Я еще не барон - Сириус Дрейк

и я сделал несколько глотков.

— Отмечаете? — подмигнула Лора, появившись на свободном сиденье. — А не хочешь уточнить детали? Мало ли они тебя в урода превратят?

Резонное замечание.

— Кстати, а как мне сделают лицо восемнадцатилетнего парня?

— У графа есть знакомый маг, — поправляя перевязанную руку, пояснил Андреев. — Как вы понимаете, легально мы сделать ничего не можем. Поэтому графу пришлось выложить кругленькую сумму, чтобы операция проходила при закрытых дверях.

— Ясно…

— Ростислав Тихомирович очень рискует, занимаясь подобными вещами. За сегодня он нарушил с десяток законов. Но надеюсь, оно того стоит, — кивнул Андреев и аккуратно снял трубку для связи с водителем. — Поехали.

Автомобиль тихо заурчал и тронулся с места. Лора, как всегда, влезла в «мозг» машины и следила за маршрутом, передавая мне картинку.

— Василий Иннокентьевич, как мы будем действовать после… — сказал я и обвел лицо пальцем.

— Завтра поедем подавать документы в ЗАГС. Послезавтра новый набор в КИИМ, — объяснил он. — Вы с Димой отправитесь в Москву и оттуда уже на место учебы.

— Значит, выезд из Москвы…

— Верно. Свеженайденный сын барона поедет поступать в институт, — пошутил Андреев. — Правда, в беспамятстве, но вам же не привыкать?

Погода испортилась — мелкие капли дождя забарабанили по боковым стеклам автомобиля. Мы заехали в город и закружили по улочкам.

— Михаил, — прервал тишину Андреев. — У меня не было шанса поблагодарить вас за спасение. Поэтому примите мою благодарность сейчас.

— Принято, — улыбнулся я.

Небо окончательно заволокло серыми тучами, от чего городские улочки навевали тоску.

Машина остановилась у высоких ворот с большой буквой «Б». Охранник пристально вгляделся в номера, хотя, скорее всего, понимал, что на такой машине мог приехать только граф с Андреевым, и пропустил автомобиль.

Мы проехали по красивому парку с фонтаном в виде дельфинов и русалок прямо к огромному особняку. Здание было намного больше того, где я провел последние дни. Однако высаживаться у центрального входа мы не стали. Проехали дальше на задний двор, обогнув шикарные теплицы с цветами. За домом оказалось еще одно здание, поменьше.

— Летняя веранда графа, — прокомментировал помощник. — Специалист ждет внутри.

— Василий Иннокентьевич, а барон в курсе, что я не его сын?

— Да, он предупрежден, — кивнул Андреев. Он быстро вышел из автомобиля и добежал до козырька, чтобы не промокнуть. Я нацепил на голову капюшон и проследовал за ним.

Внутри интерьер был под стать всему остальному. Минималистичный стиль и простая мебель делали дом настоящим произведением искусства. Гостиная из белого мрамора и камня. Полы с подогревом, с потолка свисала люстра в виде сфер разных размеров.

— И это веранда? — удивился я.

— Согласен — маловата. Я хотел еще пристройку с баней, но жена была против, — раздался знакомый голос, и к нам вышел сам Бердышев.

Он не понял моего удивления, или просто пошутил?

Мы проследовали в зал. Видимо, это когда-то была детская или игровая комната — стены были разрисованы разноцветными зверюшками и мультяшными героями. Теперь тут располагался небольшой склад вещей, закрытых брезентом и чехлами. Напротив стоял большой диван, перед ним медицинское кресло, в котором сидел худощавый престарелый мужчина. С залысинами и тонкой козьей бородкой.

— Добрый вечер, господа, — произнес он на удивление молодым голосом.

Граф со стариком обменялись рукопожатиями как давние приятели.

— Знакомьтесь! — Бердышев отошел в сторону, указывая на меня. — Михаил Валерьевич, ваш сегодняшний пациент.

Пожилой мужчина внимательно вгляделся в мое лицо.

— Добрый вечер, — вывел я его из задумчивости и протянул руку.

— Здравствуйте, молодой человек, — отозвался он и сжал мою ладонь. — Николай Иванович Пирогов.

После он бесцеремонно подтянул меня к себе и начал щупать пальцами мое лицо.

— Ростислав, у парня отличная кожа! Мягкая… — Он еще немного покрутил мою голову и отпустил. — Думаю, у нас все получится.

Это был первый человек, кто разговаривал с графом на «ты».

— Николай Иванович, до утра управимся? — поинтересовался граф, расхаживая по комнате и заглядывая под покрывала.

— Конечно, — фыркнул маг. — Только потом отвези меня обратно на дачу. А то я сказал Анфисе, что поехал в город за теплыми вещами.

