По велению сердца - Киран Крамер

— Мы пойдем, — сказала Дженис, — даже если ты, Марша, не хочешь. Это тебя приободрит. Ты кажешься слишком уж серьезной.

— Со мной все в порядке, — ответила она. — И вообще, если подумать, кондитерская «У Гантера» — это замечательное место.

Дженис резко остановилась, и им всем пришлось остановиться вместе с ней.

— Ты нас не проведешь. — Она сочувственно посмотрела на Маршу. — Хоть раз положись на своих сестер! Позволь нам о тебе позаботиться.

— Да. — Глаза Синтии заволокла пелена слез. — Для чего же еще нужны сестры?

Некоторое время Марша молчала. Девочки были так добры, так сочувствовали ей! Ей нужно хорошенько постараться, чтобы выбросить из головы мысль, будто она стала жертвой трагедии. Мало ли что думают они!

Во всяком случае, еще ею не стала.

— Очень хорошо, — сказала она, благодарно улыбаясь сестрам.

Карета покатила по улицам, и через несколько минут Дженис и Синтия схватили сестру за руки и втолкнули внутрь кондитерской «У Гантера», где Марша немедленно столкнулась лицом к лицу с одной из маминых приятельниц.

— Неужели это Марша Шервуд? — воскликнула дама в полном восхищении. Ее сопровождали две нарядно одетые леди, и каждая осыпала Маршу градом вопросов:

— Где вы были все это время, леди Марша?

— Вы наконец вернулись навсегда?

— Уверена, моя дорогая, что вам не придется сидеть в углу во время танцев. Вы едете на бал к Ливингстонам?

Она старательно отвечала, но вдруг краем глаза заметила Лизандру — надо же было ей оказаться именно здесь! Желудок скрутила нервная судорога. Кошмарные ощущения, терзавшие Маршу накануне всю ночь, грозили обрушиться на нее с удвоенной силой.

Она совсем не была подготовлена к тому, что увидит вдовушку так скоро.

Лизандра сидела за угловым столиком в обществе двух изысканно одетых леди и разглядывала Маршу с плохо скрытым презрением. Лицо Марши покрылось жарким румянцем. Она вспомнила все ужасные вещи, что говорила о ней вчера виконтесса.

Но она не могла опуститься так низко, чтобы презирать Лизандру, не так ли?

Ей нужно взять над ней верх. Но как это сделать? Сейчас ответа на этот вопрос у нее не было. Придется отложить его на потом.

— Так вы будете там? — настаивала мамина подруга.

О Господи, ее застигли врасплох.

— Да, думаю, что… О чем вы спрашивали?

Одна из матрон, та, что была высокого роста, поджала губы.

— Нам всем хочется знать, долго ли вы пробудете в Лондоне и поедете ли на бал к Ливингстонам.

— Ох. — Марша смущенно улыбнулась. — Простите, я не совсем уверена. Хотя… — Она замолчала. Кажется, она выглядит полной дурой.

— Ах, Боже мой, — сказала одна из дам, вздыхая.

— Понятно, — сказала тихо другая.

Дженис взяла Маршу за руку, стиснув ее ладонь.

— Мы так счастливы, что сестра снова с нами. Она целую вечность не пробовала мороженого. А еще она очень утомлена после путешествия. Право же, нам нужно поскорее сесть.

Дамы отлично поняли намек и направились к выходу, пожелав на прощание двум старшим девушкам — особенно новоприбывшей — как можно лучше провести остаток лондонского сезона.

— Я отправлю к вам моего Норберта. Пусть навестит вас до того, как вы поедете — или не поедете — на бал, — сообщила Марше одна из дам. — У него рыжие волосы и почти нет ресниц, зато он умеет рассказывать забавные истории.

— И не забудьте моего кузена Фрэнка, — сказала другая. — Очень скоро он унаследует титул графа. — Она сложила крестом указательный и большой пальцы.

Дамы рассмеялись — разумеется, это значило, что некий дальний родственник Фрэнка непременно должен умереть, да поскорей.

Марша отослала их прочь, рассеянно махнув рукой.

— Я совсем забыла, как глупо устроено высшее общество, — шепнула она Дженис, когда дамы удалились.

— Действительно, — согласилась сестра, усмехнувшись. — Добро пожаловать в мой мир.

— И в мой тоже, — бросила через плечо Синтия, устремляясь к витрине, где было выставлено мороженое разных видов. Она видела там кое-кого из своих подружек, так что беседа завязалась незамедлительно.

Дженис и Марша обменялись веселыми взглядами.

— Она все слышит, — сказала Дженис. — И ненавидит, когда ее исключают из разговора. Теперь, когда ты вернулась, тебе следует это помнить.

Марша сжала ее руку.

— Ты уже очень мне помогла, спасибо.

— Правда? — просияла Дженис.

— Я серьезно.

Марша не кривила душой. Стыдно признаться, но за последние четыре года она почти забыла, что не одна в этом мире, что прочие члены семьи Брэди всегда готовы поддержать ее и прийти к ней на помощь.

— Мне очень не хватало тебя, Дженис, — сказала она, едва слышно посреди низкого гула чужих голосов, что их окружал. — Одно дело — видеться с тобой летом в Бэллибруке, когда нет ни тревог, ни забот, и совсем другое — когда ты рядом здесь, в Лондоне, посреди всего этого.

Она окинула взглядом зал, не миновав и столик Лизандры. В кондитерской «У Гантера» собрались самые сливки хорошего общества, и многие посетители смотрели на Маршу с нескрываемым любопытством.

— Тогда не будем больше притворяться, — наставительно сказала Дженис. — Расскажи мне прямо здесь, в «У Гантера», что именно сказали друг другу вы с леди Эннис и что ты собираешься делать в связи с создавшимся положением. К счастью, Синтии будет не до нас еще несколько минут. Мы можем сесть за столик и дождаться ее там.

— Очень хорошо. — Марша торопливо поведала сестре все подробности разговора с леди Эннис, не скрыв и того, что отчаянно хочет вернуть себе прежнюю должность в Оук-Холле.

— Разумеется, я это знала. — Улыбка Дженис вышла немного печальной. Она накрыла руку Марши своей. — Я понимаю, почему ты хочешь вернуться, и хочу тебе помочь. И ради этого мне придется отказаться от эгоистичного желания всегда быть рядом с тобой.

— Ты и вправду хочешь мне помочь? — Признание сестры глубоко тронуло Маршу.

— Конечно. — Дженис усмехнулась. — Да, время от времени я ловлю взгляды всех без исключения мужчин в этом зале, устремленные на тебя. Интересно, замечают ли они меня рядом с тобой? Но я люблю тебя. Ты моя сестра. Мир велик, и в нем хватит мужчин на нас обеих.

Марша удивленно вскинула бровь.

— Я уже говорила маме, что меня не интересуют мужчины. По крайней мере пока я не занята в Оук-Холле. — Ей вдруг живо припомнился лорд Чедвик, и на душе сразу потеплело. А потом Марша возмутилась, да еще как! Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы прогнать это ощущение. — Я могу сказать с превеликим оптимизмом, что вижу себя начальницей школы, по горло в делах, в то время как ты возьмешь Лондон штурмом. И хватит намеков, будто я привлекаю к себе больше мужского внимания, чем ты, — мягко, с любовью в голосе упрекнула она сестру. — Ты преувеличиваешь.