Ищи, кому выгодно - Инна Бачинская
Шрифт:
Интервал:
– Откуда ты знаешь? Может, разговаривали, – сказал Савелий.
– Если бы начали с разговоров, то не дошло бы до смертоубийства, Савелий. Гетманчук – мужик с сильным характером, хозяин, у которого все схвачено. В строительной мафии иначе не выжить. Да и в любой другой. Он умел крутиться. Можешь мне поверить, Гетманчук не позволил бы себя застрелить. Такие, как он, знают цену здоровому компромиссу, как говорит наш философ Федька, и откупаются. Все имеет цену, Савелий. Человек он небедный, как я понимаю.
– Связь с таксистом? – спросил Федор.
– Пока не выявлена. Работаем.
– Почему он возвращался так поздно? Откуда?
– Его жена сказала, что, несмотря на субботу, Гетманчук вышел на работу. Позвонил ей около семи и сказал, что немного задержится. Мы проверили – он действительно работал до семи, а потом ушел. Как оказалось, не домой, потому что до своего подъезда он добрался только в десять тридцать. Она мнется, но, чует мое сердце, не обошлось без прекрасного пола.
– Что она еще сказала?
– Ничего толком, плакала. Это его вторая жена, как я понимаю, лет на двадцать моложе, а то и больше. Совсем девчонка, тощая малолетка, не работает, сидит дома.
– Она была одна?
– У нее в гостях была подружка. Я записал ее телефон, подружки много чего могут рассказать.
– А сколько там пуль? – спросил вдруг Савелий.
– Где?
– В пистолете.
– Ты хочешь спросить, сколько он еще народу угробит? – уточнил капитан.
Савелий страдальчески поморщился.
– Если полная обойма, то много, – ответил Федор. – Но не факт, что полная. Может, он уже использовал оружие раньше… Так что, сам понимаешь, ответа у нас нет. Но все равно достаточно.
– Завтра я займусь барменшей, в свете новых событий, – сказал капитан. – Хочешь со мной, философ?
– Хочу!
– Захвачу тебя в восемь утра – возьмем ее тепленькой.
– Вы думаете, эти два убийства связаны? – спросил Савелий.
– Оружие одно, оба убийства совершены вечером, убийца особенно не прятался – на улице могли быть прохожие, во дворе сидели подростки, а он подошел и выстрелил, – ответил Федор. – Единственное отличие: в первый раз он выстрелил один раз, причем в голову, во второй – два раза, причем в спину. Интересно, почему…
– Может, маньяк? – спросил Савелий.
– Вряд ли, маньяку нужна публика, переполох, страх – иначе зачем убивать? Или удовольствие. А тут действовали деловито, спокойно, без суеты. Народ если и присутствовал, то на заднем плане.
– Что у них общего, у таксиста и чиновника? – спросил Савелий. – Может, он был его клиентом?
– Гетманчук не был его клиентом, я проверил, – сказал капитан. – Кроме того, он в городе недавно, знакомых немного; в записной книжке – закордонные телефоны, в основном австрийские. Я проверил всех постоянных клиентов Овручева – оказывается, были те, кому он нравился. Восемь человек. Никто из них не тянет на убийцу. Четверым за шестьдесят; три женщины; восьмой – декан кафедры иностранных языков нашего педа – на вид вполне способен на крайние меры, но… не думаю, что это он. Не знаю, что тут общего, кроме ствола. Но узнаю.
– Может, месть?
– Может. Всем чиновникам мэрии и таксистам. Не знаю, Савелий. Будем работать.
– Там было темно, – вдруг сказал Савелий. – Откуда он знал, что это Гетманчук?
Капитан и Федор переглянулись.
– Может, они были знакомы. Или… Что ты хочешь сказать, Савелий? – спросил Федор.
– Ну… я подумал, может, он не ожидал его там, во дворе, а шел за ним… Или… нет! Он ожидал его на улице, где светло, узнал и пошел следом… Это объясняет, почему он стрелял в спину. И еще… Он выстрелил не сразу, они прошли через весь двор, и только у подъезда… Почему? Ведь мог кто-то выходить и увидеть, а?
– И что? – недоуменно спросил капитан.
– Савелий имеет в виду, что убийца медлил, колебался, не решался… так? Долго шел через двор, да, Савелий?
– Ну… да.
– И потому выстрелил дважды. Ты имеешь в виду, что он нервничал?
– Да… наверное.
– Интересная мысль, – заметил Федор. – Как штрих к портрету убийцы имеет право на существование.
– Много бабских книжек читаешь, Савелий, – заметил капитан Астахов, впрочем, довольно мирно.
* * *
Лида привела Ирину домой, уложила на диван, накрыла пледом. Достала из серванта бутылку водки, налила в фужеры, сунула один в руки Ирине.
– Не чокаемся, – выпила залпом, крякнула и утерлась рукой. – Давай, мать, это вроде наркоза, ну! Пошла!
Ирина выпила залпом, не отрываясь. Водка немедленно ударила в голову, и комната закачалась. Она жестко всхлипнула, судорогой свело горло.
– Поплачь, поплачь! – сказала Лидка, усаживаясь на пол у дивана и разливая по-новой. – Кому он стал поперек дороги? – спросила в пространство. – Надо же! Хозяин жизни… Раз – и нету! Господи! Да радоваться надо, что дышишь! Кто угодно, только не Гетман! Таких, как Славка, не… – Она осеклась, взглянув на Ирину, и тоже заплакала.
Так они обе оплакивали свою школьную любовь. Пили водку, вспоминали и оплакивали. Вспоминала, впрочем, одна Лидка, Ирина словно застыла… Как восковая свеча на холоду. Лежала, глядя в потолок, не всхлипывая; слезы текли по вискам, пропадая в волосах.
– Самый красивый мальчик в классе и школе… Как вспомню, аж мороз по коже! Улыбка, глаза… прищуренные… – вздыхая, бубнила Лидка. – Как я за ним бегала, как сходила с ума… Как завидовала тебе… Злорадствовала, когда бросил… Прости мне, господи!
– Он был у меня вчера… – сказал с тоской Ирина. – Вечером… Только вчера! Если бы я знала… Если бы я только знала! Я бы его не отпустила!
– Вчера?! – ахнула Лидка. – И после этого его… – Она прищелкнула языком.
Ирина не ответила. Только вчера… Двадцать часов! Каких-то двадцать часов назад! Вся жизнь, надежда, любовь – все ушло, просыпалось, как песок сквозь пальцы, превратилось в прах и тлен…
Ей казалось, она стоит посреди пустого пространства, ослепшая и заплаканная от ураганного ветра, который срывает с нее одежду, больно треплет волосы и выбивает из рук все то, что она так любовно собирала всю свою жизнь; у ног ее теперь лежали лишь пустые и бессмысленные черепки…
– Интересно, как поживает прокурор? – задумчиво спросил Федор Алексеев, когда они с капитаном Астаховым въезжали в пригородный поселок Посадовку, где жила барменша Светлана Овручева, жена убитого таксиста. Здесь же проживал и хорошо известный обоим Глеб Северинович Гапочка, в далеком прошлом – областной прокурор, ныне на пенсии, с которым их когда-то свела судьба[4].
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!