📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыМой желанный враг - Елена Сокол

Мой желанный враг - Елена Сокол

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 81
Перейти на страницу:

Где я?!

Но пустота забирает меня себе.

Нет больше коридоров с тьмой и светом, нет мамы, нет голосов. Есть один бесконечный берег реки, вдоль которой я бреду, завернувшись в какую-то простыню. Мои ноги не оставляют следов на песке, меня не тревожит холодный ветер, что дует в лицо, от него даже не колышутся мои белые одежды-коконы.

Я есть, но меня нет. Я бестелесное существо, что путешествует по миру, а этот длинный берег – лишь картинка, нарисованная моим воображением.

Я закрываю веки, вновь открываю их и вижу дом. Он пуст. Я исследую все комнаты, но в них никого. Только вещи Вика, мои вещи и стопки детских вещей на пеленальном столике в детской. Они ждут нашего возвращения, но не дождутся.

Я касаюсь мягких распашонок и крохотных боди своей ладонью, но почти ничего не чувствую. Оборванка из провинциального городка так сильно хотела иметь свой собственный дом, в котором было бы тепло, и пахло бы пирогами, что забыла о том, что ничего не даётся нам просто так. Моё счастье было коротким и острым, и мне пришлось дорого за него заплатить.

Я напрягаю ладонь с безумным желанием почувствовать хоть что-то, толкаю колыбель снова и снова в надежде, что она качнётся, я пою своему малышу, моля, чтобы он услышал меня, где бы он ни был. Пою, пою, пою….

И закашливаюсь, выдавливая себя из сна. Снова эта комната, здесь так светло, что слепит глаза. Зажмуриваюсь, открываю веки снова.

- Тихо, тихо, не дёргайся. – Чья-то сильная рука сжимает мою ладонь. – Лежи спокойно, девочка. Всё хорошо.

Но у меня есть и вторая рука. Я с усилием поднимаю её и подношу к лицу.

- Поля!

Он перехватывает её, но я успеваю нащупать что-то грубое, шершавое на своей щеке. Не понимаю, что это могло бы быть. Мои глаза отчаянно вертятся, скользя по стенам комнаты. Наконец, останавливаются на его лице и пытаются сфокусироваться.

- Тише, Поль, всё хорошо, ты в безопасном месте.

Я пытаюсь издать звук, но выходит лишь бульканье.

- Не торопись, не всё сразу. – Предупреждает Александр Фёдорович.

- Он нас убил! Убил! – Хриплю я.

- Ты жива, девочка, ты жива. – Кивает он.

И я успокаиваюсь.

Не знаю, сколько проходит времени прежде, чем меня снова будят их голоса. Я не сразу понимаю, что обращаются ко мне.

- Это Анатолий… - отчество съедает шум в моих ушах. – Мой хороший друг, он полевой хирург…

Вступает незнакомый голос, и я вижу над собой высокого худого пожилого мужчину в медицинской маске. Он что-то говорит про пули, извлечённые из моего тела.

- Сейчас у вас лихорадка, но мы ждём, когда подействуют лекарства. – Он наклоняется ниже, и я определенно вижу его чётче. – Зрение в норме. – Сухо констатирует этот Анатолий. – Не пугайтесь, сейчас у вас на лице бинты. Дело в том, что лицевая и носовая кости частично раздроблены, задеты кости черепа.

Мои руки инстинктивно вздымаются вверх, но дядя Саша перехватывает их. Тощий хирург недовольно морщится.

- Как раньше выглядеть, к сожалению, не получится. – Говорит он. – Нужны хорошие специалисты, которые сделают вам пластику, но это уже не ко мне. Вам и так очень повезло выжить, так что будьте благодарны хотя бы за это.

- Пластика? – Каркаю я.

Мне очень хочется потрогать свои нос и щёки.

- Новое лицо – новый человек. – Хмурится доктор. Мне почему-то кажется, что там, под маской, он пытается мне улыбнуться. – На воссоздание облика и восстановление уйдёт несколько месяцев, но у вас сильный, молодой организм, думаю, вы справитесь.

- Спасибо, - благодарит за меня дядя Саша.

Он жмёт ему руку.

Моё сердце бьётся, как сумасшедшее, виски давит скрипучей болью, горло саднит, но я упрямо жду, когда медик покинет помещение.

- Всё хорошо, Поля, скоро я заберу тебя домой. – Шепчет Александр Фёдорович, когда хлопает дверь.

У меня нет никакого дома, о чём он?

- Куда? – Спрашиваю я.

- К себе, Поля, к себе. Никто не должен знать, что ты жива.

- Никто не знает?

- Нет. – Он мотает головой.

Я пытаюсь приподняться, но резкая боль укладывает меня обратно. Всё правильно: если бы кто-то знал, что я выжила, то за мной давно бы пришли.

- Где мой ребёнок? – Задаю самый главный вопрос.

Но дядя Саша меня будто не слышит.

- Я ехал следом, увидел, как машина рухнула в обрыв. Затаился за деревьями, там была такая суматоха, потом взрыв. Я хотел бежать, но вдруг мне показалось, что что-то шевелится внизу, на уступе. Осторожно спустился и обнаружил тебя. Тебе очень повезло, Поля, что ты зацепилась тканью одежды за камни.

- Где Ярослав?

Александр Фёдорович вздыхает.

- Он у него. Марк никого к нему не подпускает. Сказал мне: «Не лезь, старик, не в своё дело, если хочешь жить». Потому я и не повёз тебя в больницу, Поля. Я и в морге договорился, я им заплатил. Он не должен знать, что ты жива, иначе сама знаешь… - Мужчина виновато отвёл взгляд. – Полина умерла, и пусть это так и остаётся. Вчера он скорбил на ваших похоронах, сегодня уже переехал в ваш дом.

- В наш дом? – Я почти ничего больше не вижу от слёз. – А разве наследовать его должны не вы и Ярослав? Разве не вам должны были отдать ребенка?

- Таким, как Загорский, закон не писан. Да что я тебе объясняю? Явись я туда с любым намерением, и некому было бы тебя выхаживать, Полечка.

Я молчу, пытаясь переварить услышанное. Меня больше нет, я мертва. Истерзана. Но беспокоят меня больше не те шрамы, что на лице, а те, что на сердце. Единственное, что не даёт мне умереть окончательно, это мысли о моём ребёнке. Я должна встать на ноги, прийти и забрать его.

- Мы со всем справимся, Полечка, мы что-нибудь придумаем, - причитает дядя Саша. – Ты только держись…

- Молокоотсос. – Обрываю его я, открывая опухшие веки.

- Что? – Не понимает мужчина.

- Раздобудь мне молокоотсос. Срочно. Я сама буду кормить своего сына.

- Поль, ты что такое говоришь? – Затрясся он. – У тебя сложнейшие операции были, а сколько ещё предстоит. Ты не в состоянии, у тебя уже нет никакого молока, ты его уже потеряла, не нужно себя истязать! Пожалуйста! Ты не должна думать сейчас об этом…

- Принеси мне его. – Твёрдо говорю я.

Когда умирает тот, кого ты знаешь, остаются воспоминания: голос, запах, ваши разговоры, его любимые занятия.

Когда у тебя отнимают новорождённого, то ничего этого нет. В памяти остаётся лишь его плач.

Ты слышишь этот крик, и у тебя необратимо срабатывает инстинкт.

9

- Мне понравился твой дядя. – Сказала я.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 81
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?