Спецагент из ниоткуда - Сергей Зверев

В нижнем отделении шкафа, возле окна, Кремер обнаружил нечто весьма примечательное. Сначала он подумал, что это просто старая тряпка, но когда достал и развернул находку, увидел изодранное, измочаленное на спине платье, покрытое высохшими бурыми пятнами. «Черт возьми, – подумал он, – все это начинает напоминать дом с привидениями…» Он запихнул платье на прежнее место и вернулся к спящей Ольге Смоленковой. Перевернул ее, расстегнул «молнию» и обнажил плечи и верх спины. Отчетливо виднелись давно зажившие, затянувшиеся и все же ясно различимые рубцы, какие бывают от ударов плетью. Жестоких, страшных ударов.

Он осторожно застегнул «молнию», перевернул женщину на спину и укрыл ее пледом. В конце концов, драмы этого дома могли не иметь никакого отношения к проблемам Кремера, но как знать? Почему она плакала на кухне? Плакала навзрыд, забыв о постороннем человеке, который мог войти в любую минуту?

Последним объектом поисков был гараж – с тем же, то есть нулевым, результатом. Кремер потратил на свои изыскания два с половиной часа и не нашел, в сущности, ничего. Такой разочаровывающий итог не стоил затраченных усилий, но дело было даже не в этом, а в смутном, но явственном ощущении, что он упустил нечто важное. Нечто такое, чего никак не должен был упустить.

Он еще раз обошел весь дом сверху донизу. Внезапного появления на сцене новых персонажей спектакля он не слишком опасался. Тот, кому звонила Ольга Смоленкова, ждал ее в семь часов утра и, следовательно, сюда не торопился. Конечно, мало ли что… Кремер оставался настороже.

Повторный осмотр дал ровно столько же, сколько и первый. Усталый и разочарованный, Кремер сел на стул в холле и закурил. Что-то не сходилось… Внезапно он понял. Такой дом вряд ли мог не иметь никакого подсобного помещения. Чердак исключался из-за мансарды. Значит, здесь должен быть подвал.

Он снова обошел все комнаты первого этажа, скатывал все ковры, передвигал мебель, простукивал и прощупывал пол, но нигде не нашел ни малейшего намека на вход в подвал.

Ну а гараж? Любопытно, почему она сразу поставила машину в гараж, хотя «район спокойный», ворота заперты, а к семи ей уже выезжать… Правда, выехать она могла и на «девятке», а то и пойти пешком, если близко… Но все-таки… Может быть, это и просто привычка, а может быть, есть причина. Пусть даже подсознательная. Скрыть, загородить машиной что-то, возможно, от своей памяти, от самой себя…

Кремер вернулся в гараж, вывел «Газель» во двор (ключ зажигания торчал в замке). Пол гаража состоял из плотно пригнанных бетонных плит. В стыки между ними набились мелкий мусор и грязь. Нет, ни одна плита здесь не поднималась с тех пор, как их уложили строители… Ни одна?

По краям боковой плиты тоже была грязь – но какая-то слишком уж декоративная, словно ее специально вмазывали в стыки мастерком. Кремер нажал на один край плиты, потом на другой… А что это за два круглых, симметричных пятна грязи на соседней плите? Своим универсальным обломком линейки он принялся выковыривать грязь из углублений. Обнажились граненые шляпки больших, наклонно установленных болтов, поблескивающие сравнительно свежими царапинами. Кремер взял с верстака разводной ключ, открутил и выдернул сначала один болт, потом другой. Монтировочным ломиком он поднял плиту. Металлическая лестница под ней уходила в темный колодец. Кремер огляделся по сторонам, отыскивая фонарь, не нашел его, обмотал какую-то палку тряпкой, смочил в бензине и поджег. С этим факелом он стал спускаться по лестнице. Метра через три он уперся в стальную дверь, закрытую на замок с цифровым кодом, наподобие тех, что ставят в подъездах. Кремер присмотрелся. Различить чуть стертые от прикосновений нужные цифры большого труда не составило.

За дверью факел не понадобился – на косяке был выключатель. Под потолком вспыхнули лампы. В первый момент Кремер ощутил укол разочарования – он находился в просторном, прохладном и совершенно пустом подвале. Только какие-то железяки валялись по углам, да у противоположной стены стоял огромный холодильник. Кремер подошел к холодильнику и распахнул дверцу.

Он увидел два замороженных трупа в вертикальном положении, прижатых один к другому, завернутых в прозрачный целлофан. Ему не понадобилось много времени, чтобы опознать Михаила Чаплыгина и Владимира Григорьева.

Кремер захлопнул дверцу холодильника и покинул подвал. Он погасил факел, установил на место плиту люка, загнал машину обратно в гараж, опустил снаружи металлическую штору. Потом он вернулся в комнату проверить, как чувствует себя Ольга Смоленкова.

Она ворочалась на кровати и что-то бормотала в забытьи. Скоро она проснется – это хорошо. Кремер вовсе не хотел, чтобы она пропустила запланированную встречу.

Он посмотрел на часы – без четырех шесть. Он не мог выйти на улицу в своем пиджаке с разодранным рукавом, а потому разыскал в одном из бесчисленных шкафов другой – старый, но вполне приличный. Переложил в него все содержимое карманов… Свой пиджак и факел он возьмет с собой и выбросит по дороге.

К этому времени Ольга Смоленкова открыла глаза и проговорила уже довольно осмысленно:

– Что случилось… Который час?

Кремер мысленно пожелал этому мирному дому счастья и процветания, вышел на улицу и зашагал прочь.

Город просыпался, и на улицах уже хватало машин. Невдалеке Кремер остановил такси и сунул водителю под нос фальшивое удостоверение ФСБ.

– Я на задании… Прошу оказать мне содействие.

Пожалуй, он немного перебрал с металлическими нотками в голосе.

– Чем смогу, – сказал таксист без особой радости.

– Насчет оплаты не волнуйтесь, такие оперативные расходы предусмотрены… Видите тот большой дом, ворота? Должна либо выехать машина, либо выйти женщина. Упустить никак нельзя, засветиться тоже.

– Положитесь на меня, – заверил таксист.

– Кстати, вы не знаете, кому принадлежит этот дом?

– Нет… Когда-то он принадлежал киноактеру Виталию Смоленкову, может, слышали о таком?

– Нет, – честно признался Кремер.

– Ну, большой звездой он не был… Но я-то нашим кино увлекаюсь… А потом у него карьера как-то и вовсе не заладилась, уж не знаю что, в общем, с экрана он исчез, переехал к нам в Хабаровск, играл в театре, но недолго. А дом, говорят, давно уже не его.

Диалог был прерван появлением серой «девятки». Утром Ольга Смоленкова ехала значительно осторожнее, чем ночью. Может, сказывалась головная боль после того, чем угостил ее Кремер, – он-то знал, как это бывает. Таксист преследовал машину, как настоящий профессионал – не слишком приближаясь, но и не упуская из вида ни на секунду, постоянно следя за тем, чтобы между такси и «девяткой» оказывалось не менее двух машин.

Ольга Смоленкова остановила «девятку» в узком переулке на окраине. Кремер торопливо расплатился с таксистом и пошел за ней – здесь, где машин почти нет, двигаться следом в такси было бы не слишком разумно. Оставаться незамеченным и так было нелегко, потому что она то и дело оглядывалась. Только бы она не села в другую машину…