Эпоха открытий. Возможности и угрозы второго Ренессанса - Крис Кутарна

Города-перекрестки отличались культурным разнообразием, постоянным притоком новых людей, товаров и идей. Эти три условия – разнообразие, толпы народа и перемены – объединялись в одно целое в портах, на рынках, в церквях, при дворе, в домах богачей и в университетах (где общение было упрощено использованием общего для того времени академического языка – латыни). К началу XVI в. более 40 % студентов знаменитого Ягеллонского университета в Кракове были иностранцами, прибывавшими порой из таких далеких земель, как Скандинавия и Шотландия; Падуанский университет в Италии ежегодно заканчивали сотни немцев. Паломничество в эти города стало обязательным для элиты XVI в., оно позволяло приобрести новые знания, умения и связи, необходимые для достижения успеха в быстро меняющемся мире, найти протекцию для профессионального развития или рискованного предприятия и изучать языки, в первую очередь греческий, а также арабский и иврит, чтобы иметь возможность участвовать в самых интеллектуальных диспутах своего времени.

Сегодня на перекрестках снова кипит жизнь. Нью-Йорк, Лондон, Токио, Париж, Сингапур, Лос-Анджелес, Брюссель, Пекин, Сан-Паулу – попробуйте найти мирового лидера в какой-либо отрасли, из любой страны, который не посетил хотя бы один из этих городов. У вас ничего не выйдет. Другие следуют по их стопам. С 1990 по 2014 г. общее количество международных туристических поездок во всем мире (поездка определяется как выезд в другую страну по крайней мере на одни сутки) выросло с 440 миллионов до 1,4 миллиарда, а крупнейшим источником путешественников в настоящее время является Китай [36]. Не менее наглядную картину дает статистика воздушного трафика. Общее количество пассажирских поездок резко поднялось с 500 миллионов в 1990 г. до >3,2 миллиарда в 2014 г. [37]. А с 2011 г. число международных перелетов превосходит число внутренних перелетов [38].

Множество факторов способствовали этому росту. Одним из них стало появление в Северной Америке, Европе и Азии авиакомпаний, осуществляющих низкобюджетные пассажирские перевозки (Southwest Airlines, EasyJet, RyanAir, Peach и др.), что значительно увеличило количество воздушных путешественников. Но еще более важную роль сыграло возникновение на бывших окраинах мира новых центров притяжения, подключившее большие группы населения к глобальной ротации джетсеттеров – завсегдатаев модных курортов.

Их появление наглядно отражено в рейтинге самых оживленных аэропортов мира. В 1990 г. только два из двадцати пяти главных аэропортов мира (их определяют по общему количеству пассажиров в год) находились за пределами Северной Америки, и это были крупные европейские центры: лондонский Хитроу и аэропорт Франкфурта. Сегодня их уже шестнадцать – и второе место среди них занимает аэропорт Пекина [39]. Перемены также прослеживаются в уменьшении роли двадцати пяти главных аэропортов. Еще в 1990 г. они обеспечивали более 50 % мирового трафика. На сегодняшний день они обеспечивают меньше четверти, поскольку появилось множество новых маршрутов и узловых пунктов, через которые проходят крупные потоки пассажиров, особенно в Китае, где воздушный трафик увеличился в 20 раз [40].

Двадцать лет назад три четверти воздушных путешественников отправлялись в дорогу из Северной Америки и Европы. Сегодня туристы из Северной Америки, Европы и Азии составляют по одной четверти от общего мирового количества воздушных путешественников. Термин «джетсет» по-прежнему связан с деятельностью ограниченной элитной группы, но в течение ближайших 20 лет к этому клубу должны присоединиться миллиарды людей. По расчетам крупных авиапроизводителей Boeing и Airbus, в период с 2015 до 2034 г. быстрее всего число авиапассажиров будет расти в Африке (хотя она начинает с очень низкой отметки), затем в Латинской Америке, Азии и на Ближнем Востоке. Связи между Африкой и Латинской Америкой окажутся среди самых быстро растущих межрегиональных маршрутов. В конкретных цифрах азиатский пассажирский поток скоро будет доминировать в залах ожидания. Если предсказания авиапроизводителей сбудутся, в 2034 г. азиатский пассажиропоток превысит североамериканский и европейский вместе взятые [41].

