной раздумывал над тем, не заглянуть ли ему в Ноксвилл за припасами. На то были веские основания: мертвый город все еще оставался богатым источником ресурсов, которых у него не будет в пустоши между городами, а если Ною крупно повезет, то он сможет отыскать исправный автомобиль, который, возможно, все это время стоял в гараже и потому был защищен от стихии и хаоса.

Но даже у машины, не подвергшейся воздействию стихии, к этому времени вышел бы из строя аккумулятор. Если Ною и удастся раздобыть рабочий аккумулятор, в чем он сомневался, это не поможет, поскольку бензин, оставшийся в баке столько времени не использовавшейся машины, давно бы уже испортился.

Ной отбросил эту идею и, приблизившись к съезду, не стал сворачивать в город. Он решил, что в итоге потратит впустую кучу времени. У него было достаточно еды и воды, чтобы продержаться еще какое-то время, поэтому он двинулся дальше.

Время шло. Еще несколько миль остались позади. Ной приближался к окраинам западной части города. Ряды навеки замершего транспорта на какое-то время поредели, но впереди он уже видел густое скопление автомобилей, направлявшихся в Чаттануги. Приблизившись и рассматривая нелицеприятную картину произошедшей трагедии, Ной думал о тех, кто решил рвануть из города в последний момент, и не мог понять, почему они так долго ждали, прежде чем отправиться путь. Впрочем, его отец начал действовать гораздо раньше большинства и все равно пал жертвой апокалипсиса.

Ной решил, что нельзя винить этих людей за их недальновидность. Большинство жителей цивилизованного мира просто не смогли принять тот факт, что общество рухнет так быстро. Они слепо верили в способность властей найти решение. Когда наконец выяснилось, что никто ничего не будет решать, было уже слишком поздно.

Ной повел плечами и потянул ремни рюкзака, пытаясь хоть чуть-чуть ослабить давление тяжелой ноши. Пришло время устроить первый за день привал, возможно даже смочить горло, но, прежде чем выпить воды, Ной мысленно перебрал взятые с собой вещи и нахмурился, вспомнив о двух бутылках «Мэйкерс Марк». Ноя тревожило то, как быстро его разум обосновал решение взять с собой выпивку. Учитывая проблемы Ноя, связанные с алкоголем, бутылки в его рюкзаке были бомбами замедленного действия. Будет лучше, если он избавится от них. Дело не только в искушении: рюкзак тоже станет чуть легче.

Пятьдесят с лишним ярдов спустя желание остановиться и отдохнуть стало непреодолимым. Ной снял рюкзак, прислонил его к отбойнику и выпил немного воды. Глотки вышли крупными, жадными, и Ной тут же укорил себя за совершенную ошибку, вызванную, как он решил, тревожными мыслями.

Закрыв флягу и снова повесив ее на пояс, Ной присел, открыл рюкзак, порылся в содержимом и вытащил бурбон. Он долго смотрел на бутылки, пытаясь заставить себя разбить их об асфальт. Через несколько минут в памяти всплыло смутное прошлое. Руки сжимали бутылочные горлышки, пока он вспоминал то, что изо всех сил пытался забыть.

В конце концов он вернул бутылки в рюкзак, обмотав их вещами так, чтобы они случайно не разбились. Сев спиной к отбойнику, Ной обругал себя за слабость.

Шесть лет назад...

Место называлось «Прозрение». Реабилитационный центр для алко- и наркозависимых. Наверное, самый известный в районе. Ной видел, как его рекламировали по телевизору: диктор полумрачным-полуоптимистичным тоном обещал зависимым, что они попадут в место, полное умиротворения, где заново смогут открыть самих себя и встать на «путь выздоровления». Особо подчеркивалось самое низкое число рецидивов по стране.

В юности Ной хихикал над рекламой, уверенный, что и ноги его там не будет, ведь реабилитационные клиники — удел неудачников и слабаков, неспособных справиться со своими привычками. Его жизнь была полна перспектив и привилегий. Отец неплохо зарабатывал и хорошо обеспечивал семью. Они с сестрой никогда и ни в чем не нуждались. Ной был не из тех, кто мог подсесть на наркотики и скатиться вниз без надежды на выздоровление.

Первый год после окончания школы стал годом неприятных открытий. Одно из самых крупных — его эмоциональная слабость перед лицом серьезных неудач. Сперва казалось, что он оправится от «разрыва» с Лизой и проблем с учебой. Вернувшись домой в начале декабря, Ной нашел работу и изо всех сил старался доказать, что справился с пагубной привычкой. У него убедительно получалось водить всех за нос во время праздников и две первые недели после Нового года.

На самом же деле Ной вовсю пьянствовал с новыми коллегами, работая в продовольственном магазине «Уинн-Дикси». Он редко бывал дома и худо-бедно сохранял образ трезвенника в первый месяц. Смена заканчивалась в полночь, он собирался с друзьями и пил до рассвета. Если появлялся кокаин, то вечеринка продолжалась. Его новые друзья вели одинаковый образ жизни: днем спали и вставали только к вечеру, когда надо было выходить в смену. Ной ночевал там, где отключался от количества выпитого.

Он обильно заливал печаль, но ему удавалось обманывать себя и выставлять все это за веселье. Правда открылась тогда, когда он превзошел друзей-пьянчуг: слетел с дороги ночью на своем «Камаро» и врезался в дерево. Машина разбилась вдребезги, и позже Ной осознал, что чудом остался жив. Обычно он не пристегивался, но в ту ночь почему-то накинул ремень. Сбежав с места аварии, он всю ночь прятался дома у друга, а с утра заявил, что машину кто-то угнал, и аварию тоже списал на угонщика. Полицейские и родители с сомнением отнеслись к его словам, но обошлось без тяжелых последствий. Ему повезло.

А потом случилась потасовка в магазине. Он заступил на смену, уже приняв на грудь пару бутылок пива. Вполне нормальное поведение для молодых низкооплачиваемых сотрудников магазина, даже что-то вроде почетной практики. Правда, коллеги Ноя справлялись с ней лучше, зависая на границе легкого опьянения, а вот от него самого в тот вечер разило как от пивной бочки, и он даже не пытался этого скрыть. Несколько покупателей пожаловались руководству. Вспыхнул конфликт. Ной ударил своего начальника, и очевидно, что на этом закончилась его работа в «Уинн-Дикси». Отец каким-то образом договорился с начальником, и тот так и не подал заявление в полицию. Ной догадывался, что вопрос решили деньги.

Отец пришел в бешенство. Следующие несколько дней Ной жил у родителей и участвовал в бесконечном, затяжном скандале. В какой-то момент он в гневе сбежал, сел за руль машины, купленной за счет страховых выплат взамен прошлой, и разбил и ее. Без возможности восстановления. В этот раз избежать ответственности не удалось: пострадала общественная собственность и Ной не смог уйти с места происшествия. Приговор предусматривал отсрочку, если он пройдет восьминедельный курс реабилитации, а дополнительным стимулом послужило обещание отца выкинуть его из дома, если он еще хоть раз почувствует от сына алкогольный душок.