Чужое тело, или Паззл президента - Зиновий Юрьев

— Дорогие коллеги, — сказал Петр Григорьевич. С легкой руки президента страны стало это обращение нынче модным, — рад снова быть с вами. Теперь к делу. Ни для кого из вас не секрет, что наш акционер господин Фэн хотел бы приобрести наш «РуссИТ» и еще год назад сделал нам предложение, оферту, как говорят специалисты по корпоративным продажам и слияниям. — Юрий Степанович сразу напрягся, заметил Петр Григорьевич. Ну что ж, пусть напрягается. — По моему глубокому убеждению, никакого смысла принимать его предложение или даже поторговаться, чтобы поднять цену, у нас нет.

— Почему же, позвольте, однако, полюбопытствовать? — сразу ощетинился Юрий Степанович. — Особенно если он согласен пересмотреть свое предложение и поднять первоначальную цену.

— Охотно объясню. По двум причинам. Во-первых, может быть, вы слышали, что недавно в нескольких компьютерах иностранной сборки, которые использовались в силовых структурах, были обнаружены довольно ловко вшитые в них устройства, позволявшие третьим сторонам копировать базу данных этих аппаратов. Что, как вы понимаете, не очень-то обрадовало власти. И принято решение использовать, по крайней мере, пока что только в силовых структурах и в аппарате правительства, компьютеры исключительно отечественной сборки. Наша компания участвует в тендере на поставку им компьютеров, и от нас зависит, сумеем ли мы получить крупный заказ.

Это первое. Далее. Сегодня же я поговорю с двумя выпускниками Физтеха, которых нам рекомендовал Свирский, и у меня есть все основания полагать, что они согласятся работать у нас. С их помощью и при условии, что мы дооборудуем нашу лабораторию, мы можем надеяться, что через полгода, максимум год у нас будет готов первый экземпляр нового компьютера. Свирский условно называет его флэш-компьютером, аналогов которому в мире еще нет. Сумеем ли мы наладить их массовое производство или нет — всё равно цена наших акций, то есть капитализация компании возрастет, я уверен, в разы. Надеюсь, я изложил свои мысли понятно?

— Но пока суть да дело, — пожала плечами финансовый директор, — расходы предстоят нешуточные.

— Согласен. Я думаю, мы сможем получить достаточный кредит.

— Блажен, кто верует, — пробормотал Юрий Степанович.

— Юрий Степанович, вы прекрасный специалист. У врачей это называется от бога. От бога ли вы у нас оказались или просто так карта легла, но мы работаем с вами и ценим ваши знания и опыт. Но если вы такого низкого мнения о наших перспективах, продайте мне ваши восемь процентов акций. Зачем вам, бедному, мучиться?

— Вам? Боюсь, вы не потянете.

— Ну, это, дорогой мой, уж не ваша забота и не ваша печаль. Давайте договоримся так. Вы называете мне цену, мы поторгуемся и придем к соглашению. И вы преспокойно найдете себе другое местечко, где ничего не будет вас раздражать.

— Ну, знаете… вспыхнул Юрий Степанович. — Я уж как-нибудь сам решу, что мне делать. Не маленький. Хотите меня уволить — это ваше право, но, пожалуйста, не учите меня, что мне делать и что мне думать.

— Ну и решайте на здоровье. Главное — не ставьте нам палки в колеса. ИТ-бизнес ведь чудовищно конкурентен. Чуть споткнешься — всё. Нет тебя. Есть только твои обглоданные косточки, которые преспокойно, да что преспокойно, с радостью выплюнут конкуренты. Примеры приводить не буду. Вся история информатики полна ими. Дорога к успехам в ней проходит по полям недавних жестоких сражений. Где проигравшим даже памятники не ставят. А мы мало того что хотим благополучно пройти по этим полям, так мы еще должны уворачиваться от подножек, которые сами себе и ставим. Всё, коллеги.

Через час в кабинет вошел Вундеркинд, ведя за руки, как детсадовцев, двух молодых людей. Один большой, толстенький, сонного вида, второй, наоборот, маленький, чернявый и юркий с глазами-бусинками, как у вороны.

— Вот, Петр Григорьевич, это мои мальчики, которых я вам обещал. Большенький — это Свистунов Олег Игнатьевич, младшенький — Сидоров Исидор Исидорович.

— Исидор Исидорович?

— Ну, в миру-то он Игорь Иванович Сидоров. Выражаясь литературно, кликуха у него такая. Садитесь, дети, ведите себя прилично, в носу не ковыряйте.

— Здравствуйте, молодые волки. Наш Вундеркинд говорил мне, что вы лучшие из лучших. А я ему верю безусловно. Яша в Америку не уехал, и правильно, по-моему, сделал. Конечно, оклады там с нашими несравнимы, но есть у нас и свои преимущества.

— Это какие, конкретно? — уставился на Петра Григорьевича Исидор Исидорович своими черными любопытными бусинками.

— Ну, обещать вам, что вскоре вы переплюнете нашего соотечественника Сергея Брина, одного из основателей Гугла и миллиардера, я не могу. Но свободу деятельности я вам гарантирую.

— А как деять, на что? — не унимался Исидор Исидорович.

— Для начала вы будете получать по сто тысяч рублей в месяц. Через три месяца, если вы проявите себя, и Яков будет считать, что вы на своем месте, оклад вырастет на пятьдесят процентов. Мало того, если мы сработаемся, мы со временем выделим лабораторию в отдельную хозяйственно-исследовательскую структуру со своим счетом. И вы сможете стать ее совладельцами, то есть участвовать в прибылях.

— А в убылях? — улыбнулся Исидор Исидорович.

— И в убылях тоже. Если через три месяца мы придем к выводу, что устраиваем друг друга, мы поможем сделать вам первоначальный взнос и получить ипотеку на приобретение хорошеньких коттеджиков недалеко от лаборатории в поселочке с поэтическим названием не то «Сосновое счастье», не то «Сосновый бор», точно уж не помню.

— А лаборатория? — пробасил толстенький. — А то я со своим паяльником могу прийти.

— Начинаем оборудовать ее. Мы с Яшей уже обсудили, какое оборудование нужно купить в первую очередь.

— Соблазнительно излагаете, господин президент, — вздохнул Свистунов.

— И что же вас смущает?

— Да сам не знаю… Если вы согласны нас на испытательный срок в колодки не заковывать и каленым железом тавро на лбу не выжигать, можно, пожалуй, и попробовать.

— Я согласен, — улыбнулся Петр Григорьевич Свистунову. Симпатичный парнишка, ничего не скажешь. И полнота у него какая-то уютная, домашняя.

— То вы, а Яша — человек жестокий, палач по натуре, инквизитор, можно сказать. Он-то как?

— За палача ответишь, Свистун. Но так и быть, пощадим.

— Ладно, — печально кивнул головой Исидор Исидорович, — что ж делать, рискнем. Продадимся в рабство… Хорошо хоть не в сексуальное.

— Кто ж тебя, убогонького, в мужской стриптиз с интимными услугами возьмет? Так что бояться тебе сексуального рабства нечего.

Костя позвонил в милицию тому самому Стычкину, на которого по изящному выражению коллеги, повесили труп Даши.

— Какие-нибудь новости есть, товарищ старший лейтенант?

— А, это наш бывший товарищ, продавшийся новой российской буржуазии?