Прямо по замкнутому кругу - Арина Холина

– Князем? – улыбнулся он. – Князем я бы не прочь стать…

У него был бы вороной конь… и гнедой, и в яблоках, и карета, да не одна… И стоял бы замок – величественный, как собор, и цвели бы сады, и летом воздух наполнялся бы ароматом яблок и вишни… И была бы жена – первая красавица княжества, и полный дом гостей, и повара, и прислуга, и верные подданные… И жене бы он дарил украшения с рубинами, изумрудами и бриллиантами…

– Ты был бы счастлив? – Красавица неожиданно разрушила воздушные сады, что он возвел одним усилием мысли.

– Да уж, наверное! – крестьянин даже обиделся.

– То есть все, что тебе надо – титул, почет, деньги, красавицу жену и угодья?

– А чего же еще хотеть? – усмехнулся простак.

– Я могу тебе все это дать, – как-то странно глядя на него, сказала незнакомка.

– Да ну? – крестьянин даже отодвинулся от нее.

– Не веришь?

– Вы уж простите… – забормотал он, но красотка покачала головой.

– Сними рубашку, – велела она.

Тот смутился.

– Не о том думаешь. – Она, кажется, стала злиться. – Другой возможности у тебя уже не будет.

Рубашку он снял.

– Ну, что, заключаем договор? – ни с того ни с сего развеселилась красавица.

– Чтобы я князем стал? – в ответ ей рассмеялся крестьянин.

– Ага, – кивнула она и так взглянула на него, что крестьянину вдруг все стало нипочем.

– Заключаем!

Дама поднесла руку к губам и дыхнула на тяжелый золотой перстень с большим бриллиантом. Крестьянин испугаться не успел, как она приложила печатку к его плечу – и грани камня врезались в кожу, боль пронзила его до самых косточек.

Крестьянин страшно закричал, упал на колени…

А когда очнулся, уже стоял вечер. Коровы разбрелись, истошно лаяла собака, пытаясь согнать животину в стадо, незнакомки не было.

Дома, при свете восковой свечи, крестьянин рассмотрел шрам, но тот выглядел застарелым – он зажил, оставив лишь едва заметные рубцы в форме алмазной огранки.

А спустя пару месяцев на их земли напали враги.

Крестьянин, проявив невиданный военный талант, собрал ополчение и разгромил чужеземные войска. На этом он не успокоился – присоединился к регулярной армии и двинулся со своим ополчением в другие места, где бесчинствовали захватчики. Поговаривали, что если бы не он – не выиграть им войну.

Но крестьянин не просто уничтожил врага – он пришел на его территорию и подарил своей стране новые земли.

Крестьянину пожаловали эти земли и титул князя. Он стал героем. Старики снимали перед ним шапки, девушки смотрели с восхищением, а молодежь замирала и боялась сказать лишнее слово, пока он ехал мимо на вороном жеребце. О нем слагали песни.

Княжество досталось ему с замком – величественным, как собор. По случаю победы долго пировали, устраивали во дворе фейерверки и танцы для всего честного народа.

Это было хорошее время, но и ему пришел конец. Княжество благоденствовало, сады цвели, земли плодоносили, а скот весь был здоровый, откормленный на заливных лугах… И князь, ощутив в душе меланхолию, задумал жениться.

В то время ему было тридцать шесть лет.

Все молодые честолюбивые красавицы грезили о том, как станут княгиней. Но князь выбрал простую девушку, дочь трактирщика. Впрочем, трактирщик считался уважаемым человеком: мало того, что у него была ферма, и трактир, и гостиница – и все это хозяйство будто сошло с картинки, еще он исповедовал отречение от излишнеств, трудился от зари до заката и был очень честным человеком.

Князь мог бы выбрать дочь любого негоцианта, любого дворянина, но он выбрал Елизавету – скромную девушку с хорошей наследственностью, румяную, послушную, добрую и чистую.

Трактирщик дал отцовское согласие не без сомнений – боялся, что богатство князя испортит дочь, но почитал жениха героем, а потому согласился, верно расценив, что эта дочь – не единственная, есть еще три, которых надо пристроить в хорошие руки.

Невеста была счастлива. Свадьба, по традициям семьи девушки, была богатой.

Молодые отправились в свадебное путешествие, посмотрели мир, вернулись, казалось, еще более влюбленными – молодая жена носила под сердцем ребенка.

Князь ликовал, раздавал деньги на строительство храмов, но за неделю до рождения первенца случилось несчастье – Елизавета свалилась с террасы и разбилась насмерть. На террасе располагался висячий сад – подарок князя любимой. Жена полководца проводила там много времени, несмотря на то что побаивалась высоты. Близкие пришли к мнению, что у нее закружилась голова, она не удержалась…

Князь страдал так, что даже безутешный отец за него испугался. Но прошло время, и князя вызвали в столицу, в царский дворец. Чествовали победителей – князь принимал очередную награду из рук самого государя и вернулся, к большому изумлению подданных, с новой супругой.

Это была дама из высшего общества – изысканная, понимающая толк в искусствах, светская. Замок расцвел – его убрали по-новому, привезли из-за границы мебель и драпировки, обменяли почерневшие серебряные кубки на элегантный хрусталь и открыли двери гостям.

Жизнь бурлила. В замке устраивали балы, ужины, маскарады… Пока новая жена князя не забеременела.

В округе ее не очень-то любили – она была важной, брезгливо морщила нос, ступая на выщербленную мостовую городка, сверху вниз оглядывала наряды местных модниц. Но беременность смягчила ее. В ней появились свет и простая человеческая радость жизни, счастье предвкушения материнства. Поэтому даже кумушки расплакались, узнав, что лощадь понесла, опрокинула коляску, и супруга княза погибла.

Князь ходил черный от горя.

Год почти не выходил из покоев – был бледен, исхудал, руки у него тряслись.

Но вот однажды трактирщик попросил его поселить у себя трех монахинь – гостиница была переполнена, а рекомендовать невестам Христовым соседнюю тот не решился – там квартировали офицеры и, по слухам, пили уже неделю.

Когда одна из монахинь сбежала с князем – точнее, просто осталась в замке, разразился скандал. Подданные ждали кары небесной, но неожиданно все разрешилось миром. Появились родители девушки – граф и графиня, узнали о серьезных намерениях князя и успокоились – им никогда не нравилось, что дочь отказалась от мира и ушла в затворничество.

Свадьбу справили почти незаметно.

Но когда и на этот раз беременная супруга ушла из жизни раньше срока – отравилась ягодами, люди стали шептаться. Князя никто не винил, но начали поговаривать, будто он проклят.

Его сторонились, девушки прятались при его появлении.

Но нашлась бесстрашная, что согласилась стать четвертой княгиней. Дочь разорившегося негоцианта не ведала сомнений – она была капризна, избалована и мечтала блистать в обществе.