Восемнадцатый - Варвара Крайванова

Целую минуту в гробовой тишине кипящий от гнева и сам не верящий в свою наглость Гейл смотрел прямо в холодные желтые глаза Вервольфа. Тот первый отвел взгляд и ответил одним словом: “Ладно”.

Ямакава, заставивший перекроить фактически всё, что только можно, уступил главному архитектору, и это неожиданным образом увеличило авторитет Кевина в глазах других колонистов. Сейчас, когда количество человек на поверхности строго ограничено, он руководил начальным развертыванием базы.

А вот и она. Четыре огромные гранитные ступени, у подножия переходящие в пологую осыпь. На первом снизу выступе универсальные строительные роботы расчищают площадку для временных модулей, к вечеру должны собрать.

Малиника нахмурилась. Вместе со стоящими у скалы шаттлами и стандартными контейнерами, неизменными, кажется, с XX века, у пейзажа появился масштаб, и деревья оказались неожиданно высокими. Кроме того, чуть в стороне от лагеря колонистов Вязиницина заметила, как под самыми верхушками промелькнул темно-серый веретенообразный силуэт размером больше, чем контейнер. “Что?..”

Тем временем их кораблик аккуратно зашел на посадку. Этот рейс был чисто пассажирским, так что на площадке их ждал только Ямакава, как-то странно глядящий на расстилающийся у подножия холма лес. Пока биологи по очереди выбирались из салона, Расти выскочил с пилотского места, обежал машину и встал возле планетолога, улыбаясь от уха до уха:

– Эх, красота какая! Я ни на Хилмиде, ни на Нью-Эридане такой пышноты не видел!

– Угу, ― буркнул вейвер и обернулся к подходящей Малинике. Когда их взгляды встретились, смутное беспокойство на его лице быстро переросло в серьезную озабоченность.

– Ну что теперь-то не так? ― изумился Шмидт.

– Ани, будь добра, собери по округе образцы всех четырех уровней для генетического анализа и оценки скорости мутагенеза, ― с трудом оторвав взгляд от розового цветочка, растущего в щели скалы на краю площадки, обратилась к коллеге Вязиницына.

– Да, Малиника Матвеевна! ― девушка тут же направилась к багажному отделению.

– Герман, помоги Ван Уик, ― прижав клипсу коммуникатора, приказал Ямакава. Второй вейвер вышел из-за контейнеров, махнул начальству рукой и направился за гравискутером.

– Что-то не так? ― уже без улыбки переспросил Шмидт.

– Я тоже никогда не видела такой пышной зелени на колонизированных планетах, Расти. Только на Земле, ― взгляд главного биолога вернулся к цветочку. ― И такой разнообразной.

– Так ведь это же хорошо?

– Хорошо.

Повисла пауза. Большинство прилетевших разгрузили багажник и ушли в сторону контейнеров, помогать обустраивать временное жильё. Малиника присела, достала из кармана пробозаборник и щелкнула им, собирая в герметичную капсулу боковой побег растеньица. Пробежалась глазами по склону, что-то подсчитывая.

– Ммм… Да, пышнота и разнообразие, ― Вязиницына обернулась к своим собеседникам.

– Так ведь в этом же и смысл, нет? Создать богатую устойчивую экосистему. В каждой колонии чуть не пять процентов населения этим занимается, а на Хилмиде так и все двадцать!

– Всё верно, ― кивнула Малиника. ― Только на Второй Метрополии это триста лет неустанной заботы и пестования, а здесь почему-то само.

– Хах, если это так необычно, то почему об этом нет ни слова в отчете разведчиков?

– Потому что первые вейвы не укомплектованы биологами, ― буркнул планетолог.

– А еще потому что для посадок они выбирают плоские, пустые пространства, хорошо просматривающиеся на много километров вокруг, ― добавила Вязиницына. ― Лагерь первой экспедиции был в лесотундре, где разнообразие гораздо менее очевидно. И уж точно его невозможно оценить по панорамным спутниковым снимкам… Для терраформации используются виды с ускоренным мутагенезом. Не все растения, а тем более животные, подходят для такой модификации, и они хорошо известны.

Малиника подняла прозрачную капсулу пробозаборника на уровень глаз, еще раз рассматривая содержимое. Затем посмотрела на внимательно наблюдавшего за ней Ямакаву.

– Я не знаю, что это за вид, ― щелкнула по контейнеру.

– Понятно, ― голос вейвера звенел от напряжения.

– Через два-три дня у нас будет оценка возраста экосистемы.

– Это может быть временна’я аномалия? ― высказал общее подозрение Расти.

Вернон неразборчиво выругался.

– Что, неужели не полетел бы, если б знал заранее? ― теплой, немного ехидной улыбкой Малиники невозможно было не заразиться, но главный планетолог не повелся.

– Полетел бы, ― холодно и серьезно ответил он. ― Вы бы все не полетели.

Развернулся и направился вниз по склону, в сторону стройплощадки.

– Вот же заноза, ― переглянувшись с Малиникой, буркнул вслед ему Расти.

* * *

Вудвейл, 2550-06-02 23:06

Малиника бегло просмотрела вечерний отчет, покрутила список индикаторов выполнения текущих анализов, и отключила терминал. День выдался тяжелый, да и завтра будет не легче. Сооружение временных теплиц, анализы почвы, планирование полей… Запустить агротехнические циклы без поддержки инженерной команды будет непросто, особенно когда производство нового оборудования отложено на неопределенный срок, а большая часть лабораторных ресурсов занята чтением геномов. Сегодня они собрали аналитический центр в одном из контейнеров, но было решено спустить с орбиты всю имеющуюся биологическую аппаратуру для ускорения процесса, и надо всё подготовить к возвращению Германа и Ани. Завтра рано утром они вылетают в “кругосветку”, собирать биоматериалы по всей планете. Спор с Ямакавой был коротким: “Давайте вы составите инструкции, а мы всё привезем?” ― “Как ты это себе представляешь для незнакомой биосферы?” ― и оба с завистью посмотрели на то, как Ван Уик вытаскивает из багажников скутера контейнеры с пробами. Шастать по планете гораздо веселее, чем заниматься базой. Расти тоже хотел лететь, но лидер планетологов глумливо поинтересовался, знаком ли он с портативными гравитометрами и еще восемью устройствами, использующимися для картирования, геологоразведки и поиска аномалий, так что завтра Шмидта ждал только очередной рейс на орбиту.

Лина сгребла планшет и вышла из своей комнаты. Ну как, своей… Временные складные модули были уныло стандартными. Изначально предполагалось использовать их как жилые только пару недель максимум, прежде чем будут готовы первые настоящие здания. Индивидуальные спальни были совершенно одинаковыми и удручающе крохотными, и единственное, что примиряло с ними ― это возможность сделать одну стену полностью прозрачной, будто нет границы между комнатой и загадочным инопланетным лесом. Но Малинике всё равно было тесно, и она тихонько, чтобы никого не разбудить, отправилась в “прихожую” ― небольшой зал, образовавшийся на стыке двух модулей. Кроме пищеблока в одном из углов, помещение было абсолютно пустым, и ярко освещалось через окно тремя лунами. Каждая ― заметно меньше спутника Земли, но все с гораздо более высоким альбедо, они делали ночи невероятно светлыми, заставляя предметы отбрасывать причудливые тройные тени.