— Отвезу, не переживай. И даже теплые вещи дам! — кивнул граф и расположился на диване.

Пирогов пробежался по нам с Андреевым глазами и остановился на его перебинтованной руке.

— Так, а у тебя что? — спросил он и так же бесцеремонно схватил больную руку помощника и начал ее гладить. — Ага, понятно… Ростислав, ты по какому объявлению лекарей набирал?

Граф лишь усмехнулся и промолчал.

Николай Иванович сделал незаметное движение — пальцы начали светиться. Через секунду он дернул Андреева за руку и отпустил.

— Ну-ка, пошевели пальцами! — потребовал Пирогов.

Андреев поднял руку и сжал кулак несколько раз.

— Что бы я больше такого не видел, понял меня? — прищурившись, Николай Иванович погрозил ему пальцем, а потом шлепнул по плечу. — Ладно, свободен.

Граф не выдержал и рассмеялся так громко, что его смех эхом пронесся по коридорам дома.

Андреев посмотрел на руку, покрутил кистью.

— Спасибо, — слегка поклонившись проговорил он и сел рядом с графом.

Тем временем Пирогов схватил за руку уже меня.

— Садись! — коротко скомандовал он, указав на кресло, потом обернулся к зрителям. — Вся операция займет пару часов. Так что если хотите, оставайтесь тут. Но попрошу мне не мешать.

Оба переглянулись.

— Пожалуй, останемся, — ответил граф.

Пирогов кивнул и обратился ко мне, уже сидевшему в кресле:

— Откинь голову назад, закрой глаза, но не засыпай, — скомандовал он. Затем сел у изголовья и аккуратно зафиксировал мою голову на специальной подушке. — Предупреждаю: будет покалывание, иногда сильное и очень захочется почесать лицо. Лежи и терпи, понял? Два часа.

Чтобы я лучше запомнил, он помахал двумя пальцами у меня перед носом.

— Все понятно, — ответил я.

— Надо хоть напоследок запечатлеть тебя, чтобы потом показывать «до» и «после», — хихикнула Лора.

— Знаешь, а ты мне как раз очень поможешь, если не дашь уснуть, — попросил я мысленно.

— О чем хочешь поговорить? — томным голосом спросила она.

— Прокрути-ка мне запись нашей беседы с графом за обедом.

— Ох, кажется, у меня есть кое-что поинтереснее… — даже с закрытыми глазами она могла проецировать свой облик мне на сетчатку.

На ней была обтягивающая водолазка черного цвета и, судя по торчащим соскам, в ее виртуальном мире было прохладно. Она оголила идеальный плоский живот и пошла выше.

Когда дело дошло до самого интересного, Лора вдруг исчезла, и я услышал усиленный ею разговор Андреева с графом:

— Ростислав Тихомирович, по поводу операции… — осторожно шепнул Андреев.

— Докладывай.

— Задачу не удалось выполнить до конца…

— Что? — рявкнул граф, но быстро понизил голос. — Мы же все просчитали…

— Там еще были люди Шубина.

— Зараза! — яростно прошипел граф. — Этот выскочка опять вылез в самый ответственный момент…

— Какие наши дальнейшие действия? — В голосе Андреева было ноль эмоций.

— Мне надо подумать… Раз они будут работать вместе, нам это ничего хорошего не сулит.

На какое-то время они замолчали, и я уже решил попросить Лору прокрутить какую-нибудь важную запись, но неожиданно граф снова заговорил:

— Что с Рижской? Твои ребята успели?

— Нет. Когда они прибыли, было уже поздно. — Голос Андреева слегка дрожал. — К тому же, папка с бумагами по Михаилу пропала.

— Вот как… — вздохнул граф. — Хорошая была женщина…

— Они застрелили ее. — Андреев сдерживался, но нотки ярости все равно проскакивали. — Я лично найду их и прикончу.

— Ого, — удивилась Лора. — Весело тут у них… У нас…

— А папка… Теперь она просто макулатура, — добавил граф и замолчал.

Глава 9. Все нормально с лицом!

Все время пока длилась операция я не замечал никаких изменений, и не чувствовал ничего, кроме теплых пальцев старого мага. Иногда создавались ощущения, будто под кожей что-то двигалось, но боли не было. Просто легкий дискомфорт.

— Готово, — закряхтел «пластический хирург», вытирая руки. — Ваше сиятельство, принимай работу!

Надо мной склонились все трое с разным выражением на лицах. Граф смотрел с интересом, Андреев с безразличием, а Пирогов просто улыбался.

— Ну как, Миша, хочешь посмотреть на свое новое лицо? — спросил Бердышев.

— Лора, скажи, что я не урод? — сперва мысленно спросил я свою помощницу.

— Ты не урод, — уверенно сказала она, появившись за спинами мужчин,