Долгосрочная миграция

Долгосрочные путешественники, или мигранты, – это исключительные люди. Мигрировать – значит преодолеть географические, культурные и социально-экономические расстояния, которые отделяют нас от других. Последствия подобного шага для самих мигрантов, а также для того общества, из которого они вышли, и того, к которому присоединились, крайне глубоки. Их путешествие, будь то из деревни в город (урбанизация) или из одной страны в другую, часто представляет собой героическую историю мужества перед лицом суровых обстоятельств.

Предыдущий Ренессанс стал свидетелем заметного роста миграционных потоков – то же можно сказать и о Новом Ренессансе.

Урбанизация

В доколумбовом мире в среднем лишь около 10 % населения Европы жили в городах с численностью от пяти тысяч человек (причем этот показатель сильно различался в зависимости от страны). Торговые государства, такие как Италия, занимали в списке урбанизации первые строчки (15–16 %), страны, находившиеся на окраинах Европы (Испания, Португалия, Британские острова), демонстрировали лишь скромные однозначные показатели [42]. Но с появлением новых карт окраины стали дорогами, и окраинные города быстро приспособились к переменам. В течение ста лет доля городского населения Португалии увеличилась в пять раз – с 3 до 14 % [43]. Урбанизация в Британии выросла в два раза (с 2 до 4 %), то же самое произошло в Испании (с 6 до 11 %). Население Севильи, ставшей испанским центром международной торговли с Новым Светом, составлявшее в 1500 г. около 60–70 тысяч человек, в 1588 г. выросло до 150 тысяч человек. Десятки тысяч человек проходили через города на пути в обе Америки [44]. Приток новых жителей в уже существующие центры также заметно увеличился. Города предлагали более надежные доходы, защиту городских укреплений (конфликты, подобные Итальянским войнам 1494–1559 гг., лучше было пережидать за крепкими стенами) и более богатую социальную и интеллектуальную жизнь, чем могли дать сельские поселения. Но самое главное, переезд в город – особенно торговый город – был шагом навстречу знаниям, рынкам и возможностям. В 1500 г. только пять европейских городов могли похвастаться населением свыше 100 тысяч человек, в 1600 г. таких городов была уже дюжина.

Еще в 1990 г. все наиболее урбанизированные страны принадлежали к развитому миру. Примерно три четверти населения Северной Америки и Океании, а также 70 % населения Европы, Латинской Америки и стран Карибского бассейна жили в городах. Но в Азии и Африке, на окраинах мировой экономики, город могли назвать своим домом меньшинство жителей (30 %).

Сегодня эти континенты уже не окраины, и более половины азиатов и 40 % африканцев живут в городах. В конкретных цифрах за последние 25 лет их городское население удвоилось. Иными словами, в Азии и Африке нынешнее поколение в одиночку удвоило показатели, достигнутые за предыдущие пять тысяч лет роста городского населения [45].

В результате в 2008 г. человечество в целом спокойно прошло важный этап: впервые в истории нашего вида большинство из нас живет в городах. И, если не произойдет никаких катаклизмов, мы никогда больше не окажемся по ту сторону порога. Теперь мы городские животные, и, хотя характеристики наших мест обитания различаются, в глобальном масштабе весь будущий рост населения будет происходить в городах. К 2050 г. численность городского населения может вырасти еще на 2,5 миллиарда человек, а сельское население сократится на 150 миллионов [46]. Город стал центром событий, и мы как биологический вид стремимся быть в этом центре.