Удача бродяги: Рядом, но не вместе - Наталья Караванова

Мокрая одежда облепила фигуру, мне пришлось вытащить из-под майки наружу нордвелловскую «удачу бродяги». Нехорошо, надо было еще в прошлый раз отдать. А я с ней как-то уже сроднилась. Ну вот. Привычный пляжный вид возвращен. Лучше бы я форму не снимала, конечно. Но у меня – официальный отпуск, что же мне, и купаться в форме?

Я почувствовала, что лодка набрала скорость и теперь идет много ровнее, срезая верхушки волн. Мы на поверхности, плыть уже меньше часа. Можно подняться на флайбридж – а там я и на старой лодке у Нордвелла не была.

Одежда там быстро высохнет. И волосы высохнут.

В каюте Луис дремал, мама пристроилась рядом на одном из складных сидений. Одновременно со мной с бака в каюту вошел Нордвелл и одарил нас самой лучистой из своих улыбок.

– Я связался с госпиталем спасателей на Коста-Кристалл. Нас встретят у самого причала. Кроме того, они уже информировали городское полицейское отделение и управление береговой полиции в Байя Соледо.

Мама разулыбалась в ответ. Конечно, его помощь неоценима, и какое счастье, что он оказался рядом в этот трудный момент, и как Ремедайос повезло с таким знакомым…

Если не Луис, то я сама кого-нибудь из них сейчас убью. Только великая сила воли заставила меня сдержаться. Я сказала сквозь, надеюсь, не менее лучезарную улыбку, что у Нордвелла:

– Я поднимусь наверх. Не теряйте!

На флайбридже было празднично от солнца, играющего бликами на волнах и на металлических элементах фальшборта. От самого ощущения полета над волнами – в потоке легких брызг. Солнца и ветра было столько, что хоть расправляй крылья и взлетай. Солнце словно выжгло, за минуту вытопило из сердца скопившийся там комок дрянных печалей. Ветер унес все мысли, оставив гулкую звонкую пустоту.

Удобные сиденья успели высохнуть, осталось несколько брызг по углам. Я взобралась на спинку, схватилась за поручни и стала смотреть на горизонт, к которому мы летели на самой полной скорости. Я могла бы так сидеть бесконечно. Но кто бы мне дал.

– Пришли проверить, не свалилась ли я за борт?

– Сбежал от расспросов вашей матушки.

Нордвелл тут же привычно подставил физиономию солнцу – для этого ему пришлось от меня отвернуться.

Да, мама у меня заботлива сверх меры и весьма внимательна. Особенно – к мелочам.

– Сочувствую, – вздохнула я. – Вы ей понравились.

– Вижу, вы вернули себе присутствие духа. Приятно слышать.

Вернула ли? Я посмотрела на Нордвелла, мысленно дорисовывая ему опереточную шляпу с пером, кожаную жилетку и абордажный меч. В конце концов, в истории цивилизации бывали не только космические пираты. Верней вот как раз космических пиратов-то в чистом виде и не было.

…и серьгу в ухо. Золотую. Из монеты.

– Для пирата, – сказала я, – вы слишком филантроп. Шеф Ларди вообще считает, что вы – тайный агент то ли какой-то корпорации, то ли иностранной спецслужбы.

– Родригес, да у вашего шефа фантазия почти такая же буйная, как у вас.

– Почему вы вмешались? Какое вам дело до меня и моей семьи?

– А вам что-то не нравится?

– Мне не нравится, когда я чего-то не понимаю. Вас я не понимаю.

– А скажите, Родригес. Вы бы что, на моем месте поступили как-то иначе?

– Я на своем месте, – пробурчала я. – А вы – на своем. Или это не вы в розыске за мародерство?

Да, некрасиво прозвучало. Даже грубо. Получилось, как будто я подозреваю его в трусости или еще в чем похуже. Какой пират это снесет? Кажется, следовало быстренько извиниться. Но я не успела.

И разозлила я его всерьез.

Отвернулся от солнышка. Встал между мной и горизонтом, смерил желтым яростным взглядом от макушки до пальцев ног. Я видела, как у него раздуваются ноздри, и знала, что вот сейчас он меня с полным правом может скинуть за борт.

Но в некоторых вопросах мы с мамой очень похожи. И я не отвела взгляд.

Несколько секунд я изучала очень близко злые желтые глаза, но мне не было страшно. Потому что я видела, каким его взгляд был в ночь нашего знакомства. Я знала, какого Нордвелла надо бояться.

Он вдруг усмехнулся. Поднял руку, и пальцем провел по ракушкам у меня на груди. Амулет. Опять я про него забыла.

– Он ваш, я сейчас… надо было сразу отдать.

Попыталась снять «удачу бродяги», чтобы вернуть законному владельцу, но у владельца на этот счет оказалось свое мнение. Он перехватил мои руки и все с той же полуулыбкой-полуухмылкой сказал:

– Нет уж, пусть у вас остается. Вам сейчас нужнее.

Мне так мне: в амулетную удачу я не верю, а ожерелье симпатичное.

– Родригес, у вас есть подружка? Или друг? С которым вы могли бы поговорить, и который бы вас выслушал? Полиция вам непременно назначит психолога, так положено после всяких подобных инцидентов, но психолог, это не всегда то, что нужно.

Я подумала, что в кампусе у меня было довольно много подруг и приятелей, но в каникулы их где сыщешь-то? Зато сразу вспомнился Джо Мартинес.

– Да. Есть, конечно.

– Вот и хорошо. Как только все утрясется, сразу встретьтесь с ней. Поговорите. Расскажите ей все, что не готовы рассказать посторонним или родным. Сможете?

Я кивнула. Мои мысли были в этот момент заняты тем, что Нордвелл как поймал мои руки так и не выпускал их. И от его рук моим было тепло. И возмутительно уютно.

– Вот и славно.

– Почему – Родригес? Вы же знаете, как меня зовут. Я говорила.

– Говорили – роботу у Ашота. Не мне.

Я попыталась поймать его взгляд, но куда там. Он смотрел мне за плечо, на восток, где небо потихоньку начинало темнеть. Туда, где постепенно растворялся в волнах пенный след лодки.

Зато на западе, прямо под солнцем, в золотистой дымке показались берега Коста-Кристалл. Совсем недолго осталось плыть.

– И пообещайте мне еще одну вещь.

– Что?

– Держитесь подальше от Переса. И от меня держитесь подальше.

– Столько добрых напутствий, сдохнуть можно.

Я осторожно, хоть и не без сожаления, высвободила ладони и поспешила вниз.

Как будто мне мамы мало раздавать полезные советы и предостерегать от плохих парней.

Эск экстренной помощи мы заметили, еще не причалив. На последних метрах Нордвелл сам взял управление и подогнал лодку почти вплотную к участку берега, где уже ждали врачи. Они сами поднялись на борт, сами переложили на носилки и унесли Луиса. Мама улетела с ним вместе. Я, подумав, осталась, предварительно уточнив, где смогу завтра навестить родных.

Снова связалась с шефом Ларди, объяснила ситуацию. Шеф глядел на меня не просто синей глубинной рыбой, а глубинной рыбой, слегка подвяленной на солнце – ему явно было нехорошо.