Герой галактики. Аквадар. Роболты! - Катя Матюшкина

– Может быть, с ним надо говорить повежливее? – пролепетала Лула. – Рик! Смотри! – Она указала трясущейся от страха рукой на воду.

Посередине зала вода кружила на месте, образуя воронку, в которой булькали пузыри. И вдруг вода стала подниматься.

– Греби отсюда! – завопила Лула и, перекинувшись через спину Кусябы, принялась молотить по воде. Но было поздно.

Вода вздыбилась, и показалась исполинская водяная голова. В глазах, вместо зрачков, плавали рыбы, а с головы, будто кудри, спускались волны. Голова уставилась на Кусябу, который отчаянно пытался сделать вид, что его тут нет.

– Я дух воды Аквар! Кто вы и зачем приплыли сюда? – При каждом слове из гигантского рта вылетали брызги.

– Во-первых, хватит плеваться! – потребовал Глюк. – Заржавею – никто и не вспомнит!

– Зачем ты забрал себе всю воду? – крикнул Рик. – Другая половина планеты скоро засохнет! Всё превратится в пустыню.

Аквар внезапно изменился. Рыбы застыли в глазах. Волны, тихо спускавшиеся с головы, с шумом ринулись вниз, словно неистовый водопад.

– Спасите! – завизжал захлестываемый волнами Глюк, вцепившись в хвост Кусябы. – Меня сейчас смоет!

– Это ложь! – Огромная волна окатила Кусябу, и Рик с Лулой чуть не захлебнулись.

Стены дворца задрожали и, словно лопнувший водный пузырь, с шумом разлетелись в стороны. Аквар потемнел, поднялся в небо и, превратившись в ужасающий водный гребень, навис над Кусябой. Взбесившиеся волны принялись биться друг о друга.

Лула бросилась вытягивать Глюка из воды. Кусяба изо всех сил сопротивлялся, но волны затягивали его под себя.

– Кто сказал тебе эту чушь? – изрёк Аквар, и в небе ударил гром.

– Об этом говорят все! – крикнул Рик. – Ты лишил воды всё живое! Из-за тебя долины перестали цвести!

– Это неправда! – взревел Аквар, и в небе вспыхнули молнии. – Вода не может попасть в долину из-за Жохи! Это он держит меня! Заморозил большую часть воды, сковав меня. И теперь я с трудом выживаю, постоянно волнуя воду, чтобы она не замёрзла.

– Жоха? Кто такой Жоха?

– Это дух снега! Он собирает себе все облака! И скоро я замёрзну весь, потому что облака закрывают от меня все три солнца, и лишь изредка мне удаётся согреть свои волны! Но он притягивает к себе не только облака! Он тянет на себя половину планеты, и разрыв становится всё больше и больше! К сожалению, я не могу одолеть Жоху, потому что, как только подплываю к нему, сразу превращаюсь в ледяную статую!

Рик развел руками:

– Мы этого не знали! А если мы попросим Жоху отпустить тебя, ты вернёшься в долину?

Аквар вздохнул, и волны стали утихать.

– Победите Жоху, и я вернусь! Если, конечно, смогу преодолеть пропасть! Скажите ему, чтобы отдал мне мою воду и перестал сковывать меня льдом!

– Но где нам его найти?

– А вы ещё не догадались? Жоха живёт там, куда летят облака. Там они остаются навечно. Словно огромная тёмная воронка, крутятся над логовом, осыпая его снегом!

– Хорошо! Мы найдём его!

– Удачи, маленькие путники! – Аквар просветлел и опустился под воду. Бескрайний океан стал тихим.

– Плывите за облаками! – ещё долго шептали волны, догоняя Кусябу.

– Без вас ясно, – каждый раз бормотал Глюк, то и дело пуская в волны дымные шарики.

Кусяба расправил крылья и полетел туда, где небо было тёмным.

Облака, притягиваемые Жохой, плыли в одну сторону. Солнечные лучи еле-еле проглядывали из-за туч, а когда вдали показалась узкая полоска снежного берега, пропали вовсе. Кусяба летел несколько часов, потом устал и, опустившись на воду, поплыл, подталкиваемый суетливыми волнами.

– Сейчас мы все окоченеем и превратимся в сосульки, – зловеще предупредил Глюк, сидя на хвосте дракона и вглядываясь в даль.

– Тебе-то что, ты же робот, – пробормотал Кусяба, – а вот у меня уже лапы и хвост отваливаются!

– Но-но! – Глюк вцепился в хвост дракона. – У тебя не может хвост отвалиться! Тут я сижу. А лапы пусть отваливаются, у тебя крылья есть.

Кусяба шумно выдохнул, но промолчал.

– Как тебе не стыдно, Глюк? – спросил Рик.

– Что? – нахмурился робот. – Это мне-то стыдно? Это я, что ли, хочу безобидного маленького Глюка скинуть с хвоста в вечную мерзлоту и дикую лаву?

– У меня кое-что есть. – Лула оторвала от юбки несколько листьев. – Вот – это листы жар-травы, я ношу их с собой, на случай, если вдруг замёрзну.

– И часто ты мёрзнешь?

– Ещё ни разу не замерзала, – призналась Лула.

Глюк запротестовал:

– Час от часу не легче! Я листья есть не буду. Я – робот!

– Их не надо есть, ими надо натереться. Их сок согреет кожу. Правда, не сильно, но это лучше, чем ничего.

Глюк гордо отвернулся:

– Нет у меня кожи и никогда не было.

В почерневшем небе тяжёлые облака кружили над сумрачным снежным островом. И только лишь вдалеке, у самого горизонта, виднелась узкая голубая полоска неба. В тёмной воде плавали льдины. Наконец Кусяба выбрался на снег. Он долго прислушивался, вытянув уши, и поводил носом. Его глаза наполнились страхом. Казалось, дракон вот-вот бросится обратно.

Раздался грохот. Кусяба подскочил на месте под заливистый смех Глюка, который взорвал очередной дымный шарик.

– Глюк! – возмущённо воскликнула Лула.

– Я чувствую опасность! – прошептал Кусяба.

– Это он меня боится, – сказал Глюк, – я могу напугать любого!

– Пойдём, – Рик двинулся по снегу.

Сок от травы действовал слабо, и уши дрожали.

Они пошли по снегу, проваливаясь по колено. Глюк вообще уходил в сугробы с головой и поэтому прорывал себе туннель, держась за хвост Кусябы, чтобы не сбиться с пути.

Ледяные глыбы сказочных форм сияли как АЛМАЗЫ.

– Смотрите, – остановился Кусяба, – вон у той ледяной горы утоптан снег!

Они подошли ближе.

В горе́ была маленькая снежная пещера.

– Как ты думаешь, что за зверь там живёт? – спросил Рик.

– Ну, явно не Жоха, я думаю, что Жоха – монстр величиной с дерево! – Лула наклонилась, заглядывая в пещеру.

– Эй, кто тут живёт?

Из пещеры на неё уставились маленькие голубые глазки.

– Ой, какой хорошенький! А ну выходи!!!

На её голос выскочил маленький белый зверёк, похожий то ли на щенка, то ли на котёнка, и завилял коротким хвостиком. Зверёк подскочил на задние лапки, лизнул Лулу в ладонь и принялся весело скакать вокруг. Язык у него был холодный, как кусок льда.